Михаил Кисличкин - Кнут и пряник

Илья повернулся к парламентеру спиной и взялся за свисающую веревку. Сейчас его втащат. Как тогда, в общаге…

– Ладно, мы подождем. Времени у нас валом, – донеслось снизу. – Счастливо оставаться, дозревайте пока. Не ожидал, что ты посланник такой дурак, хотя меня предупреждали. Наверное, потому что молод еще…

– Илья, – Надя встретила его наверху и коротко поцеловала в губы. – Ты все сделал правильно.

– Конечно, – улыбнулся парень. – Иначе бы ты меня уважать перестала.

Хуже всего дело обстояло с водой. Еды было немного, но есть в жарком климате не особенно хотелось. Двигались посланники и их телохранители мало, в тесном салоне особенно не развернешься, да и нужды такой не было. Поэтому скудность пайка, сведенная практически к голодовке, пока переносилась легко. А вот вода была нужна. Слишком жарко днем, как ни крепись, а не менее полутора литров воды на человека требовалось. Так что к вечеру пятых суток ожидания тема жажды встала очень остро.

– Вроде у самолета какая-то гидросистема должна быть, – размышлял вслух Сергей. – Есть еще техническая вода для кухни и туалетов, но ту мы уже сколько могли, слили. Что-то совсем мало получилось, хрен его знает почему, но не течет больше.

– В гидросистеме масло же наверняка какое-то, – возразил Илья. – Или другая техническая жидкость, но не вода. Может где-то еще в самолете вода и используется, но как туда добраться… Не, дохлый вариант. Нужно свежее решение, а не мародерка.

– Это факт, – согласился с ним Максим. – День или два мы еще высидим, а потом все. Жажда быстро доконает. Там либо стреляться, либо ждать когда нас заберут полудохлыми. Надо что-то решать, народ. Пока мы еще способны на действие. Помощи не будет, тут Витек, похоже, не соврал.

– В моем мире в фильмах про войну окруженные партизаны обычно шли на прорыв, – заметила Надя. – Почему-то всегда обнаруживалась какая-нибудь потайная тропа. Или подземный ход, или непроходимое болото, через которое всех выводит пионер-герой, знающий тайный путь. Я понимаю, конечно, что это ерунда, художественный вымысел, но все-таки, может подумать в этом направлении?

– То в фильмах дорогая, – отмахнулся Илья. – Тут пустыня кругом. Некуда прорываться.

– Разве что идти в психическую атаку, – улыбнулся Максим. – Как матросы на зебрах.

– А кстати… Если подумать. – Сергей нахмурился в такт каким-то своим мыслям. – А ведь идея не столь уж и плоха. Надя и Илья, вы твердо решили не сдаваться?

– Да, – почти в унисон сказали парень и комсомолка.

– Тогда вариант следующий. Когда совсем припечет, допиваем всю воду. Выходим из самолета плотной группой, плечом к плечу, и идем вперед к баракам.

– Не понял? В чем идея шеф? – заинтересованно спросил Максим.

– В том, что в нас стрелять не будут, побоятся убить посланников. А мы еще как будем стрелять, только попробуй нам помешать. Раненых, даже смертельно, Надя с Ильей исцелят, на себе проверял, тащить никого не потребуется. До моря чуть больше ста километров. У наших бандитов от мировой олигархии, или кто они там, наверняка есть транспорт на ходу. Захватываем машину и едем к морю, исходя из того, что по машине тоже огня не откроют. Ну а там…, а там что-нибудь придумаем.

– Этот план даже не назовешь авантюрным, – развел руками Василий, разбирающий автомат на кресле неподалеку. – Это просто полное безумие.

– А что-то в этом есть, – заразился идеей Максим. – Пойдем перед рассветом. Я из АСВК раздолбаю освещающие нас прожектора, должен достать. И вперед, пока нас не видят и соображают, что к чему. Да, почти наверняка найдется придурок, который вопреки всем инструкциям откроет по нам огонь. Будет бой. Но шанс есть. А даже если и нет, то это хоть какое-то действие. Я за.

– Я тоже, – подумав, сказал Василий. – Паша и Толян с поста сменяться, их спросим. Но, думаю, они не против.

– Мы с Ильей тоже за, – кивнула головой Надя.

– Значит, решили, – Сергей даже повеселел, принятое решение действовать, казалось, придало ему сил. – Доедаем остатки еды, допиваем воду и ждем ночи. Завтра за час до рассвета начнем.

– Я должна предупредить, что исцелений больше не будет, – сказала Надя. – Давайте на всякий случай запишем последний ролик.

– Запишем, – согласился с ней Сергей. – Только, Надя, нас враги тоже смотрят. Давай побольше драматизма. Воды и еды нет, сил нет, посланник слаб. В таком вот ключе. Пусть они решат, что мы совсем упали духом и не помышляем о бегстве.

– Так и сделаем, – согласилась с ним комсомолка.

До рассвета оставалось еще часа полтора, когда в ночной тишине откуда-то сверху послышался гул мотора. Сначала слабый, он быстро усиливался, но вдруг смолк. А через несколько секунд со стороны бараков раздались выстрелы из крупнокалиберного пулемета. Вскоре к ним присоединились автоматные очереди, а затем открыл огонь пулемет с другой стороны взлетного поля. Один из освещающих искалеченный "арбуз" прожекторов судорожно зашарил по небу, ловя какую-то цель.

– А не по нашу ли душу? – выразил общий вопрос Сергей. – Максим, выруби зенитчика с прожектором.

– Сделаю, – спецназовец быстро подскочил к открытому проходу и установил винтовку на сошки. Нажал пару кнопок на массивном угловатом прицеле поверх тяжелой снайперской винтовки и приник к нему, выбирая цель. К ночной стрельбе отряд приготовился еще час назад.

Рыщущий по небу прожектор потух после второго выстрела. Пулемет заглох после пятого. А затем стало не до этого. Из темного салона через иллюминатор Илья увидел, как в освещенное оставшимися двумя прожекторами пространство быстро вкатывается немаленький двухмоторный винтовой пассажирский самолет. Его двигатели были выключены и пропеллеры вращались почти бесшумно, а из под шасси летели яркие бело-голубые искры. Похоже, сел он прямо на край пустого посадочного поля и теперь имел проблемы с торможением. Понемногу замедляясь, самолет проскочил мимо аэробуса и умчался бы еще дальше, но тут у него очень кстати подломилась передняя стойка шасси и, пропахав по бетону носом пару десятков метров, машина остановилась. По счастью открытого огня нигде видно не было.

– Максим остаешься здесь, остальные за мной, – крикнул Сергей. – Поможем своим! Илья и Надя, исцеляйте.

Четверо спецназовцев, схватив автоматы, исчезли в проеме.

Снаружи вскоре раздался треск очередей, кто-то стрелял совсем неподалеку. Со стороны бараков к месту остановки новоприбывшего самолета летели нити трассеров, Илья ясно видел их из иллюминатора. Время от времени стрелял из своей винтовки Максим, лежавший на пороге у открытой двери аэробуса, поддерживая товарищей огнем.

"Подтверждаете ли вы исцеление раненого на прилетевшем самолете?" – спросила у Ильи серая зона подтверждения желания.