Марчин Вольский - Реконкиста

– Что же?

– Вернуться туда! В Америку. Добраться до источника злых сил, узнать противника.

– Я и сам издавна думал об этом, – вмешался Ришелье. – Уже больше месяца назад я риказа капитану Фруассарту отправиться в Нант и готовить его "Генриетту" к дороге.

– Ваше Высокопреосвященство желает отослать его в пасть дракона. А одном корабле?

– Нет, маэстро, я думаю о большей экспедиции. Вместе с вами, с месье Мардину, с доктором де Лисом, с вашими чудесными аппаратами.

– Но ведь, несмотря ни на что, это же чистой воды безумие! – воскликнул я. – В настоящее время это будет то же самое, что атаковать носорога зубочисткой.

– Я поплыву с вами, – импульсивно заявил Педро Гомес. – Знаю, что это может закончиться успехом.

Ришелье считал, что, если мы желаем успеть на Караибы перед весенними ураганами, то следует отправиться немедленно. Тогда мы постановили выезжать завтра же, на рассвете. Поначалу на лошадях, в Орлеан, а потом, если Луара не будет скована льдом, на судах до самого ее устья. Ансельмо не проявлял особого энтузиазма к путешествию, утверждая, что даже вид полного таза с водой вызывает у него морскую болезнь, а что уже говорить про бурный океан. Лино – совершенно другое дело. После возврата из Пале Рояль я застал его в квартирах, которые Мазарини выделил нам для отдыха. Павоне, же помытого и постриженного, я застал в компании Лауры, которую он забавлял штучками с тремя картами, и, как я заметил, за короткое время он уже успел ограбить ее от перстня и сережек, а сейчас они играли на ожерелье. Я приказал шулеру вернуть всяческую добычу, полученную шулерской игрой, и объявил им про поездку, закончив свое высказывание следующим образом:

– Я хочу, Лино, чтобы ты сопровождал нас в этом путешествии.

– С удовольствием, ответил тот. – Пока что никаких предложений мне никто не делал, а сам я довольно давно уже не нырял в Мексиканском заливе.

– Ну а что будет со мной? – спросила девица Катони.

– Ну а вы остаетесь в Париже.

– Исключено, я еду с вами! – воскликнула та. – Морских путешествий я не боюсь, ну а женская точка зрения в некоторых ситуациях прекрасно дополнит мужское разумение.

– Мне не хотелось бы подвергать тебя… – возражал я.

– Но я хочу, – топнула Лаура ножкой. – Если нужно, я могу быть и матросом, и юнгой.

За нее вступились Ансельмо и, что имело какое-то значение, Лино, который ведь совершенно не знал ее. Я уступил наполовину, согласившись на то, чтобы Лаура сопровождала нас до порта в Нанте.

– Ну а потом? – допытывалась девушка.

– А потом поглядим.

Определившись таким вот образом, я выслал Лауру и Лино на вечерний вояж по городу, на что оба имели огромное желание, я же, вместе с доктором и турком, уселся за подготовительными планами. Помимо установления предварительных положений нашей экспедиции, я намеревался еще продиктовать Ансельмо письмо приятелям из Мон-Ромейн относительно нынешнего положения дел и направлений исследований в мое отсутствие.

Так мы занимались до полуночи. Я уже начал беспокоиться затянувшимся отсутствием Лауры и Лино, как вдруг из прихожей донесся какой-то шум.

– Проверь, Ансельмо, кого там несет!

А через мгновение передо мной появился месье де Сирано, натрудившийся, словно человек, три дня проведший в седле, чего, если учесть недавнюю операцию, делать он никак был не должен.

– Господи Боже, Савиньен, да что же стряслось?

– Плохие новости, – прохрипел тот.

– Говори!

– Давайте подождем с четверть часа. Д'Артаньян, с которым я уже виделся, просил подождать давать отчет, пока не прибудет месье Мазарини.

Мы не ждали даже и десяти минут, и в наших палестинах появился сам легат, а вместе с ним – кардинал Ришелье.

– Через три дня после того, как я покинул Клюни, – начал свой рассказ Бержерак, – капитан Фушерон выехал с несколькими мушкетерами на разведку, чтобы проверить, насколько правдивы рассказы про то, что испанцы укрепляют гарнизон в Шаролле, так что в монастыре не было никого, кроме горстки монахов, как внезапно на двор аббатства вторглась группа вооруженных людей, окружавших молодого военного, что само по себе было странно, поскольку охранникам было приказано никого не допускать на зараженную территорию.

Сам приор вышел узнать, кто же тот наглец, который рискует навлечь на себя гнев Его Высокопреосвященства (а при случае, и самого Господа Бога, ибо кардинал считался земным воплощением небесного величия). Только прибывший не проявлял особого уважения ни к возрасту священника, ни к его должности, поскольку воскликнул уже от ворот:

– Именем короля, а позвать сюда месье Деросси.

– есье Деросси временно отсутствует, – ответил ему аббат. – Но мне хотелось бы знать, с кем имею честь, как вам удалось, месье, проникнуть сюда?

– Я маркиз де Сен-Марс, великий конюший Его Королевского Величества, прибыл сюда ради инспекции данного места, а это, – указал он на стоящего рядом с ним черноволосого с проседью мушкетера, – месье капитан Арман де Труасвиль, слава которого может сравниться с быстротой его шпаги.

– Монастырь не подлежит юрисдикции Его Королевского Величества, – довольно разумно заметил приор, – посему согласия на какую-либо инспекцию я дать не могу.

– А мне не требуется никакое согласие, ибо не ваше достойное аббатство, да одарит его всегда Господь его своими милостями, а место, называемое Мон-Ромейн. По приказу короля я желаю отправиться туда немедленно, от вас же я требую лишь проводника, чтобы не блуждать по всем этим болотистым лесным тропам.

Аббат смутился.

– Со всем уважением, ваша милость, – сказал он, – тем не менее, по приказу Его Высокопреосвященства кардинала никто без личного разрешения Его Высокопреосвященства никто туда отправиться не имеет права…

– В этой стране лишь один король, милостиво правящий нами Людовик, – спесиво воскликнул молодой господинчик, – я же прибыл сюда по его приказу.

– …и даже если кто-либо, ведомый каким-либо намерением, попытается вторгнуться туда силой, – продолжал аббат, – он будет остановлен всеми возможностями огня.

– Я не собираюсь брать лагеря штурмом, преподобный отче, – несколько снизил тон Сен-Мар. – Скажи мне одно, кто сейчас замещает того славного мастера иль Кане; с кем следует переговорить, чтобы надлежащим образом исполнить королевский ordonnance ?

– Экстраинтендант Амилькаре Фаллачи, а точнее, господин инженер Фоули, Сэмюэл Фоули, – ответил на это приор.

– Англичанин, – скривился Сен-Мар. – Еретик командует добрыми католиками?

Упоминание маркиза о вероисповедании Фоули, по-видимому, попало в слабую струнку бенедиктинца, и он, явно успокоившись, сказал: