Алексей «Рекс» - Революционер на паровом ходу

— В некотором смысле, возможно последний раз, — усмехнулся другой.

— Согласен. В таком виде он всё равно никуда не сбежит, — добавил третий, и крикнул трактирщику. — Эй, милейший! Меню нашему гостю. И всё что он закажет, да побыстрее!

Голод настолько овладел мыслями Карла, что все намёки, которыми обменялись офицеры, он пропустил мимо своих ушей.

— Спасибо, господа. Не представляете, как я вам благодарен, — признался он, углубляясь в чтение меню.

— Возможно до самой смерти, — пошутил тот же острослов.

— Ладно, пока займёмся другим. Сержант, что у вас?

— Да вот, — ответил от дверей солдат. — Ну, ты! Зайди к господам офицерам. Ковыляет… тоже мне, солдат называется.

— И что с ним?

— Да жалуется, всю душу вымотал! Постоянно отстаёт, а быстрее, говорит, не может ехать. Говорит ногу больно.

— А что случилось с его ногой?

— Да ничего не случилось! В том-то и дело. Но это не патруль, а мучение какое-то, когда кто-то не может ехать наравне со всеми.

— И вы, сержант, обеспокоили нас из-за этого пустяка?

— А может он, в самом деле, вывихнул её? — усомнился один из офицеров.

— Ну и даже если вывихнул? Ерунда, пройдёт.

— Постойте-ка, да ведь у нас же тут есть врач!

И все взгляды обратились на Карла.

— Господин врач, не изволите ли отвлечься от своей трапезы? Мы тут вам нашли пациента, и жаждем услышать ваше авторитетное мнение.

Они смеялись. Смеялись над ним. А какой из него врач? Школяр-недоучка.

— Что ж, давайте я осмотрю, — Карл отодвинул тарелку и обратился к солдату. — Которая нога болит? Где? Садись на стул и задери штанину.

Офицеры поглядывали со стороны, обмениваясь мнениями.

— Мне кажется, там точно есть опухоль.

— Вывих? Или закрытый перелом?

— Перелом? Тогда дать ему дурмана, чтобы боли не чувствовал, примотать к ноге дощечки покрепче, и сама срастётся.

— Нет! — возразил им решительный голос.

Карл посмотрел на офицеров и повторил:

— Нет, господа. Это не вывих. И не перелом. Это ущемление берцовой костью.

— Что за ерунда! Никогда о таком не слышали.

Но тут Карла прорвало:

— Ах, никогда не слышали за всю жизнь? Так извольте послушать теперь! Да-с! Это ущемление мышцы берцовой костью. Посмотрите, как наливается гематома…

— Кто? То есть, простите, что?

— Гематома. Ну, опухоль. Да синяк, говоря по-простому!

— А! Ну, так бы сразу и сказали.

— Вот и говорю.

— Столько шума из-за какого-то синяка? Да дайте бедолаге дурман для успокоения…

— А ну-ка вы! Да, вот вы! Это там на плацу вы командир, а тут командую я, а вы пациент, так что не указывайте мне как лечить! Объясняю дальше. Как синяк, но внутри тела. Между костями. Когда распухнет ещё сильнее, то может сломать кости. Изнутри сломать, ведь наружу опухоли податься некуда. Тут не дурман давать надо, а лечить прямо сейчас.

— Каков наглец!

— А мне кажется, он говорит разумно. И скажу больше того, по-моему, он заслуживает доверия.

— Вы так полагаете?

— Вспомните нашего полкового врача. Говорит в точности как он.

— А ведь и верно. Но хорошо, положим, доктор, вы правы. Какое же лечение вы назначите больному?

— Первое, полный покой для ноги. Нужно чтобы мышцы расслабились, это улучшит кровоток и снизит давление на кости изнутри. Второе, алкогольный компресс…

— Какой, простите, компресс?

— А знаете, господа, мне уже нравится этот доктор и его рецепт. Доктор, а какое вино годится для компресса?

— В вине слишком малая концентрация спирта…

— Понял. А, скажем, ром для компресса подойдет? Отлично! Трактирщик, всю ту полку рома нам на стол! Он реквизирован.

— Но господа хорошие… — начал было хозяин харчевни.

— Никаких возражений. Или вы хотите быть расстрелянным за измену? Ну вот, давайте сюда ваш ром. И… Часовой! Сопроводите господина трактирщика в его погреб, он добровольно желает передать армии все запасы рома оттуда. А, кстати, коньяк годится для компресса? Говорите, ещё лучше? Часовой! Не забудьте так же захватить и весь коньяк, какой только найдёте. Господа, день определённо удался!

— Побольше бы таких любезных бунтовщиков.

— Ах, не будем об этом. Господа, я думаю, теперь с нашей стороны было бы просто некрасиво… ну, вы понимаете меня, господа. Вот что, доктор, как говорится, любезность за любезность. Можете спокойно доесть свой обед, а потом мы сделаем вид, что не заметили, как вы ушли. И, разумеется, наши солдаты тоже. Так что вы совершенно свободны идти куда захотите.

— Но куда же я пойду?

— Так проводите меня к вашему командиру! — послышался властный голос из-за окна.

Все невольно обернулись к двери. Отстранив солдата не терпящей возражений рукой, вошёл пожилой господин в светлом дорожном плаще очень хорошего пошива.

— Как обычно, — кивнул он трактирщику. — Да представь меня господам.

— Сей момент, — хозяин харчевни превратился в саму Услужливость. — Господа офицеры. Господин Жорж, дворецкий графини Мари Анж.

— Будем знакомы, — дворецкий протянул руку одному из офицеров и кивнул остальным. — Господа!

Карл отметил, что каким-то образом дворецкий выделил именно того офицера, которого и сам Карл посчитал здесь главным. Но Карлу потребовалось провести в их обществе с полчаса. Дворецкий же сделал выбор уверенно с первого взгляда. Хотя Карл, даром что просидел здесь битый час, а никаких видимых различий так и не заметил.

— Дворецкий? — переспросил офицер, пожимая протянутую руку.

— Судьба, молодой человек, — усмехнулся господин.

— Но чем мы можем быть вам полезны?

Карла удивляла эта перемена. Только что эти офицеры были вершителями судеб. Теперь же готовы услужить какому-то слуге? И не просто услужить, а ещё и почтительно ждут, когда тот опрокинет подобострастно поданную трактирщиком рюмку.

— Должно быть, это ваши молодцы там так славно палят? — он ухмыльнулся. — А у моей госпожи из-за этой вашей пальбы разболелась голова. Посылает, говорит, найди доктора. А где же мне его взять нынче, господа? Я даже по дорогам проехать не могу, чтобы не наткнуться на очередной разъезд. Не поездка, а мучение, господа.

— Пожалуй, — ответил офицер. — Этой беде мы как раз можем помочь. Только не просите приставить к вашей графине нашего полкового врача. Не то, как бы не вышло конфуза. Но зато у нас есть вот этот молодой господин. Не смотрите на его молодость, он студент-медик, но весьма сведущий, что уже доказал делом, врачуя наших солдат.

Карл хотел было уточнить, что он не совсем медик, да и не совсем студент… Впрочем, кому это было интересно? И он счёл за благо промолчать.

Дворецкий бросил на Карла пристальный взгляд и заключил:

— Годится. Господин врач, собирайте свои вещи, поедете со мной. Пациентка ждёт.