Сергей Тымнэтыкай - Московский автономный округ. Город Менск

— На правах друга, — уточнила Вынтэнэ. — Мы ведь друзья, правда?

— Конечно, конечно. Но я думал, ты живёшь у Маякоўскай са Сьвеціловіч…

— У них сейчас ремонт, — соврала Вынтэнэ.

Она написала Тарэсьцы короткую записку и оставила на её рабочем столе.

— Ну, где твой электромобиль? — улыбнулась она Сьцяпану.

Касьцюшка жил за городом, но поездка по скоростной дороге заняла не более получаса. Возле указателя «Ельніца» Сьцяпан съехал с шоссе. Ещё через несколько минут они оказались на небольшой улице. С обеих сторон стояли одноэтажные яранги. Перед каждой — широкий газон.

— Ух-ты! — вырвалось у Вынтэнэ. — У нас бы всё огородили заборами!

— И у нас так было, — ответил литвин. — Эти газоны — мода последних лет. Летом тут всё в цветах. Но сейчас цветы опали, трава поблекла.

— Ты всё-таки неплохо говоришь по-чукотски. А это старый район?

— Домам уже лет десять, но я купил свой два года назад, когда развёлся. Думал сперва снять квартиру, но детям ведь нужно где-то играть. Они то у меня, то у Сташкі… На этой неделе они у неё.

«Сташка — его бывшая», — вспомнила чукчанка.

— Тут рукой подать до речки Трасьцянка , — продолжал Сьцяпан . — Есть и пляж. Жаль, что сейчас уже холодно. А зараз прашу да майго палацу.

В прихожей были разбросаны куртки, шапки, шарфы, перчатки. На полу — несколько пар обуви.

— Извини, — сказал Сьцяпан . — Не знал, что будут гости.

В салоне тоже царил беспорядок. Хаотично разбросанные книги и газеты перемежались со счетами за телефон и электричество, с какими-то бланками и конвертами, с открытками и распечатками. Впрочем, грязи не было, да и объедков тоже. «Уже плюс», — подумала Вынтэнэ.

— Зараз прыгатую вячэру, — сообщил Сьцяпан .

— Давай я тебе помогу!

Кухня противоречила стереотипам про холостяцкое жилище. Никакой тебе грязной посуды в раковине, никаких объедков на столе. Всё аккуратно, на своих местах. Одно удовольствие готовить!

В скором времени, на столе уже стоял мясной салат, варёные креветки, тонкие ломтики чёрного хлеба и ещё несколько блюд, названий которых Вынтэнэ не знала, хоть и помогала в приготовлении.

— Мы столько не съедим, — сказала она.

— Застанецца на сьняданак, — успокоил Сьцяпан. — Шкада, што няма шампанскага, — добавил он, как бы извиняясь. — Ёсьць добрае чырвонае віно.

— Не надо наркотиков! — сказала Вынтэнэ.

И, видя непонимающий взгляд Касьцюшкі , объяснила:

— На Чукотке алкоголь считается наркотиком.

— Згода, — улыбнулся Сьцяпан , доставая из холодильника двухлитровую бутылку хлебного кваса.

Вынтэнэ забралась с ногами в огромное мягкое кресло в гостинной. Сьцяпан сидел рядом. Чукчанка говорила. Рассказывала про своё детство, про работу, про личную жизнь. Рассказала, как оказалась в Литве… Сьцяпан внимательно слушал. Он взял её руку и она сделала вид, что не замечает. Он поднёс руку к губам. Вынтэнэ говорила. Сьцяпан слушал — и целовал запястье, ладонь, подушечки пальцев. Вынтэнэ улыбнулась.

— Чего ты? — сказала полушутя.

Сьцяпан погладил её щеку, подбородок, коснулся губ.

— Якая ты прыгожая! — прошептал он.

Обнял её и принялся целовать. Вынтэнэ закрыла глаза. Как приятны эти прикосновения! Сьцяпан коснулся её грудей, ласкал их сквозь одежду. Целовал в шею, в глаза, в губы. Она не отвечала на поцелуи.

