Алексей «Рекс» - Революционер на паровом ходу

— Отсюда до тракта ещё пилить и пилить, — заметил кто-то из-за спины.

— Да говорю же, ехал на монорельсе. У локомотива закончился уголь. А на станции угля не было, его весь разворовали. А вы схватили меня, честного человека, который даже заплатил за проезд. И упустили вора, из-за которого там, на станции, застряли машинист и кондуктор, отказавшиеся бросить вагон.

— Но почему вы решили идти через баррикаду?

— Да не знал я ничего про вашу баррикаду! — взвился Карл. — Я первый раз в жизни в этой части города, я понятия не имею куда идти. Пытаюсь спасти свою жизнь, на меня нападает грабитель, а затем хватаете вы. А я устал. Я выдохся. Я не помню, когда последний раз спал.

Он замолк. Все глядели на него.

— Я ему верю, — сказал, наконец, главарь. — Вот что, ребята. Кто-нибудь, принесите еды. Хоть и богатей, но ведь человек. Похоже, ему и без того досталось нынче. Не морить же его теперь ещё и голодом. Будем людьми. Не то, что вы, господин богатей. Присаживайтесь.

— Да какой я богатей, — сказал Карл, устало плюхаясь на указанный ему стул. — Я же говорю вам, пару лет назад я был студентом, кое-как сводил концы с концами, но…

— Так вы студент? Какой специальности? — заинтересовался главарь.

— Сперва учился на врача. Но поссорился со своим профессором. Пришлось учиться на инженера. Но мой добрый дядюшка отказался оплачивать мою учёбу дальше.

— Так вы врач? И вдобавок инженер? — ещё более заинтересованно спросил здоровяк.

— Да где мне. Говорю же, не доучился.

— Но вы можете оказать хотя бы минимальную помощь при ранениях?

— Да.

— Ну, вот видите! Дружище, да вы нужны нам тут!

Только что ему не доверяли, подозревали в невесть каких зловещих замыслах. И вот, будьте любезны, вы нам так нужны! Никто не хочет поинтересоваться, что нужно ему?

— Я устал, — простонал Карл. — Я иду на Пальзенский тракт и прочь из города.

— Спасаете свою шкуру, значит, — бросил главарь беззлобно. — А знаете, что устроили солдаты на площади перед ратушей?

Карл едва не сказал «Да я сам был там», но что-то побудило его промолчать. Пожалуй, лучше рассказывать про себя не всё.

— Слышал кое-что, — уклончиво ответил он.

— Это настоящая бойня, — заявил главарь. — И это было только начало. Первое убийство даётся тяжело. Человек ещё сомневается. Но во второй раз сомнений уже меньше. В третий это уже привычка. А дальше начинают входить во вкус. Сейчас они ещё только начали звереть от крови. Представляете, что произойдёт, когда они доберутся сюда? Не думали об этом? Дружище, нам нужны все.

«Поймите, нам нужны все,» – так говорила ему и Роза.

— Я знаю, — ответил Карл. — Что на площади погиб мой друг. Я слышал, что там шансов у людей не было. Сказывают, — продолжил он осторожно. — Там применили военные машины.

— Да, это наверняка так, — подтвердил собеседник. — Потому мы и строим баррикады. Их нельзя пропустить сюда.

— Баррикады? — усмехнулся Карл грустно. — Вы собираетесь противопоставить баррикады машинам? Ну, хорошо, допустим, подвижный форт баррикаду не переползёт. Не беда, его паровые картечницы перестреляют всех на баррикаде. Затем из-под защиты брони выйдут солдаты и спокойно разберут завал. Да, это задержит их. Быть может на час. А вы всё равно погибнете.

— Но людей надо защитить! Они же перебьют всех. Без разбора. Стариков, женщин, детей. Понимаете?

— А вы понимаете? Ну, допустим, у тэнка есть слабое место. Баррикаду ему не переползти. А если она будет высокой, то стрелки паровых картечниц не будут видеть целей. Их выстрелы будут проходить поверх голов. Но есть ещё шагатели. Эти машины специально придуманы для движения по всяким неудобьям. Их можно снабдить дисковыми пилами. И они подойдут и распилят баррикаду. А потом…

— Подождите, дружище. Но ведь вы говорите, остановить тэнк возможно?

