Марчин Вольский - Волк в овчарне

Тем не менее, обязанность Двенадцати заключается в сохранении памяти об Источнике, а так же в необходимости передать потомкам указаний, как их следует спасти.

Для этого, в день святого Иоанна [10] 24 июня. необходимо прибыть на место и действовать строго в соответствии с указаниями, сохраняя осторожность и поддерживая тайну в отношении посторонних и покорность по отношению к Богу, ибо ничто не может произойти помимо его воли.

Поскольку до дня святого Иоанна у нас оставалась всего неделя, нам пришлось хорошенько наддать скорости, чтобы в нужное время оказаться в нужном месте.

При отправлении в сторону оазиса Фаюм, меня страшно удивило присутствие в месте сбора польского иезуита.

- И что он тут делает? – закричал я разговаривающему с ним Дэвиду. Тот отошел со мной.

- Он очень просил присоединиться к нашей компании, - начал объясняться Леннокс. – Не хочет он сопровождать в грешной экспедиции пана Скиргеллу, которому черная колдунья совершенно помутила разум, ну а оставаться одному в Каире он боится.

- Но ты хоть не сообщил ему о цели нашего похода? – тут в наш разговор включился разнервничавшийся не на шутку Алонсо.

Дэвид опустил голову еще ниже.

- Сказал, но при условии, что это будет тайна исповеди.

И что нам оставалось делать? В принципе, иезуит нам даже и не мешал и, что явно утешило испанца, перетянул на себя все внимание Леннокса, до сих пор фокусировавшееся на мускулистом силуэте Ибаньеса.

- Думаешь, они сделались любовниками? – спросил я как-то, когда мы с Алонсо вырвались во главу нашей группы.

- Понятия не имею. К ним в палатку я не заглядываю.

В Фаюме мы отправились караваном, состоящим из трех вьючных верблюдов, четырех верховых лошадей и мулицы, на которой перемещался иезуит. Нас сопровождало пять арабов, вроде как честных и достойных доверия (их рекомендовал сам консул Венецианской Республики в Каире) под командованием некоего Мустафы, типа, у которого, правда, не хватало четырех передних зубов, зато это отсутствие компенсировалось наличием шести пальцев [11] У Альфредо Деросси – Альдо Гурбиани тоже имелось по шесть пальцев на ногах (роман "Пес в колодце"). на ногах, что, якобы, отличает людей выдающихся. Или же – но это мнение отца Станислава – "служащих сатане".

Не задерживаясь над озером Моэрис, следует направиться по дороге к Малому Оазису. Через день пути следует свернуть к горе в форме верблюда. С перевала видно поселение возле старого колодца. Там следует остановиться и ожидать рассвета дня святого Иоанна.

Не знаю, насколько старой была рукопись, тем не менее, следуя ее указаниям, нам удалось отыскать упомянутую гору. Что касается поселения, от него осталось всего несколько камней. Упомянутый колодец высох, хотя местные указали место, где еще тремя столетиями ранее бил источник хрустальной воды.

Ожидая наступления 24 июня, мы проспали там две ночи. Сон сопровождался скулежем шакалов, круживших вокруг лагеря; когда же я глядел на небо, у меня складывалось впечатление, будто бы оно располагается несколько ближе, чем у нас, а звезды больше, и сияют они более ярко.

Мы размышляли над тем, а не сделали ли каких-нибудь ошибок в расчетах сроков. Вне всяких сомнений, рукопись была составлена в эпоху обязательного применения юлианского календаря, мы же пользовались грегорианским способом счета времени… Могла ли разница в дате дать какую-то существенную ошибку?

- Мне кажется, что александриты имели в виду универсальный календарь, соответствующий расположению звезд, так что не без причины они выбрали самый длинный день в году, - размышлял Ибаньес. - Впрочем, весьма скоро мы сами убедимся.

24 июня я проснулся еще до рассвета. Каменный столбик, способный послужить в качестве гномона, мы возвели еще вчера.

Собственными глазами я мог убедиться в том, что, чем ближе к экватору, тем рассвет случается более быстро, а огненная колесница Гелиоса выскакивает из-за края горизонта, словно возница резко подгоняет лошадей.

Солнце появилось молниеносно. И сразу же серый и мрачный мир вспыхнул всеми цветами радуги, заиграли капли воды на материи наших палаток, и появились тени – могло показаться, не имеющие конца и края.

Дэвид отметил на земле направление тени от гномона. Теперь следовало – словно по шнурочку – пройти двадцать четыре тысячи футов, как было указано в письме. Понятное дело, удерживая точное направление, благодаря компасу.

Но когда до цели оставалось всего лишь с четверть мили, наш компас полностью сошел с ума, игла начала крутиться во все стороны, словно ее укусил скорпион или какой-то тарантул.

- Под землей должно быть находиться множество железа, - заявил Алонсо, который от мореплавателей слышал о подобных аномалиях и даже магнитных горах, способных вытаскивать скрепляющие суда гвозди, да что там – стаскивать пушки с палуб.

По счастью, мы применяли и другие измерительными приборами, которые позволили нам поддерживать направление, и они привели нас к подножию громадной дюны, на первый взгляд ничем не отличавшихся от других. А если даже чем-то она и отличалась, то, скорее, не в свою пользу. Из других дюн, то тут, то там, выступали вертикальные, сильно выветрившиеся камни, эта же походила лишь на громадную кучу песка.

- Это здесь! – с полной уверенностью заявил Леннокс.

Иезуит, на всякий случай, быстро перекрестился.

Мы приказали нашим погонщикам верблюдов взять лопаты и копать. Но те только кланялись нам и, говоря, что это проклятое место, пугливо отступали. Похоже, только забота о заработке вызывавла, что они еще раньше не сбежали в Каир.

- Чего вы боитесь? – допытывался у них Алонсо.

Те же с тревогой в голосе отвечали, что нарушение покоя могил и царства мертвых означает неизбежное проклятие, последствия которого способны пасть на их потомков вплоть до шестного поколения.

- Так ведь здесь же никаких могил нет, - пытался убедить их испанец.

- Повсюду здесь имеются какие-то могилы, господин, - ответил за всех Мустафа, самый старший из всех египтян, признанный предводитель их небольшой группы.

Гог только махнул рукой и схватил в руки лопату. По его примеры мы и сами взялись за дело.

Весьма скоро, принимая во внимание жару, мы избавились от рубах. Наши тела истекали потом. Но до вечера нам так ничего обнаружить не удалось. Алонсо скорректировал расчеты и продолжал копать при свете луны. Мы не могли рассчитывать на Леннокса, как человека с севера, с кожей, не привыкшей к столь жаркому солнцу, валялся в горячке с серьезными ожогами. Священник поливал его водой.

Наученные опытом, весь следующий день мы проспали в тени дюны, а вечером, только лишь солнце зашло за горизонт, вновь приступили к работе.