Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Бред – нападать днем, – согласно кивнул я. – Но если ночью. Как ты думаешь, поймают они соседей за эти полдня?

– Сомневаюсь, если только те вовремя их заметят и успеют уйти.

– Если десантная партия останется на острове, что более чем вероятно, японцы тоже воспользуются возможностью отдохнуть на берегу. Значит, именно ночью у нас все шансы. Снимаем вахту и тихо избавляемся от остальных, пока они спят. В данном случае трубки – это вундервафля [11] Вундервафля – от нем . Wunderwaffe – чудо-оружие, шутливое название технической новинки. . Я еще острогу смажу ядом и ножи, легкий порез – и все.

– Все равно бред, – буркнул он. – Не забывай, что они нам не враги, как мы будем отвечать перед мировой общественностью за захват нейтрального корабля?

– Скажем, что они первые напали, все равно в сорок пятом с ними схлестнемся. Ладно, ты обдумывай, а я к Грише, надо присмотреться к японцам, что они делают.

Когда я вернулся к склону скалы, то Гришу там не застал, он сам о себе дал знать, окрикнув с верхушки скалы. Быстро добравшись до него, я сел рядом и взял бинокль.

– Что Никифоров сказал? – спросил он.

– Ты о чем?

– Как будто я не догадался. У тебя крупными буквами на лице было написано, что ты хочешь захватить этого «японца».

– Это наш шанс убраться отсюда. Нет, мне нравится на острове. Приключения какие-никакие, да и природа красива, но и домой хочется побыстрее. На корабле можно достигнуть обжитых мест. Да и рация там есть, разведчик все-таки.

– Так что он ответил?

– Сказал, что бред.

– Он за тебя отвечает, так что не рассчитывай на его согласие.

– Да знаю, я скорее рассчитываю на авантюрный склад его характера, больше на него давил.

– Все равно не согласится.

– Не согласится, так не согласится… Все, японцы ушли за соседний остров, и их не видно. Ты следи на всякий случай, а я пойду рыбы наловлю на ужин.

– Хорошо.

Естественно, Никифоров и поддакивающий ему Гриша не согласились на эту авантюру. Да и я тоже понимал, что шансов мало. Мой план был разработан скорее со скуки, чем имел реальные перспективы. Да и не сам корабль был мне нужен, а только рация, там стояла мощная. До своих можно докричаться.

Ночью меня разбудил хохот. Вскочив, я настороженно прислушался, вдруг от лежанки, где спал Никифоров, раздалось тихое хихиканье. Не злое или издевательское, а как будто его перышком пощекотали в пятку.

Утром, позавтракав сушеной рыбой и запив ее чаем, который мы делаем из листьев некоторых растений, смешивая по вкусу, я покосился на Никифорова и осторожно спросил:

– Никак сон смешной приснился?

– С чего ты решил? – удивился он.

– Смеялся во сне.

– А, – он улыбнулся своим мыслям и рассказал про свой сон: – Значит, спим мы, а тут мне вдруг в туалет захотелось, причем ходил без костыля, я тогда еще не понял, что это сон, смотрю, а тебя нет. Пустая лежанка. Разбудил Гришу. Стали тебя искать по всему острову, думали, удрал японцев в одиночку захватывать, тут слышу мотор где-то работает. И вдруг мне по темечку холодная капля: раз-два. Посмотрел наверх, а там в лунном свете виднеется «Летучий Голландец». Дно ракушками обросло, и с них вода капает. Шум слышно – как от дождя, по листьям капли барабанят, на нас падают. Тут я как заору с испуга: «Чур меня! Чур!» Только я проорал, как из-за борта свешивается Севка и смотрит на нас с укоризной. Мол, что же вы кричите в раю, тут все спят. Я на него смотрю и только хотел спросить: как тебе там, в раю? Как этот гад орет мне: «Товарищ майор, вот, смотрите, махнул не глядя. Японцам остров – нам корабль». Тут с борта свешивается веревка, и по ней спускаются грустные-грустные японцы в одних трусах, ты их до и исподнего раздел. Меня такой смех разобрал.

– Сон в руку, – задумчиво пробормотал я. Ничего смешного в этом сне я не усмотрел, скорее он заставил меня задуматься.

Тщательно обсудив сон и проанализировав, так и не прийдя к какому-нибудь определенному выводу, мы с Гришей снова направились к лодке.

– Как хорошо-то с посудой, а то ведь я отвык уже.

– Чем тебе бамбуковые не угодили? Никифоров их хорошо вырезал.

– Разница все-таки есть. Жаль, японцы близко, костра хватило только на чайник, а то бы я ушицы сварил.

– Ой, не говори про уху, а то сейчас слюной захлебнусь.

Мы вышли на мыс и достали из-под листьев лодку. Бинокль мы хотели оставить Сане, но он просто спросил:

– Как я вас предупрежу, если я на другой стороне острова? Берите с собой. Вон пусть Гриша изредка осматривается, если что, будет шанс уйти раньше.

Так и сделали, теперь бинокль висел на самодельной веревке на шее у напарника.

Спустив лодку на воду и наложив на дно камней, мы прихватили с собой пальмовых листьев – все-таки маскировка – и отплыли от берега.

Достигнув нужного места, заякорились и стали готовиться к подъему других ценностей.

– Как я нырну, маскируй лодку, чтобы со стороны она не привлекала внимания, а то этот желтый цвет виден издалека.

– Хорошо.

Сделав гимнастику, я ухватил один из камней и спиной плюхнулся в воду, сразу уходя на глубину к открытому дверному проему. Перед погружением я осмотрел окрестности и ничего опасного не заметил: ни акул, ни медуз, – так что опускался спокойно.

Первым делом я осмотрел хвостовой отсек, где нашел посуду и топор. Ухватившись за большой тюк обеими руками, оттолкнул чемоданы в сторону и выволок его наружу. Воздуха уже не хватало, поэтому, опустив тюк на песок у самолета, я стал подниматься.

– Чего пустой?

– Веревку надо, не подниму я его. Водой пропитался.

Веревку мы, понятное дело, взяли. Отдышавшись и взяв протянутый Гришей камень, я снова ушел под воду, но уже с веревкой в руке. Обвязать тюк труда не составило, хоть и заняло изрядно времени. Едва хватило сил выплыть.

Взобравшись в лодку и хрустя наброшенными для маскировки листьями, я стал тянуть груз. Вытянул один, без проблем, отказавшись от помощи Гриши, рука у него еще слабая. Маскировка у нас, конечно, была слабая, но листья борта прикрывали. Так что желтые борта лодки не должны были увидеть с соседнего острова.

– Точно лодка, и весла в комплекте, – сказал Гриша, изучив тюк.

– Как ее разделать?

– На берегу разберемся. Ты еще нырять будешь?

– Последний раз – и хватит, – подтвердил я.

Последнее погружение принесло приятный сюрприз: при осмотре кабины я обнаружил компас. Причем когда проверил его в лодке, он оказался рабочим. Чудеса.

Мы вернулись на берег и замаскировали лодку, после чего, подхватив находки, отправились в лагерь.

– Четырехместная лодка, – подтвердил Никифоров, тщательно изучив находку.

– Да, только накачивать ее вручную придется.

– Ничего страшного тут есть ручной насос для подобного случая, – разложив лодку и весла, показал мне насос Гриша.