«Нельзя! — стучало в голове. — Уладзь …» Но тело не хотело слушать. Сьцяпан уже стоял перед ней на коленях, расстёгивал кофту… И она помогла ему. Обнажённая по пояс, отдалась его ласкам и поцелуям. Всё это напоминало сон — сладкий и волшебный. Хотелось, чтобы он продолжался вечно. Вынтэнэ тихо стонала… Сьцяпан расстегнул пуговицу на джинсах и попробовал стянуть их. Губы обжигали живот, опускаясь всё ниже.

— Ня трэба! — вырвалось у Вынтэнэ.

Сьцяпан отпрянул.

— Ня трэба, калі ласка, — добавила чукчанка.

Она погладила литвина по голове, растрепала волосы.

— Разумееш, ты вельмі добры… Ты мне падабаешся… Але…

Она подумала, что в такой ситуации чукотский мужчина ринулся бы вперёд, не слушая дальнейший протестов. Пришлось бы отбиваться, кричать… Но литвин лишь кивнул головой.

— Тебе решать, — вздохнул он. — Не могу же я тебя прымушаць .

— Не сердись, — она улыбнулась и накинула кофту. — Мне было добра, дзякуй.

— Не сержусь, — грустно улыбнулся Сьцяпан .

— Будем просто друзьями, ладно?

Касьцюшка кивнул.

— Вот твоя комната, — показал он. — А вот свежее бельё. Дабранач , Вынтэнэ!

— Дабранач, Сьцяпан ! — она чмокнула его в щёку и закрыла дверь.

Они позавтракали кофе и гренками.

— Поехали! — сказал Касьцюшка.

Через пару минут он остановил электромобиль возле реки.

— Смотри, как красиво!

Река была довольно узкая. За ней поднимался лес. Восходящее солнце отражалось от воды и било в глаза — Вынтэнэ даже зажмурилась. Прямо от дороги начинался белый песчаный пляж. Ни души!

Вынтэнэ разулась и пошла по песку.

— Слушай, можно я искупаюсь?

— Ты что?! — всполошился Сьцяпан . — Вода — градусов десять!

— В самый раз, — кивнула чукчанка. — Не холодно и не жарко.

— С ума сошла?! Простудишься!

— Я же из Анадыря! — напомнила Вынтэнэ.

Сьцяпан пожал плечами.

— Отвернись, калі ласка, — попросила она. — Ведаю, што ліцьвінкі нічога не саромеюцца, але я пакуль чукчанка…

Она разделась, бросив вещи на песок и вошла в реку. Класс! Водичка прохладная, чистая. Только вот слишком мелко. Пришлось отойти чуть дальше. Вот уже по грудь. Окунулась, поплыла на тот берег, помахала оттуда рукой ( Сьцяпан улыбнулся и помахал в ответ). Поплыла назад. Сьцяпан ждал её на берегу. Он разыскал в багажнике полотенце и держал его наготове.

— Я ещё поплаваю! — сообщила Вынтэнэ.

Ветер засыпал её вещи песком. Сьцяпан поднял их, отряхнул, и сложил на топчан. Последней была светлая блузка. Касьцюшка долго не хотел выпускать её из рук. Вспоминал вчерашний вечер. Как хорошо всё начиналось! Что же он сделал не так? Сьцяпан поднёс блузку к губам.

Вынтэнэ плескалась в реке. Украдкой поглядывая на неё, Касьцюшка целовал белую материю. Губы нащупали что-то твёрдое. Пуговица? Нет, маловато для пуговицы. Незаметная твёрдая точка диаметром в пару миллиметров. Сьцяпан прощупал ткань. Вот ещё точка, такая же как первая. И ещё… Расположены несимметрично, без всякой системы. Дефект производства? Он присмотрелся. Под тканью были замаскированы миниатюрные пластинки (Пластмасса? Металл?). Такие и не заметишь. И не почувствуешь, если не прощупывать каждый сантиметр. А и заметишь — не придашь значения…