Александр Михайловский - Война за проливы. Операция прикрытия

Вот и госпожа Антонова, которая наверняка прибыла по какому-то важному делу, сразу же уединилась с тетушкой и долго разговаривала с ней о чем-то. За это время мои смутные догадки превратились в уверенность, что речь у них шла именно обо мне.

Наконец они закончили свой разговор. Меня позвали вниз. Конечно же, теперь им необходимо было поговорить со мной… Но о чем? По правде говоря, я была заинтригована и немного волновалась. Я думала: неужели будет обсуждение моего грядущего замужества? Надеюсь, ничего не изменилось?

Мысли о пригожем и обходительном сербском королевиче стали привычны для меня за это время. Кажется, я даже была влюблена… Но, впрочем, разве грешно быть влюбленной в своего же будущего жениха, вполне достойного и обаятельного молодого человека? Думаю, что нет. Наоборот, это большая удача, что мы с Георгием понравились друг другу… Едва ли что-то могло помешать нашим планам. Так что с некоторых пор добродушные поддразнивания сестричек перестали на меня действовать.

Внизу меня ждала неожиданность: госпожа Антонова, оделив меня внимательным взглядом, сказала, что хочет поговорить со мной с глазу на глаз, то есть без тетушки Ольги. Я растерялась и только молча взглянула на тетушку, которая с ободряющей улыбкой мне кивнула. Собственно, мне нечего было опасаться. Просто госпожа Антонова была для меня пока еще чужой; мне казалось, что от этой сухой и подтянутой женщины веет холодом, как от Снежной Королевы. Но и всего лишь. Я-то уже достаточно взрослая, чтобы без трепета разговаривать с людьми, пусть даже они не являются для меня лично близкими (как, например, Вячеслав Николаевич). Он не заменил нам Папа, да и не мог этого сделать, зато он стал нашим Защитником и Учителем. В его присутствии мы чувствуем себя в полной безопасности. А госпожа Антонова, по крайней мере, очень важный человек для нашей семьи… Она тоже наш защитник, только видим мы ее редко, а тот холод, который она носит в себе, предназначен не для нас, а для тех нехороших людей, которые еще встречаются в нашем Богоспасаемом Отечестве.

Итак, я вошла вслед за госпожой Антоновой в библиотеку и дверь за нами тихо затворилась. Мы сели. Здесь царила торжественная и веская тишина, располагая к серьезности и внимательности.

– Ну что, Ольга… – начала госпожа Антонова. – Не буду задавать тебе лишних вопросов, я и так вижу, что ты не передумала насчет своего будущего замужества…

Она улыбнулась одними губами; я же от улыбки воздержалась. Чуть вздернув подбородок, я с достоинством, без лишних слов, произнесла:

– Я слушаю вас, Нина Викторовна…

– Итак… – продолжила моя собеседница, – первым делом хочу прояснить для тебя некоторые вещи. Обычно юные девушки, грезя о счастливой семейной жизни, видят свое будущее лишь с одной стороны, многое упуская из виду. Да им, собственно, и не нужно особо размышлять, ведь это ОБЫЧНЫЕ девушки и круг их будущих семейных обязанностей тоже ОБЫЧНЫЙ. Хозяйство, дети и маленькая толика общественной жизни, зависящей от статуса их будущего супруга.

На этом месте госпожа Антонова сделала паузу и многозначительно посмотрела мне в глаза.

