Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь

- Или, - сделал я театральную паузу, надменно посмотрев на негодницу, - она злонамеренно клевещет на меня. Или одно или другое.

- Не правда! Не правда! Не правда! – запричитала, хныкая та, - я видела «это» своими глазами! У нее в руках!

- Так ладно, - сказала Директриса, - раз одна говорит одно, а другая – другое, придется провести обыск. Кайа, у тебя, я надеюсь, нет возражений? – задала она риторический вопрос

- Ради Бога, делайте что хотите, - пожал плечами я

- Приступайте! – приказала Директриса

Я встал со своего кресла и отошел в сторонку, включив камеру видеофона – снимая все происходящее, а два воспитателя, что молча стояли позади нее – принялись за дело.

- Где твоя сумка? – спросила одна из них

Я рукой указал на сумку, что лежала под моим рабочим столом.

Воспитатель подняла ее, положив на стол, после чего аккуратно вытащила из нее все вещи, сложив их также на столе.

Осмотрев все вещи, что были вынуты и саму сумку, проверяющая, убедившись в отсутствии чего-либо запрещенного, повернула голову к Директрисе и сказала:

- Тут ничего.

В то же время, ее напарница, осматривала мои полки в шкафу, так же достав с них все вещи и сложив их на моей кровати.

- Тут тоже ничего.

- Какой из чемоданов твой? – задала воспитатель мне риторический вопрос, ибо было совершенно очевидно, что чемодан из крокодиловой кожи или какого-то иного, подобного ему гада, здесь мог принадлежать только мне.

Я указал на него, после чего та приступила к его аккуратному потрошению.

- Открой, пожалуйста, свою тумбочку, - обратилась ко мне другая.

Вместо требуемого действия, я просто передал ей ключ.

Поскольку из ценных вещей у меня были только видеофон, который я всегда держал при себе, вэм – стоящий в данным момент на столе, да конверт с деньгами, то открыв мою тумбочку, на нее были выложены лишь «зарядка» от видеофона, да конверт. В который, естественно, также сунули свой нос, на всякий случай.

- Тут нигде ничего нет, - констатировала факт одна из проверяющих воспитателей.

- Проверьте ее кровать, - приказала Директриса.

- Кайа, ты можешь убрать на место свои вещи, - сказала мне воспитатель

- Это ваше требование или просьба? – уточнил я

- Просьба, конечно, – за нее ответила Директриса

- В таком случае, я отказываю вам в вашей просьбе, - был мой ответ воспитателю, - я вам не Прислужница и даже не домработница. Раз вы все вытащили – будьте так любезны, уберите все на место. Аккуратно, само собой! Как говорится, любишь кататься – люби и саночки возить!

Мой ответ сильно возмутил представителей администрации и воспитателей, последние с явным негодованием посмотрели на меня. Что меня совсем не тронуло. Я, как стоял с безмятежным выражением лица, так и продолжил стоять. Роль необходимо отыграть до конца.

После того, как мои вещи были аккуратно сложены на место, с кровати сначала сняли покрывало. Затем взялись за подушку, сняв с нее наволочку и ощупав. После чего, тоже самое проделали с одеялом.

Не найдя ничего криминального и там - подняли матрац, и вот на этом моменте, я, про себя, само собой, выругался:

- Бл*ха-муха! Кажется, они искали вот это вот!

На деревянном основании кровати лежал какой-то журнальчик, на обложке которого стояли, держась за руки, мужчина и женщина. Как, блин, «рабочий и колхозница»!

Назывался журнальчик: «Маякъ».

Я отдал должное своему самоконтролю, не побледнев и не изменившись в лице, а все так же бесстрастно взирал на происходящее и записывал все на камеру видеофона.

Взглянул на Директрису. Лицо той, сменив несколько оттенков, стало мертвенно бледным, я услышал, как кто-то испуганно прошептал:

- Диссидентская литература.

- Боже мой… - начала было причитать Директриса

- Вера Степановна, - не очень-то вежливо перебил я ее, - это не мое!

Одна из воспитателей хотела было взять журнал, но отдернула руку, услышав мой приказной тон:

- Стойте! На журнале должны были остаться отпечатки пальцев его хозяйки!

Я взглянул на негодницу, та не обратила никакого внимание на мои слова, про отпечатки пальцев, на ее лице было выражение триумфа.

Директриса, держась за лоб, присела на соседнюю кровать.

- Что я вам говорила! – радостно сказала негодница, - Я видела ее с этой брошюрой!

Я свирепо на нее посмотрел, поинтересовавшись:

- И где же ты меня, позволь спросить, видела с этим журнальчиком?

Та, чуть запнувшись, ответила:

- Я видела тебя с «этим» в туалете!

Пфф! – фыркнул я

- По твоему выходит, что я, стало быть, решила почитать, сидя в туалете. И когда выбирала чтиво, то подумала, дай-ка возьму с собой, вместо надоевшего любовного романа, что-нибудь этакое! Из «запрещенки». За что можно «в легкую» отправиться на каторгу. Ну, а что? Все же такое читают сидя на унитазе, да?! Мне слегка досадно от того, что ты «сестра» считаешь, будто я законченная дура!

Некоторые из присутствующих, несмотря на неприятность всей этой ситуации, хмыкнули, представив подобное.

- Это уже не говоря о том, откуда такой ребенок как ты, могла знать, как называется и выглядит запрещенная законом литература?

Вот лично я, к примеру, из всей «запрещенки» узнаю, наверное, только Майн Кампф. Если она запрещена, конечно. И то, лишь потому, что это сильно «распиаренная» книга. А аудитория всей остальной «запрещенки» - экстремисты, террористы, да различные сектанты.

Короче говоря, обычный рядовой обыватель, о подобной литературе знать не знает. И это при той степени «либерализации» информационного поля, что была в мире моей прошлой жизни.

А Российская Империя здешнего образца в этом плане отличается кардинально. Местное начальство, похоже, взяло курс на построение «счастливого общества». Так что в местных новостях, никаких «прекрасных историй» про грабежи, убийства, изнасилования и прочее, вы не найдете.

Как и про различные стачки и забастовки. При довольно высокой «либерализации» «рынка» в Империи, политика – это табу для рядового поданного Государя-Императора, так что, тутошний «Гуголь» ничего про запрещенную политическую литературу вам не расскажет.

Да и возраст негодницы – не тот, чтобы интересоваться данной тематикой.

А раз так, то она могла узнать про этот журнальчик, только от того, кто ей его дал. А тот, кто его дал – очень хорошо знал, что делает. Топили меня практически гарантированно. Да и как-то не похоже это на типичную школьную подставу. Раз это школа для девочек, то я бы не удивился, если бы мне, к примеру, подкинули «фалоимитатор». Или журнальчик какой, с голыми мальчиками. Или с девочками.

Ладно, размышлять, в данный момент об этом бессмысленно.

Негодница хотела что-то ответить, но я ее перебил, не дав сказать.

- Это был риторический вопрос. Это не важно. Важно другое, кто является хозяином журнала и кто хотел меня подставить?