Сергей Лифанов - Уйти на Запад

Однако первое впечатление тут же разбилось, потому что Маклауд тут же встал, вынимая сигару из рта, и протянул Драйдену руку:

— Хорошо, что вы зашли, майор. — Он обернулся к гостю: – Ховешипемпто, ты ведь уже знаком с майором Драйденом?

— Да, мы встречались в Вашингтоне, — подтвердил Бивер, он же Howešipempto, тоже вставая и протягивая Драйдену руку.

— Я полагал, вы проследуете в Арканзас, не заезжая в Мемфис, — сказал Драйден, пожимая руку индейцу. Индеец был в синем мундире, говорил по-английски как образованный человек, да, собственно, ничего удивительного в том не было, потому что он получил образование в Политехническом институте Ренсселира. И Драйдену предстояло с ним общаться в ближайшее время не как с каким-нибудь краснокожим скаутом, а как с инженером.

— Да мы сегодня же и проследуем, — ответил Бивер, — вот заберу сейчас этого бездельника и на паром.

— Угу, как же! — возразил Маклауд. — Даже не шевельнусь. Я ожидаю ответа на важную телеграмму. Садитесь, майор. Выпьете кофе или принести чего покрепче? — он взял у подошедшей молоденькой негритянки дополнительный кофейный прибор и, не дожидаясь ответа, налил Драйдену кофе. — Моя хозяйка замечательно печет блинчики…

Все сели. Кофе бы Драйдену не помешал, а «чего покрепче» он с утра не принимал.

— Мне так чего покрепче не предлагаешь, — укорил Бивер, положив себе блинчиков.

— Ты во хмелю буйный. Оно мне надо – с тобой драться?

— И постой! Какую еще телеграмму? Телеграф же не работает. Если б телеграф работал, я бы тебе прислал весточку и встретились бы уже в Арканзасе.

— Работает телеграф, — сказал Драйден. — С сегодняшней ночи. Так что сегодня весь город будет гудеть от обилия новостей. Штаб уже гудит. Понаприсылали разных циркуляров, приказов, инструкций – и все надо было выполнить еще позавчера. А вы, значит, даже телеграмму отправить успели?

— Ага, — кивнул Дуглас. — Мне Миллер вчера сказал, что ночью, возможно, появится связь на кентуккийской линии. Вот я и подкараулил, пока еще никто не знал.

— А что ж вы новости не остались узнать? — спросил Драйден. — У нас там на станции народ до утра сидел.

— Да бросьте, — пожал плечами Дуглас. — Какие там новости? Об еще одной славной битве? Так война кончилась.

— Джефферсона Дэвиса задержали. Вот как раз сегодня утром.

Дуглас только пожал плечами. Подумаешь, новость, выражало его лицо.

— В дамском пальто и шали, — добавил Драйден.

— Вы шутите, — бросил Дуглас.

— Вовсе нет. Часовой хотел было пропустить двух женщин, но заметил, что из-под пальто одной из них мелькают кавалерийские сапоги.

— Позорище какое, — сказал Бивер.

— Сказки, — сказал Дуглас. — Не верю.

В самом деле, новость выглядела дурным анекдотом. Президенту Конфедерации вовсе не было необходимости рядиться в женское платье: ну сдался бы и все. Северяне вовсе не собирались как-либо наносить ущерб его чести и достоинству, не говоря уже о том, что вряд ли угрожали жизни.

— Может, его индейцы захватывали? — предположил Бивер. — Решил, что поймают – поставят к пыточному столбу или скальп снимут…

— Вряд ли, — сказал Драйден.

Бивер достал из кармана часы:

— Кажется, мне пора, если я хочу успеть на паром.

— Не хочешь задержаться в Мемфисе? — удивился Дуглас. — А я-то думал сводить тебя сегодня вечером в оперу.

— Иди ты! — беззлобно послал его Бивер. Похоже, что упоминание оперы было какой-то давней шуткой. — У меня на том берегу десяток ребят, которых без присмотра лучше не оставлять. Так что мне в Хоупфилде спокойнее будет. Как я понял, ты не хочешь страгиваться с места? Привык к цивилизации?

— Я обдумаю, — пообещал Дуглас. — Может быть, присоединюсь.

— Догоняй, если что, — кивнул Бивер и перевел взгляд на Драйдена. — Ну а с вами мы, вероятно, встретимся послезавтра, майор.

Драйден попрощался.

— Не надо провожать меня, Ваапаамиеепави, — сказал Бивер привставшему было Дугласу. — Я не заблужусь.

Когда он ушел, Драйден спросил:

— Вот это слово, вапами-пави, это что – «до свиданья»?

— Waapaamiyeepawi, — сказал Дуглас, слегка подчеркивая длинные гласные, — это мое имя.

— О, — сказал Драйден, — небось ужасно поэтичное? Наподобие «Быстроногий олень, бегущий краем неба»?

— Да нет, обычное имя, — сказал Дуглас чуть удивленно.

— А Драчливый Бобер, — спросил Драйден, имея в виду Билла Бивера, — это будет… Хови-шипенто? — попробовал припомнить он.

— Вовсе нет, — улыбнулся Дуглас. — Драчливым Бобром его называют только белые. А индейцы называют Ховешипемпто.

— И это слово не имеет никакого отношения к бобрам? — уточнил Драйден.

— Абсолютно. Если переводить с языка шауни – это Бегун. Тот, кто хорошо бегает. А «тот, кто подрался с бобром» – это его прозвище. Но не «драчливый бобер». Просто неправильно перевели.

— Господи, он еще и с бобрами дерется! — ухмыльнулся Драйден.

— Он пинка дал бобру, который его чуть не укусил. Всего-то.

— А я-то опасался: если его индейцы Драчливым Бобром прозвали, то, наверное, характер у него препаршивый. Пришел к вам проконсультироваться… — признался Драйден.

— Да нет, он не драчлив совершенно.

— Пока трезвый, — уточнил Драйден.

— Когда выпьет, его тянет на разные спортивные подвиги: проверить, кто сильнее, побоксировать… Он не агрессивен, если вы этого опасаетесь. Не будет хвататься за томагавк и снимать скальпы. Как и я, — ухмыльнулся Дуглас.

Автор прогуливается по сайтам коренных американцев, они же североамериканские индейцы тож, и гнусно хихикает над всякими пафосными Зоркими Орлами, Белыми Перьями и Прекрасными Ланями (лани, кстати, в Америке не водятся), которых наивные белые считают настоящими индейскими именами. И над распространенными в интернете списками «индейских имен» тоже хихикает. На самом деле, все немного сложнее.

Чаще всего так называемые «индейские имена» не имеют к реальным индейцам никакого отношения.

Иной раз путают имена индейские и индийские (по-английски все равно никакой разницы), и тогда в романе про любовь прекрасной гуронки и смелого рейнджера возникают всякие Басанти и Раджи.

Иной раз за индейские выдаются слегка измененные европейские имена: Nadie (Надя), Jacy (Джесси), Meli (Мери), Kateri (Катерина). Индейцам пришлось потрудиться, чтобы адаптировать непривычные звуки к своим языкам, порой исходное имя и не опознаешь: Magi (Майкл у чероки), Atian (Этьен у абенаков), Biyen (Пьер у оджибве).

Иногда «индейские» имена создают писатели или кинематограф:

Имя Чакотай из «Звездного пути» якобы переводится с языка индейцев Anurabi как «Человек, который ходит по земле, но видит только небо». Актер, играющий Чакотая, — действительно индеец, но из народа майя, племени же анураби не существует, язык выдуман точно так же, как и клингон.