Сергей Синякин - Мрак тени смертной [сборник повестей]

Из числа незнатных дворян, которые в прежней жизни зачастую занимали рядовые эсэсовские должности или вообще не относились к СС и командному составу вермахта, король Луи приказал сформировать роту мушкетеров и гвардейцев, внимательно скопировав для них форму из романов Дюма. Различие заключалось также в том, что по требованию короля мушкетеры кроме шпаг и пистолетов были вооружены шмайссерами, в то время как гвардейцы носили на плечах финские автоматы суоми, которые неизвестным образом попали из северных краев на южноамериканский континент.

Как и полагается, оба подразделения воспитывались в обстановке взаимной неприязни, враждовали и интриговали друг против друга и дрались на дуэлях, причем в соответствии с положениями Дуэльного кодекса, разработанного королем Луи, дуэли происходили исключительно на шпагах и до первой крови — в противном случае враги, ревностно относящиеся к успехам друг друга, могли очень и очень серьезно проредить собственные ряды. После того, как одного нарушителя дуэльных уложений повесили на площади Монфокон, мушкетеры и гвардейцы в точности следовали кодексу, а дуэли стали скорее чрезвычайным, нежели обычным способом защитить свою честь.

Оба подразделения входили в регулярную армию королевства Паризия, поэтому очень скоро были направлены в сельву для замирения бунтующих индейских племен, каковую экспедицию удачно завершили после двухнедельных скитаний вдоль русла неведомой реки, названной географом Шампольоном Сеной, и вернулись в столицу, не потеряв ни одного убитого, зато имея в своих рядах массу людей, заболевших малярией. Ими в столицу была доставлена голова огромной анаконды, учитывая, что голова эта размерами превосходила хорошую винную бочку, можно было согласиться с утверждениями отважных мушкетеров капитана де Тревиля (в самом недалеком прошлом руководителя айзатгруппы-9 майора Кранца), что общая длина чудовища превышала тридцать метров, и одержать над ним победу удалось, лишь применив одновременно три фаустпатрона. Король щедро наградил серебряными луидорами, имевшими хождение в королевстве, всех участников карательной экспедиции.

К тому времени в окрестностях развалин ацтекского города обнаружен был серебряный рудник, которому быстро дали вторую жизнь, а из добытого серебра начали чеканить полновесные луидоры с изображением короля. Доллары, находящиеся в сокровищнице королевства (а на самом деле хранящиеся в кованых сундуках в личных покоях короля) и иная валюта, предназначенные для внешних расчетов и не имеющие хождения на территории Паризии, назывались талерами.

Стихийно рядом с южной крепостной стеной сформировался базар, на котором можно было купить незамысловатые и многочисленные продукты, приносимые окрестными жителями и охотно бравшими луидоры в оплату товаров. Кроме продуктов на базаре широко продавались лечебные травы, коренья и любовные порошки, изготовляемые индейскими знахарями. Лекарства, повышающие потенцию, паризийцы называли испанскими мушками, хотя те и не имели к настоящим мушкам никакого отношения. Постепенно рынок насыщался — на нем начали торговать седлами и лошадиной сбруей, шпагами и формой, а затем начали появляться парабеллумы и автоматы, хотя продавать их местному населению категорически запрещалось.

Для борьбы с возможными заговорами и незаконной торговлей оружием была создана тайная полиция, которую возглавил некто Видок (в недалеком прошлом начальник мюнхенского гестапо Ганс Гутман). Полиция регулярно проводила рейды на рынке, вылавливая торговцев огнестрельным оружием. Но особо на этом поприще не преуспела. Но преуспела в привычном Гутману тайном сыске: отныне никто не был застрахован, что конфиденциальная беседа его не станет достоянием ушей, которым она вовсе не предназначалась. Юркие шпионы следили за подозрительными обитателями королевства, король не признавал технических новшеств — в Паризии были запрещены радиоприемники, и потому не было подслушивающих устройств, но ловкий шпион мог запомнить чужие слова не хуже машины и передать это в инстанции, которым было дано карать и миловать. Впрочем, право распоряжаться чужой жизнью относилось к исключительной прерогативе короля, только ему дано было обрекать виновного на смерть.

Из всех технических новинок король разрешил лишь электрическое освещение и огромные электроплиты, на которых готовились блюда в королевской кухне. Питались они от дизельных электростанций, доставленных в Паризию по реке. Сделано было исключение для огнестрельного оружия, необходимого для защиты замка от внешней агрессии. Впрочем, пока сельва надежно укрывала странный замок от местной цивилизации — Паризию никто не беспокоил.

Странное существо человек — помести его в общество равных и через некоторое время, если закон не дозволит более сильному возвыситься над остальными, все будут относительно одинаковы, но дай человеку привилегии, и он обязательно захочет воспользоваться ими, он будет настойчиво настаивать на своих правах. Обитатели замка со своими привилегиями носились как ребенок с новой куклой, не прошло и месяца, как горожане потребовали, чтобы местные негры в обязательном порядке снимали шляпу в присутствии горожанина. Негров для простоты обращения в Паризии именовали индейцев и метисов, согласитесь, что это название им подходило больше, да и не надо было ломать голову, вспоминая, как правильно называть того или иного аборигена — негры, и этим сказано все.

В городе и его окрестностях негры работали под обязательным присмотром рыцаря, вооруженного шпагой, автоматом и обязательным пистолетом. Рыцари были дворянской кастой, стоящей в одном ряду с мушкетерами и гвардейцами. Правда ни те, ни другие не испытывали к рыцарям особого уважения, считая их тюремщиками и надсмотрщиками, которым никогда не проявить мужества в войне.

Очень быстро в столице сформировалось духовенство.

Оно представляло собой две самостоятельные ветви — духовная знать, которую возглавлял кардинал Ришелье, и миссионеры во главе с отцом Фомой, возглавившим орден миссионеров. Вооруженные автоматами и божьим словом, миссионеры рыскали в сельве, обращая в истинную веру гугенотов из числа свободных негров, еще не знающих, что они уже являются не просто жителями сельвы, а населением Паризии.

Духовная знать, исключая разве кардинала Ришелье, занятого государственными делами, вела довольно праздную жизнь, ибо основ настоящего богослужения никто не знал, а посему все сводилось к коротким проповедям в немногочисленных храмах, регистрации браков и рождений, выслушиванию исповедей набожных горожан и молебнам на религиозные праздники, которые вследствие незнания настоящих были выдуманы духовенством от начала и до конца. Так отмечался ежегодно День благодарения, в который восславлялся небесный Отец, подавший королю Луи мысль об образовании королевства. По настоянию герцога де Рогана в календарь святых дат был введен День речного очищения, в который при большом стечении горожан в водах реки торжественно топили одного из негров, дабы отдать долг природе, чтобы та не допустила стихийных бедствий вроде наводнения или массового переселения разбойных рыжих муравьев, за которыми в сельве оставалась лишь голая земля. Из всех имен прошлого осталось единственное — горожане отмечали День святого Германа — покровителя искусств. Впрочем, король старался свести количество общих праздников к минимуму, поданные должны работать, а не отдыхать.