– Ты же, Ольга, не просто невеста, – сказала она, – ты – будущая королева Сербии, а это накладывает на тебя определенную ответственность. Ты будешь представлять в этой стране Россию. Можно даже сказать, что именно по тебе будут судить о России. Ты будешь важнее любого дипломата, потому что посла из Белграда мы при случае отозвать сможем, а королеву – нет. Кроме того, ты должна понимать, что времена меняются, и тебе сейчас недостаточно быть образованной и благочестивой барышней. Быть сербской королевой – это весьма нелегкий участок работы. Чтобы успешно справляться со своими обязанностями, тебе необходимо овладеть многими навыками и знаниями – из тех, которые ты не получишь от обычных учителей. Понимаешь, Ольга? Есть вещи, которым не учат ни в нашей школе, ни в гимназии, ни в Смольном Институте, ни даже на Бестужевских курсах. Знания! В первую очередь тебе нужны они. Знания, которые изменят твое восприятие мира и сделают ближе к нам, людям из мира будущего. Поверь, что твой жених тоже будет проходить подобное обучение, но только немного в другом ключе, и после этого получит определенные навыки… Через пять лет вы откроете друг в друге много интересного – и поймете, что все это сближает вас, делает ваш союз не просто «подходящим» и «счастливым», но поистине крепким и гармоничным. Усилив и дополнив друг друга, вы станете источником силы, который возвысит и укрепит бедную Сербию, которая до этого знала только страдания.

Она замолчала, словно бы мысленно готовясь произнести следующую часть своего монолога. Но уже то, что я услышала, заставило мое сердце биться сильнее. Я еще не могла знать, к чему клонит госпожа Антонова, но меня уже влекло все это… словно какой-то свежий ветер готов был подхватить меня и бросить навстречу новому, лучшему…

– Словом, Ольга… – голос Нины Викторовны слегка изменил свою тональность. – Чтобы получить эти необходимые знания, ты должна поступить в Кадетский корпус ГУГБ на факультет управления. Точнее, самого такого факультета еще нет, но именно тебе предстоит стать его первой ученицей. Поверь, твой диплом и прилагающиеся к нему знания будут котироваться поболее, чем диплом бакалавра философии, который имеет твоя МамА Алиса Гессенская…

Вот такой разговор состоялся у меня с госпожой Антоновой. Сказав все что нужно, она не стала спрашивать, что я об этом думаю, или предлагать мне поразмыслить. То есть подразумевалось, что я непременно соглашусь со всем предложенным. Да, собственно, это даже предложением трудно назвать… Она говорила, что мне НУЖНО, мне НЕОБХОДИМО, я ДОЛЖНА. А стало быть, отказ или какие-то сомнения с моей стороны даже не допускались… Мою судьбу наверняка обсудили с Государем Михаилом, с тетушкой Ольгой, быть может, даже с Вячеславом Николаевичем, у которого мой жених проходит сейчас стажировку, а меня только сейчас ставят в известность. Ну что ж – я и не испытывала сомнений. Ведь я Романова, а значит, служу России с момента своего рождения и до самой смерти, без права отставки с пенсией и мундиром. Тем более что грибоедовский Митрофанушка с его коронным «не хочу учиться, а хочу жениться» – герой совсем не моего романа.

– Я готова, – просто сказала я и тут же спросила: – Когда мы начнем?

10 июня 1908 года. 13:25. Болгария, Кюстендильская околия, село Жабокрыт, граница с Македонией.

Несколько человек, собравшихся в обычном крестьянском доме, представляли собой верхушку правого крыла Внутренней Македоно-Одринской Революционной Организации. Это были: второй человек в организации воевода Тане Николов, известные борцы за свободу западных болгар братья Христо и Милан Матов, теоретик революционного дела, писатель и журналист Христо Татарчев; возглавлял же собравшихся поручик болгарской армии Борис Сафаров, некоронованный король «правых» македонских революционеров, недавно чудом избегнувший смерти. Правда, это чудо называлось «эскорт-группа российского ГУГБ», а несостоявшимся убийцей вождя македонского освободительного движения должен был стать один из его соратников из числа «левых» революционеров, некто Теодор Паница. «Левые» – это сторонники сохранения Македонии в составе Турции, категорически отрицающие сотрудничество как с болгарскими, так и с российскими властями. Впрочем, тот же Борис Сафаров к политическим разногласиям в тогда еще единой организации до покушения относился довольно равнодушно и, несмотря на все предупреждения, не верил, что «соратники по борьбе за свободу» способны опуститься до такой низости как политическое убийство.