Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– А ты напрягись, вспомни.

– Ну это же малый разведчик, обводы как у миноносца. Значит, у него на носу башня со стомиллиметровой пушкой, где-то так. По бокам семидесятимиллиметровые, точно калибр не скажу, это все примерно. На рубке и на корме немецкие зенитные «эрликоны». Максимальная скорость – до тридцати узлов. Экипаж – тридцать семь человек, не считая летной обслуги. Считается одним из самых современных кораблей этого класса. Вроде все, – после некоторого колебания ответил я.

– Серьезный противник.

– А то как же, – кивнул я и тут же воскликнул: – Еще вспомнил, что у них на корме аппарат для сброса глубинных бомб.

– Это все на корме?

– Аппарат на самом краю, самолет посередине, а зенитка у рубки, самолет ниже, стрелять не мешает. Кстати, разведчик приблизился, и теперь можно рассмотреть отчетливо, там все видно. О, кстати, кок ведро с помоями за борт выкинул. Судя по свежим кустам маскировки, он где-то стоял, прижавшись к берегу, прятался, тут не везде у островов малые глубины. Интересно, что же его сдернуло?

– Ну-ка, верни оптику.

– Я так думаю, в ближайшее время нам лучше не отсвечивать, – пробормотал я, пока Никифоров рассматривал через бинокль заметно приблизившийся корабль. Было видно, что разведчик двигается по течению, которое принесло нас сюда.

– Согласен. Сев, я там обед отложил, лежит рядом с вещами, поешь пока. Правда, остыло уже все.

– Да ничего, я и этому рад, – ответил я, отполз в глубь леса и, встав на ноги, добежал до сложенных кучей вещей. Пока напарники следили за японцами, я плотно пообедал.

Услышав хруст приближающихся шагов, я насторожился, отложив кусок хорошо прожаренной рыбины, но это оказался осторожно ковыляющий на костыле Никифоров.

– За скалу ушли, их теперь не видно с пляжа. Гриша поднялся на склон и продолжил наблюдение, если что, сообщит.

– Понятно. Я тут вот что подумал. – Рыба снова оказалась у меня в руке, и, откусив кусок, я продолжил с полным ртом: – Нофью надфе перефляться.

– Прожуй сперва, потом говори, тебя никто не торопит, – посоветовал Саня.

– Я говорю, раз тут японцы шныряют, нужно переправляться ночью. Сам понимаешь, мы тут изрядно подъели все, на большой остров нам надо, а то еще пара недель – и питаться будем одной рыбой.

– Нужно плыть всем вместе.

– Знаю, я в салоне видел тюк, похожий на свернутую спасательную лодку. Думаю достать ее и попробовать использовать.

– Днем нырять опасно. Увидеть могут.

– Могут, но я ночью под воду не хочу. Акулы, то-се, тем более самолет кораллами зарастает, ладно хоть песком не занесло. Лучше пальмовыми ветвями замаскирую лодку, как будто плавающий куст. Возьму пример с японцев. Надо там еще осмотреться, а то похватал, что было на виду.

– Хорошо. Если японцы уйдут за соседний остров, то можно будет попробовать. А то на этом островке даже укрытий нет, хватит десяти человек и полчаса времени, чтобы прочесать его.

– И я о чем, тот остров хоть и гористый, но нашему сто очков вперед даст. Крупнее раз в двадцать, можно в кошки-мышки долгое время играть. Сейчас отдохну немного и пойду рыбы наловлю, вечером, когда стемнеет, приготовим, дыма не будет видно.

– Нужно к озеру перебираться. Тут мы на виду.

– К змеям? Ну уж нет, я лучше тут как-нибудь.

Насчет змей я был прав, водились они в основном именно у озера, их редко встретишь на побережье.

– Может, ты и прав, посмотрим, куда японцы уйдут.

Пообедав, я оставил Никифорова в лагере мыть посуду, от этой почетной обязанности меня избавили раз и навсегда, и направился к скале.

Гришу я нашел в тени деревьев, с удобством устроившись на одном из камней, он изредка поглядывал на удаляющийся от нашего острова корабль-куст.

– На малом ходу идет, – сказал я, приблизившись к нему.

– Похоже, что не особо торопится, тебе не кажется?

– Похоже.

– Слушай, я что спросить хотел. Они в одиночку действуют или составе какой-то группировки?

– Да мне кажется, по-всякому. Насчет этого даже предположить не берусь, кто знает? Может, его база за тысячи миль отсюда?

– А какой у него запас хода?

– Не помню, знаю, что большой, а насколько – не помню.

– Повернул, – подняв бинокль, сказал Гриша.

Взяв у него окуляры, я тоже присмотрелся.

– Поворачивает к тому побережью, где мы видели дым, – пробормотал я, пристально наблюдая за соседним островом.

– Заметили что-то?

– Похоже, что так. Дым все еще идет.

– Значит, обнаружат и захватят.

– Если только те в леса не уйдут… – Я опустил бинокль и задумался.

Гриша забрал у меня бинокль и присмотрелся.

– Точно, все еще дымит.

– У меня тут идея появилась, ты наблюдай, а я с Никифоровым посоветуюсь, – хлопнув Гришу по плечу, сказал я.

– Хорошо, – кивнул он.

Быстро спустившись на пляж, я достиг нашего лагеря.

– Саня? – окликнул я его, не обнаружив на месте стоянки.

– Чего? – послышалось от крупных камней, наваленных у берега. Обычно там мыли посуду, используя морскую воду и песок. Камни были невысокие, но если присесть, то со стороны трудно заметить. Подбежав, действительно обнаружил там Никифорова. Он не только очищал от жира нашу «сковороду»-железку, но и скоблил посуду с самолета. С последней у него пока не очень получалось, слишком долго посуда была в едкой морской воде. Но, как говорится, терпение и труд все перетрут.

– Японцы заметили сигнал соседей. Сменили курс, идут на сигнальный дым.

– И что? Помочь мы им не сможем, если только сами догадаются уйти в глубь острова.

– Сань, вот ты мне скажи, что сделает японский командир при обнаружении посторонних в своем районе действия?

– Высадит десантную партию, он может принять их за наблюдательный пост противника с радиосвязью. Пока не убедится в отсутствии оного, он не уйдет, – уверенно ответил Саня.

– Во-от! Сколько, по-твоему, останется на борту экипажа, если на корабле едва ли больше сорока человек, а остров очень большой? А?

– Человек двадцать – двадцать пять отправит точно… – начал было задумчиво отвечать Никифоров, но тут в его глазах мелькнул огонек понимания: – Ты чего это удумал?

– Сам посуди, какой это шанс выбраться отсюда и принести нашим подобный подарок. А?

– Сева, – устало произнес Никифоров, – ты не суди нас по себе. Это ты сможешь пробраться на борт и пошалить, мы пока не бойцы, сам должен понимать. Да и бред это – нападать втроем на боевой корабль.

– И я о чем! Кому в здравом уме придет подобное в голову? Не ожидают они нас, могут выставить наблюдателя со стороны острова. И то скорее из-за того, что службу знают как надо. Сам пойми, с вашими духовыми трубками, считай, с бесшумным оружием, у нас есть все шансы.

– Бред, – после некоторых раздумий ответил он.