— Ну, в общем да, но…

— Вот! Видите, благодаря вам, одну машину мы уже знаем, как остановить. Придумаем, как справится и с другой машиной. Тем более, с вашими познаниями…

— Мои познания не так велики. Я просто интересовался техникой, читал книжки в университетской библиотеке.

— В любом случае, ваши познания уж точно побольше моих, — сказал ему главарь и посмотрел пристально. — Разделяете ли вы идеалы революции, друг?

— Ну, Док, сейчас испытаем твои качели, — сказал главарь, потирая руки. — А ну, ребята, всё делать, как велел Док. Всем понятно?

— Да, Старшой, — ответил нестройный хор.

— Командуй, Док, — предложил названный Старшим.

Карл вышел вперёд.

— Вложить камень в пращу! — сказал он громко. — По моей команде дёргаем одновременно. Товьсь. Пли!

Десятки рук рванули верёвки. Коромысло взвилось к небу своим длинным плечом, увлекая пращу с булыжником. Где-то в вышине петля соскользнула с крюка, праща развернулась, и камень улетел вдоль улицы, с грохотом шмякнувшись о мостовую вдалеке.

— Ярдов сотня поди будет, — удовлетворённо заметил Старшой. — Ну, чем швыряться у нас есть, вон хоть вся мостовая. А вот такой вопрос, Док. А будет ли от этого швыряния толк? Ведь броню камнем не расколоть.

Все взгляды обратились на Карла.

— А нам и не нужно колоть броню. Броня есть только у тэнков. Но баррикаду тэнк не переползёт. Нам нужно не подпустить к баррикаде шагателя. А на нём вместо брони обшивка из двухдюймовой доски. Вот Капрал рассказывал давеча, как у них в цейхгаузе стрельнули по шагателю из полевой пушечки. Раздолбали в клочья навылет. По справочнику, полевая пушка имеет калибр 3 дюйма. Я тут подсчитал, это, стало быть, её чугунное ядро 3 фунта весит.

— Ого, — заметил кто-то. — Такая малость. Ну мы-то точно потяжче камушек зашвырнём.

Люди заметно приободрились.

— Это не всё, — продолжил Карл. Он хотел быть предельно честным с этим людьми. — Дело не только в весе. Ещё важнее скорость. Как нас учит наука, сила удара пропорциональна весу снаряда, но скорости пропорциональна в квадрате.

— Чего? — переспросил кто-то.

— Не важно, — сказал главарь. — Дай послушать умного человека, уж больно красиво рассказывает. Продолжай, Док.

— Ядро пушки летит почти обгоняя звук. Это около четырех сотен ярдов в секунду. Потому сила удара её ядра что-то около четырёх стандартных шестидесяти-пудовых тонн.

— Это как это? Вроде же сам сказал, ядро три фунта, а тут вдруг четыре тонны оказывается.

— Не мешай, кому сказано! Продолжай, Док.

— Я говорю сейчас не про вес, а про силу удара. Ядро пушки с разлёту бьёт так же, как если взять и сверху нагрузить четыре тонны. Ясное дело двухдюймовые доски, из которых сделана кабина шагателя, не выдержат. Это понятно? Хорошо. Теперь смотрим, что есть у нас. Самые крупные булыжники в этой мостовой, думаю, потянут на полпуда. Навскидку, если получается дёрнуть всем разом дружно, то короткий конец идёт к земле со скоростью в десяток ярдов, а длинный значит ускорится примерно в три или четыре раза быстрее. Да ещё удваивает скорость разворачивающаяся праща. Итого, при удаче, думаю, швырнём наш камешек со скоростью ярдов под семьдесят. Что в итоге даст удар по цели вполне сравнимый с ударом ядра пушки. Ну, может чуть послабже, скажем тонны три выйдет. Но и этого должно хватить против шагателя.