Михаил Кисличкин - Кнут и пряник

– Так было до вашего появления, господа посланники. А теперь все немного не так. Мир изменился, а вы и не заметили.

– Так вот, влиятельных людей в мире хватало, но у них у всех были разные интересы и цели, – продолжал рассказ парламентер. – Поэтому им было трудно договориться о чем-то одном.

И вот в этом мире появляетесь вы, господа посланники. Доказываете делом, что можете заставить кричать от боли или просто убить любого человека в любом месте, как бы он не охранялся и каким бы влиянием не обладал. Вы понимаете, что это означает? – Сделал риторическую паузу парламентер.

– Вы ухитрились стать угрозой для всех. Фактически вы, а точнее ты Илья, стал ядовитой змеей вползшей в большой общий дом. Да, жильцы дома могут сориться, не любить друг друга, делать соседу гадости. Но против змеи в доме ополчаться все, она там не нужна никому. При этом змея может быть даже доброй и в чем-то полезной, она может ловить мышей и не хотеть кусаться. Не имеет значения. Важна сама потенциальная угроза, ядовитой змеи в доме на свободе быть не должно. Потому что страшно, вот и весь сказ.

– Меня уже пытались убить, – заметил Илья.

– Не те люди и не всерьез, – отмахнулся Виктор. – Серьезным людям это бы удалось без проблем. Просто среди них почти нет дураков, да и полных атеистов, которые ни во что не верят, тоже маловато. А после вашего появления таковых стало еще меньше. Поэтому очень скоро пришло понимание: посланников трогать нельзя. Люди подумали и решили: к тем, кто убивает послов, второй раз присылают карателей. Так проблему с посланниками решать нельзя. И что тогда с тобой прикажешь делать? Трогать нельзя, оставить угрозу как есть тоже нельзя.

– Договариваться, – ответил парень.

– Так ты оказался не способен договариваться. Ты даже отказался встречаться с президентом собственного государства. И вообще не захотел сотрудничать с властями. Как тебе верить?

– Откуда вы знаете? – удивился Илья.

– Глупый вопрос, – отмахнулся Виктор. – В общем люди решили, что добром с тобой и посланницей договориться трудно. То есть можно, но гарантий исполнения взятых вами на себя обязательств нет никаких. Поэтому остается один выход: договариваться с тем, кто выше тебя.

– С Богом? – опешил посланник. – Ты сам понял, что сказал?

– А чему ты удивляешься? Так или иначе, человечество пытается разговаривать с небом не одну тысячу лет. Иногда эти попытки успешны.

– Да не, говорить-то вы можете, кто же запретит, для этого молитвы есть. Но договариваться? С какого перепугу вы решили, что вам вообще ответят?

– Илья, мы не договаривались, если быть точным. Мы просили. Смиренно и на коленях, если можно так выразиться. Просили сами и через афонских монахов. Через православных старцев таловского скита. Через папу римского и далай-ламу тоже просили, если тебе интересно. Пытались донести наверх простую мысль: мы все поняли, терпение неба истощилось. Просим нас простить и отвести угрозу, мы больше так не будем. Тебе не приходило в голову, почему вдруг на территории Сирии и Ирака вдруг прекратились гонения на христиан, а больше десяти тысяч заложников отпустили на свободу? Почему конгресс США принял запрет на дальнейшие научные разработки генетически измененных растений и продажу генно-модифицированного зерна? Почему в Европе и Америке отменили уже введенную регистрацию однополых браков? Почему вдруг США оказали реальную помощь голодающим на десятки миллиардов долларов, в России отказались от пенсионной реформы, а в Китае ужесточили экологическое законодательство? Почему остановилась война в Судане? И это лишь капля в море… Ты об этом думал?

– Из-за меня?

– Да! Из-за самого факта твоего существования. Элитам стало ясно, что звенит последний, третий звоночек и предупреждений больше не будет. И кстати, посланник, мы делали твою работу. Если я правильно понимаю, это ты должен был карать насильников и убийц. Ты должен был остановить воров. Ты должен был побеспокоиться о планете. Тебе для того и был дан всемогущий дар боли. А как им распорядился ты? Получается, мы стали делать за тебя твое дело, в то время как ты прогуливал. Вот у тебя и ненужный дар и отобрали.

– Я исцелял людей.

– Согласен. Но этого мало, это была лишь часть дела. Исцеления у вас остались. Занимайтесь с Надей ими и дальше, страдай за всех исцеленных Илья, если это твоя судьба и твой выбор. Мы просили небо отвести от нас угрозу и подкрепляли свою просьбу реальными делами. Откровенно говоря, шанс на то, что нас услышат, был невелик. Но к нашей скромной просьбе прислушались. Теперь все, твое дело делают другие люди посланник. Ты сумел объединить земную элиту для исправления ошибок. Мир изменился. Спасибо тебе за это. А сейчас перестань сопротивляться и иди на заслуженную пенсию. Сдайте оружие, и через пару часов ты с Надей окажешься на корабле, который доставит вас с посланницей на ваш личный райский остров. Будете там жить как в сказке, занимаясь исцелениями. Парень, теперь тебе все понятно? Может, хватит тянуть время?

Илья схватился за пол салона рукой и спрыгнул вниз, больно ударившись ногами об бетонную плиту. Выпрямился, подошел к Виктору, и заглянул ему в глаза. Тот ответил на взгляд посланника спокойно, не пряча глаз. Похоже, он был уверен в своей правоте.

– Нет. Мы не сдадимся, – твердо произнес парень. – Уходи.

– Почему? Илья, ну глупо же. Допустим, ты мне не веришь, считаешь, что я все выдумал. Но если я не прав, то почему вас никто не спасает? Илья, насчет вас с Надей все крупные государства уже договорились.

– Россия своего окончательного слова не сказала.

– Не сказала? Да Россия вас с Надей первая и продала. Просто преференции, полученные руководством от вашей сдачи, вслух не озвучиваются. Ты думаешь, без отмашки на самом верху стала бы возможна ваша посадка в один самолет, подмена пилотов и угон машины? Ливийская пустыня для приземления борта выбрана просто для удобства, чтобы ни одному из государств не замазаться напрямую в этой истории и сохранить лицо.

Илья вспомнил истребитель с корявой надписью "угон", который сопровождал их "арбуз". Что-то тут не все так гладко, как ему расписывают.

– Даже если руководство нас и продало, мой народ этого не делал, – возразил он Виктору. – Я служу русскому народу, а не его начальству.

– Народ на вас чихать хотел, а уж русский в особенности, – скривился парламентер. – Тебе такой шанс дают, а ты в квасного патриота играешь. Илья, не надо нести чушь, пафос прикрути малехо. Несерьезно это, глупо выглядит.

– Причем тут пафос Витя? Я просто хочу остаться на свободе со своим народом и работать на родных мне по крови и духу людей, а не на чужого дядю. Ты что ли не русский и таких простых вещей не понимаешь? Или просто в холопы записался и теперь всех судишь по себе? Иди ты в баню, не о чем с тобой разговаривать.