Дин Кунц - Молния

Если бы у него была возможность вернуться из 1989 года с достаточным количеством взрывчатки, чтобы превратить институт в груду раскаленных камней, он справился бы с этой работой прямо здесь и сейчас. Однако, поскольку Штефану пришлось тащить на себе тяжелый баллон с «вексоном», рюкзак с шестью книгами, пистолет и «узи», ему удалось бы взять с собой не более сорока-пятидесяти фунтов пластида, чего явно не хватало для выполнения задачи. Взрывчатку, которую Штефан заложил на чердаке и в подвале института несколько дней назад по местному времени, обезвредил Кокошка. Штефан мог бы вернуться из 1989 года с парой канистр бензина, чтобы сжечь институт дотла, однако многие важные исследовательские документы были заперты в несгораемых картотечных шкафах, к которым даже у Штефана не было доступа, и только опустошительный взрыв мог превратить содержимое шкафов в пепел.

Штефану определенно не удастся уничтожить проклятое заведение в одиночку.

Но он знал, кто ему сможет помочь.

Сверяясь с цифрами, полученными на компьютере, Штефан запрограммировал ворота так, чтобы перенестись на три с половиной дня вперед, взяв за точку отсчета ночь 16 марта. Географически он окажется на британской земле в самом сердце разветвленных подземных убежищ под правительственным зданием с видом на Сент-Джеймс-парк возле Сториз-Гейт. Именно там во время войны было создано бомбоубежище со штаб-квартирой премьер-министра и других официальных лиц. Штефан рассчитывал прибыть ровно в 7:30 в конкретную комнату для совещаний. Столь точный скачок во времени можно было осуществить лишь с помощью компьютеров образца 1989 года, способных произвести сложные расчеты для определения нужных пространственно-временных координат.

Оставив оружие и взяв с собой лишь рюкзак с книгами, Штефан вошел в ворота, пересек точку переноса в будущее и материализовался в углу комнаты для совещаний, в центре которой стоял большой стол в окружении двенадцати стульев; десять из них пока пустовали. В комнате находились только два человека: секретарь в британской военной форме, с карандашом в одной руке и блокнотом – в другой, и мужчина, диктовавший ему срочное сообщение, – Уинстон Черчилль.

Клитман, скрючившийся возле «тойоты», неожиданно понял, что, даже если бы они оделись, как цирковые клоуны, это было бы куда уместнее, чем выбранный для них властный стиль. Вокруг лежала белая пустыня с вкраплениями светло-коричневого, бледно-розового и персикового, с редкой растительностью и практически с полным отсутствием скалистых формирований, за которыми можно было бы укрыться. И пытавшиеся окружить женщину люди Клитмана в своих темных костюмах были так же хорошо заметны, как жучки на свадебном торте.

Хубач, который стоял перед «тойотой» и короткими очередями вел из автомата огонь по «бьюику», низко пригнулся:

– Они с мальчишкой спрятались за капотом машины вне зоны видимости.

– Скоро здесь объявятся местные власти. – Брахер посмотрел на запад, в сторону автомагистрали 111, затем – на юго-запад, туда, где в четырех милях отсюда рухнул с насыпи патрульный автомобиль.

– Снимите пиджаки, – распорядился Клитман, стягивая свой. – Белые рубашки лучше сольются с ландшафтом. Брахер, ты оставайся здесь, помешай бабе ускользнуть этим путем. Фон Манштейн и Хубач, попытайтесь обойти ее справа. Рассредоточьтесь и не выходите из укрытия, пока не найдете другого. Я направлюсь на северо-восток, попробую подобраться к ней слева.

– Неужели мы убьем ее, не выяснив, что задумал Кригер? – спросил Брахер.

– Да, – не раздумывая, отозвался Клитман. – Она слишком хорошо вооружена и живой нам не дастся. Клянусь честью, Кригер к ним скоро присоединится! Еще пара минут – и он вернется сюда через ворота времени. Нам будет легче с ним справиться, если уберем женщину. А теперь вперед. Марш!

Хубач, а за ним и Манштейн вышли из-за «тойоты» и короткими перебежками, низко пригнувшись, двинулись на юго-юго-восток.

Оберштурмфюрер с «узи» в руке, старясь держаться поближе к земле, побежал в северном направлении в сторону чахлого мескитового дерева, над которым повисли несколько перекати-поле.

Лора, слегка разогнувшись, выглянула из-за переднего крыла «бьюика», и как раз вовремя. Двое мужчин в белых рубашках и черных брюках выбежали из-за «тойоты» и направились на восток, в ее сторону, забирая чуть-чуть южнее, явно собираясь обойти «бьюик» с тыла. Лора выпустила короткую очередь в сторону первого нападавшего, но тот укрылся за похожим на зуб скальным образованием и благополучно исчез из виду.

При звуке выстрелов второй мужчина распростерся ничком в небольшой впадине, которая, если и не скрывала его целиком, все же не позволяла вести прицельный огонь. Ну а Лора не хотела тратить впустую патроны.

Она видела, где именно укрылся второй мужчина, но вот третий нападавший открыл огонь, спрятавшись за «тойотой». Пули отскакивали от «бьюика», пролетая в дюйме от головы Лоры, и ей пришлось снова пригнуться.

Штефан должен был вернуться буквально через три-четыре минуты. Что совсем немного. Совсем немного. Целая вечность.

Крис сидел, прислонившись спиной к переднему бамперу «бьюика», прижав колени к груди и обняв их руками. Мальчик дрожал как осиновый лист.

– Держись, малыш, – сказала Лора.

Он посмотрел на мать, но ничего не ответил.

За последнюю пару недель им пришлось пережить немало ужасов, но Лора еще ни разу не видела, чтобы Крис настолько упал духом. Его лицо побледнело и осунулось. Сын наконец понял, что эта игра в прятки отнюдь не была невинной забавой и только в кино все легко и просто. От этого кошмарного открытия взгляд Криса стал потухшим и обреченным, что пугало Лору до потери пульса.

– Держись, – повторила она.

Лора переползла к левому переднему крылу, а оттуда – на переднее сиденье, где, скрючившись, оглядела местность к северу от них. Ее беспокоило, что, если убийцы подберутся с фланга, они с Крисом не смогут использовать «бьюик» в качестве баррикады и им некуда будет бежать, кроме голой пустыни, где их расстреляют с расстояния пятидесяти ярдов. «Бьюик» был здесь единственным приемлемым укрытием, а значит, Лоре следовало постараться, чтобы автомобиль постоянно находился между ней и нападавшими.

Но на северном фланге она никого не обнаружила. В этом направлении рельеф казался более неровным, с редкими низкими грядами камней, белыми барханами и впадинами в рост человека, которых Лора отсюда, конечно, не видела, но где наверняка мог укрыться преследователь. Она не заметила никакого движения, разве что три перекати-поле хаотично перемещались, подгоняемые слабыми порывами изменчивого ветра.