Сергей Ежов - Пушинка в урагане

Но здесь Александр с наследником вляпались в абсолютно идиотский, бессмысленный заговор против собственного отца и деда. Они, конечно же, проиграли, а трон, совершенно случайно, достался мне. Комизм ситуации заключается в том, что я никогда в жизни не стремился к власти. Ещё смешнее то, что царём на Руси стал коммунист.

Нет, я никогда не был членом коммунистической партии, разве что в детстве был октябрёнком и пионером, а в юности был комсомольцем. Но советское образование и воспитание прочно сидят во мне. Советские ценности никуда не делись: я точно знаю, что все люди вне зависимости от пола и расы рождаются равными, и различные блага они должны получать не по праву рождения, а по заслугам или поровну, если эти вещи необходимые всем. Понятно, что стартовые условия сына академика гораздо лучше, чем у сына крестьянина, но на длинной дистанции талантливый человек обойдёт посредственность независимо от социального происхождения.

И то, что средства производства должны принадлежать тем, кто на них работает, тоже для меня очевидно. Фабрики – рабочим, земля – крестьянам. Очевидно и то, что к концу девятнадцатого века промышленность готова к переходу на восьмичасовой рабочий день. К этому не вполне готово сельское хозяйство, поскольку посевная и уборочная страда не могут ждать, время очень ограничено. Но зато сельский труженик может дольше отдохнуть зимой.

Перед страной стоят несколько стратегических задач: интенсифицировать сельскохозяйственное производство и ликвидировать голод как явление. Для решения этой задачи необходимо развернуть производство автотракторной техники и различной иной техники в огромных объёмах. А для начала производства всего этого нужно обучить сотни тысяч вчерашних крестьян, и это обучение тоже стоит немалых денег. И введение всеобщего образования тоже необходимость: и народное хозяйство и вооружённые силы задыхаются без не то что образованных, а элементарно грамотных людей.

Знакомство с доставшимся мне хозяйством я начал с финансов. Министр финансов, Николай Христофорович Бунге прибыл с двумя своими товарищами, то есть, заместителями.

— Господа, — сказал я после процедуры представления. — Сегодня мы с вами проведём ознакомительную беседу о хозяйстве Российской империи. Это будет скорее обмен мнениями относительно путей развития экономики и хозяйства. По возможности обойдёмся без точных цифр и специальной терминологии, но совсем уж упрощать свои речи не надо.

— О чём в первую очередь вы хотели бы узнать, ваше императорское величество, — осторожно поинтересовался Николай Христофорович.

— Пожалуйста, обойдёмся без чинов. Меня в первую очередь интересуют вопросы благосостояния подданных Российской империи, особенно нижних слоёв, обороноспособности армии и флота, развития промышленности и также состояния развития науки и образования. Ну и как всё это обслуживает министерство финансов, ведь, как известно, финансы есть кровь экономики.

— Государь, если говорить именно о нижнем общественном слое, то положение его весьма тяжело. Я знаю, что вы специально интересовались этим вопросом, Петровская сельскохозяйственная академия делала для вас доклад.

— Я внимательно ознакомился с сим докладом. По вашему мнению, он соответствует действительности?

Немудрено, что министр финансов знаком с этим документом: я лично попросил Сытина опубликовать его в виде отдельной книжки, причём доклад был снабжён постатейными комментариями агрономов, врачей, ветеринаров и прочих специалистов. Нужно сказать, книга произвела сокрушительное впечатление на общественность: многие верноподданные просто не знали о реальном положении деревни.

— Полностью соответствует, государь. Для преодоления сложившегося положения нужно предпринимать решительные действия, но у нас нет единства мнений на то, что, собственно, делать.

— Николай Христофорович, господа, что вы думаете об отмене выкупных платежей?

— Позвольте мне, — поднял руку молодой, плотный высокий мужчина.

Я узнал его: Коковцев. В будущем он и сам станет успешным министром.

— Слушаем вас, Владимир Николаевич.

— Если отменить выкупные платежи, то в бюджете образуется изрядная прореха.

— А если одновременно провести ревизию, и конфисковать имения и состояния у помещиков, которые не вкладывают деньги в хозяйство?

— Именно это я и хотел предложить, — кивнул Коковцев.

— Но позвольте, так нельзя! Такая мера ударит по дворянству, а оно первейшая и главнейшая опора трона, — подскочил в кресле второй товарищ.

— Вот как, — насмешливо прищурился я, глядя в глаза товарищу министра. — А не подскажете ли, на что эти хвалёные дворяне тратят деньги, полученные за землю? Кстати сказать, и об этом вы не можете не знать, значительная часть этих земель украдена у крестьян во время так называемый «освободительной» реформы.

Вопрос риторический. В докладе Петровской сельхозакадемии русским по белому было сказано, что деньги эти тратились по столичным ресторанам и заграничным курортам. Коэффициент полезного действия этих трат был нулевым, а если ещё честнее – то отрицательным.

— Не могу не обратить ваше внимание, государь, но многие студенты обучаются именно на эти компенсации. Мы потеряем значительное количество молодых людей, не получивших высшего образования.

— Серьёзный аргумент. Предлагаю построить для каждого учебного заведения от университета до реального училища, общежития и столовые, где все студенты смогут проживать и питаться. Эта мера обойдётся во много раз дешевле, чем поддержка разложившихся дворян. А главное, эта мера поможет получить образование огромному количеству талантливых, но бедных молодых людей.

— Вы не упомянули ещё об одном аспекте, государь, — усмехнулся Бунге.

— О чём же?

— Вы заткнёте рот всем противникам планируемых вами реквизиций.

— Действительно. Впрочем, кричать они будут всё равно. Но я хочу огорчить эту публику ещё сильнее: все без исключения заложенные имения, признанные безнадёжными долгами, должны быть конфискованы и на их базе мы создадим колхозы по подобию тех, что начали работать в Тверской губернии.

— Государь, не соблаговолите ли пояснить, чём суть вашего замысла?

— Николай Христофорович, вам известно, что сельское хозяйство России находится в самом убогом состоянии. Нищим крестьянам нужны машины, стоящие огромных денег.

— Насколько огромных?

— Давайте, посчитаем, господа. Трактор стоит двенадцать тысяч рублей на ассигнации. Плуг для него – тысячу сто пятьдесят рублей. Сеялки, а их трактор буксирует три, стоят по две тысячи пятьсот рублей за штуку. Бороны стоят по триста рублей, а их за сеялками буксируется по шесть. Культиватор – три тысячи двести. Комбайн – сорок три тысячи.