Александр Уточкин - Провинциальный вояж

— А у нас: сырье свое, под боком, электроэнергия, газ, уголь — все рядом и по дешевке. На экологию все чихали с высокой колокольни.

— Если навести порядок, поднять эффективность, сократить персонал, как я предлагаю — мы легко уделаем и Европу, и пиндосов, и Китай с Японией, — продолжал распаляться товарищ, в запале потирая вспотевшие руки. — Короче, дайте пять-десять лет покоя, и вы не узнаете Россию, как говаривал Столыпин, пока ему башку не прострелили.

— Ладно, ладно, не ядрись, остынь, ты не на Совете Директоров, — я раздраженно прервал напыщенный монолог товарища. — И не таких революционеров-идеалистов русская тоска перемалывала в труху, тоже мне строитель нового мира выискался.

— Я вот, к примеру, хоть и яркий представитель поколения, как ты описал, но с миссией провинциальной не справляюсь, очень хочется свалить из глуши, а то боюсь, тамошние вурдалаки со свету сживут либо инфицируют, обратят в свое подобие.

— А что так? Ты ж вроде хвалился победами на всех фронтах.

— На любовном — совсем запутался, попал в ощип. С провинциальной зазнобой поругался… Она супер-классная, а когда сиськами потрясет, так в принципе теряю контроль. — Я закатил глаза и похотливо заурчал. — Но с двумя дитями, в украинской глуши — терзаюсь сомнениями, не очень-то авантажно выходит.

— С бывшей, вроде как наоборот, близки к примирению. и рад бы, как Ленин, свалить на чердак и работать, работать, работать, но начальство малость крышняком двинулось, хотя этого и следовало ожидать — кровь и почва берут свое, трудно надеяться на адекватность водочных отморозков.

— И вот как подумаю, что придет осень, зима, промозглая мгла и забвение, а я застрял в провинциальном городишке с одним кинотеатром, клубом в ДК и двумя приличными ресторанами, в которых посетителей без раздумий ебашат бильярдным кием по загривку за любые проявления чужеродности типа очков или фразы на немецком.

— В общем, надо решать. Оставаться с водочниками, брать беспроцентный кредит на все блага мира, перековаться в стального мутанта на службе у нечистой силы, поднять бабла, остепениться в конце концов, завести семью, детей, своих и чужих, машину, дом, дачу, картину, корзину, картонку…

— Или бросить эту затею, уволиться, вернуться к прежней жизни Колобка-перекати-поле — свободного художника и голодранца с импульсивной пассией-стилистом на шее.

— Насколько тебя знаю, дружок, вариантов нет, — заявил приятель с мягкой улыбкой. — Только свобода, только хардкор. Как только захомутают, повяжут ипотеками, спиногрызами, котами и прочими обязательствами, — все, хана Колобку. Был да сплыл. Пропадешь как личность, как веселый и добрый друг, которого люблю и ценю.

— С другой стороны, не век же скитаться по съемным хатам и по клубам тусоваться.

— А что в глуши торчать зимой невмоготу, это я как никто другой понимаю: просидел на комбинате три жутких месяца. Страх и ненависть. Вообще нечем заняться вечерами, хоть убейся. До областного центра триста километров по убитым заснеженным дорогам, да и там ловить нечего.

— Даже порнуху толком не скачаешь, интернет еле фурычит. и телевизор — два центральных канала плюс областной — про надои и шоу народных целителей.

— В казино местное ходить — никакого удовольствия, там в лучшем случае компания из двух залетных армян — спустят десять баксов и давай на крупье матом орать, дескать, мухлеж, верните деньги — развлекуха у них такая.

— Я со скуки пару раз в викторину по телеку играл, ну там, где простейшие слова надо угадывать и дозваниваться в студию. Понимаю, что разводилово, и все равно пыхчу, набираю номер. Баксов двести просрал, стыдно признаться…

— В общем, валить тебе надо, Саня, пока не засосало, пока коготок не увяз. Дальше только хуже будет.

— А если все сложится на Совете Директоров и сорву большой куш, возьму тебя в помощники. Будешь чаек приносить, встречи назначать, презы рисовать, вечеринки с профурсетками устраивать. А что, тысяча долларов — оклад, плюс бесплатные обеды, страховка, ливрея парадная, молоко за вредность. Пойдешь ко мне в аналитики?

Я с укоризной покосился на зарвавшегося тролля, но рекомендацию принял всерьез, более того, сам все более склонялся к тому же.

— Да, надо валить, ты прав. Вот только с Жанной не знаю, что делать. Полюбил чертовку кареглазую, околдовала, приворожила, заморочила. — В голове промелькнули образы недавнего одесско-стамбульского вояжа. Я погрустнел. — Разрываюсь на части в этом треугольнике страсти и красивых девичьих грудей.

— Завидую тебе, друг, не разучился влюбляться. Давно забытый талант в жестокосердном мире чистогана.

***

Остаток московского уик-энда провел с бывшей, к тому времени переехавшей с вещами из Химок на Божедомку и в общем-то сменившей статус.

Мы ласкались и ворковали, почти как в добрые-старые времена. Она буквально неделю назад отстригла длинные рыжие космы, оставила короткий ежик и перекрасилась в пепельный блонд. На пару с крымским загаром и подтянутой худобой выглядел сей образ донельзя сексапильно.

— Ну что, когда тебя красить будем, одуванчик? — Подмигнула пассия.

Мне пора было выезжать в аэропорт, а девица будто нарочно затягивала расставание, придумывая уловки и поводы, чтобы задержать путешественника на минуту-другую.

Вкупе с тем, что я и так взял моду оставлять на дорогу в Домодедово около двух часов до вылета, что для непредсказуемого московского траффика было опрометчиво, хитрости подруги возымели эффект и, вклинившись в небольшую пробку на подъездах ко МКАД, на рейс я опоздал.

— Фак шит, этого еще не хватало. Так и прогул впаяют, с занесением, — переживал я в очереди за билетами в аэропорту.

Вылетел на следующее утро, на этот раз заблаговременно стартовав из дома, осторожно разомкнув теплые объятья крепко спящей обнаженной блондинки.

В этот самый момент, ослепленный первым лучом восходящего солнца и наблюдая, как колышется грудь возлюбленной, я принял окончательное решение.

***

По приземлению обнаружил пару пропущенных звонков на украинском мобильном, но отвечать не стал.

В офис я попал в районе трех по полудни и сразу напросился на рандеву к шефу. В предбаннике сидела Ирина, с последней нашей встречи выражение лица персонального ассистента почти не изменилось, разве что сделалось еще более печальным и испуганным.

Шеф был в хорошем настроении, так что я поначалу опешил, но решил идти до конца:

— С чем пожаловал? Докладай…

Я сбивчиво изложил намерения покинуть водочный бизнес по собственному желанию.

Начальник удивленно посмотрел на меня: — А что так? Мне казалось, нормально все, идем по плану. — Он быстро взял себя в руки и включил водочный гонор. — Хотя, конечно, в последнее время работаешь, прямо скажем, херово, косяк на косяке. Можешь лучше, в сделке с Франклинами отлично выступил, вопросов нет.