Борис Конофальский - Охота [СИ]

— Всё готово?

— Да, кажется, — неуверенно говорит Саблин.

Слова Богу, к ней походит сержант Мальков, отдаёт честь, как старшему по званию, рапортует:

— Госпожа Панова, разрешите доложить, всё готово, заканчиваем с погрузкой, через пятнадцать минут сможем выйти на задание.

Казаки и китайцы, что снуют тут на пирсах, с удивлением наблюдают за этой сценой. Два знакомых Саблину казака, покуривая через маску, как умеют курить только болотные казаки, переговариваются, видя всё это:

— Никак генеральская жена, — говорит один.

— Не иначе, не иначе… — Соглашается другой и кричит. — Аким, а ты никак с генеральшей по болоту ездить подрядился?

И не поймёшь, не то серьёзно спрашивают, не то ехидничают, Саблин машет на них рукой, мол, не до вас, идёт следом за Пановой.

— Видать, при генеральше теперь наш Аким, — констатирует второй казак. — Как думаешь, кем: вестовым или ординарцем?

— Да тут разве угадаешь. Не думаю, что ординарцем.

— Не иначе, — отвечает ему первый, — ты глянь, какой проворный, а вроде молчун да тихоня, а вон он как устроился.

Теперь сомневаться нет смысла, казаки издеваются, Саблин бросает на них недобрый взгляд и спешит за Пановой, которая уже идёт к лодкам по мостушкам пирсов.

Солдаты быстро доносят ящики и канистры в лодки, она докуривает сигарету, «стреляет» окурком в желтоватую воду болота. Это тоже местные не пропускают, не принято у них тут у пристани грязь разводить и окурки кидать в воду.

А Саблин смотрит в одну из лодок и видит там удобное кресло из полевого набора высшего офицера. Это для неё, не на банке же ей сидеть и на дне лодки.

Один из солдат, стоя в лодке, протягивает ей руку, она, опираясь на неё, ступает в лодку, садиться в кресло и кричит так, что на всех пирсах слышно:

— Урядник, идите ко мне в лодку.

А казаки стоят от него в пяти шагах, всё это видят и слышат. Удивляются, ухмыляются.

— Ну, Аким, ну, Аким, — восхищается один.

— Слышь, Саблин, а ты жене-то что сказал? — Интересуется другой. — Жена-то знает, куда ты собрался?

— Ну хватит вам уже… — Говорит он, понимая, что теперь казаки в чайной точно всё это обсудят сегодня.

Как неудобно получается, как будто специально она это делает. Он краснеет от всего этого, хорошо, что в маске и очках. Походит к лодке и, передавая солдату её рюкзак, говорит ей:

— Я лучше в первой лодке поеду. Дорогу покажу.

Он лезет в лодку, что стоит первая, там канистры с водой, боеприпасы, еда и один солдат.

Саблин даже повернуться к казакам, что стоят на пирсах, зная, что ему тут же будут задавать ехидные вопросы.

Он ждет, когда всё догрузят и можно будет отсюда, наконец, убраться.

А солдаты всё тащат и тащат что-то из грузовика.

Наконец, сержант машет рукой, последний солдат, спрыгивает из грузовика и закрывает борт. Кажется, всё, сержант, не торопясь, подходит к лодке, в которой сидит Саблин, он суёт ему планшет с картой. Тычет пальцем в точку:

— Сюда едем?

— Сюда, — отвечает Аким, даже толком не взглянув на карту, направление, вроде, верное и ладно, ему, да хоть куда, лишь бы быстрее отплыть от берега, на котором всё больше зевак стоят на бережке, курят, интересуются и обсуждают происходящее.

Сержант идёт во вторую лодку к Пановой, на ходу выбирая общую волну, начинает считать частоты:

— Тридцать семь, тридцать восемь… Сорок, сорок… Наша частота — сто шестьдесят, запасная частота — тысяча двадцать два, — слышит Саблин его голос в наушниках, — говорит первый, все в сети? Доклады по готовности. Приём.

Обычна рутина. У казаков такая же процедура перед операцией. Солдаты один за другим докладывают, что установили нужные частоты для связи. Рапортуют один за другим шесть человек. Шесть человек, Панова, сержант и он, всего идёт ловить жабу девять человек. Ну, если считать Панову.

— Казачок, — вдруг слышит он в наушниках голос сержанта, — а ты чего молчишь, ты меня хоть слышишь?

Вызывающий голос, вызывающее обращение. Казачок! Саблин и так был на взводе, а тут ещё такое обращение, и он отвечает:

— Да, слышу я тебя, слышу, солдатик, частоты выставил. На связи, приём.

Кто-то из солдат прыснул, давиться от смеха, видно, «солдатик» было самое то, что нужно.

Сержант молчит, видно, переваривает ответ Саблина, а по пирсам, топая армейскими противоминными ботинками, бежит к первой лодке солдат. Саблин узнаёт его, он разговаривал с ним в кузове машины, когда они вытащили их с Сашкой на Енисее. Солдат, закидывает огромный медицинский чемодан, даже ящик, и сам прыгает в лодку к Акиму.

— Филиппов на месте, — сообщает он в коммутатор.

— Наконец-то, — говорит сержант и приказывает, — первая лодка, поехали.

Сразу загудел мощный мотор, солдат-медик толкнул пирс ботинком и лодка, набирая скорость, пошла в болото.

Наконец-то поехали. Лодки огромные, но и моторы на них стоят не маленькие, десять киловатт, не меньше — тянут как надо. Вот только генератор такого мотора жрёт топливо как не в себя. Это даже по величине бака видно. Саблин прикинул расход и подумал, что этот урчащий зверь потребляет топлива втрое больше от того моторчика на котором ходил в болото он.

Нет, не нужен ему такой мотор, да и лодка уж очень велика, хотя он, естественно, возьмёт её в оплату. Если конечно Панова ему её отдаст. А то вдруг она передумает, или купит ему простую маленькую казачью лодчёнку. А с этой он уже знал, что делать. Он даже уже прикидывал, как лучше её порезать на куски, и сделать из них хорошую рыбацкую лодку, а ту кучу дюраль, что останется, можно будет продать за хорошие деньги. Или даже прикупить ещё металла и сделать ещё одну лодку, и давать её неимущим, молодым казакам в наём, «за недорого», чтобы сквалыгой не прослыть. Эта мыслишка ему понравилась, да, деньги-то ему теперь будут нужны. Сына выучить на доктора — денег не напасёшься. Он так бы и мечтал о большой лодке, о двух лодках, о деньгах и сыне докторе, но сначала нужно было поймать жабу.

Правда в первом разговоре Панова не говорила о ловле, это он помнил точно. Речь шла об уничтожении тех опасных тварей, с одной из которой Саблин встречался в болоте.

И тут солдат, сидевший на руле, сделал крутой вираж, не заметил сразу пучок кувшинки, чуть не заехал в него. Лодку мотнуло из стороны в сторону, Акима и молодого медика заметно качнуло.

Саблин обернулся к солдату и сказал:

— Может, я на руль сяду?

Не то, чтобы он хотел поучить солдата или выделиться, просто так было бы лучше, но солдат ответил, как положено:

— Приказа не было.

Аким понимающе кивнул и произнёс.

— Ты тёмную воду объезжай, ближе к кочкам держись, по кромке ряски плыви, сейчас сом после дождей лютует, кинется — мотор загубит.

— Есть, идти по кромке, — снова как по уставу отвечал солдат.