Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

– Наверное, стоит доверять своим ощущениям. Не находишь?

И вновь, передразнивая ее, покрутил пальцами в воздухе. И поймал себя на мысли, что у нас с ней в общении уже появляются обоюдопонятные «фишечки». Сами собой появляются. Точно гипноз!

– Не знаю даже. Что-то в тебе, молодой человек, есть. Ценное!

– Ха! Еще бы. Одни почки чего только стоят!

– Да хватит, – даже не перебила, а как бы попросила меня девушка не ерничать. – Давай нормально поговорим.

У меня так и вертелось: «А до этого мы что, на там-тамах перестукивались?» – но я промолчал. Просили же! Только кивнул. Почему бы и не поговорить?

– Видишь ли, – сказала она серьезно, – у меня, как у корреспондента, есть подозрения, что в море в районе Южного мола спускают загрязнения – то ли канализацию, то ли сточные воды с завода.

– Тоже мне секрет! Про ту канализацию вся детвора знает. Да там блоки со стороны открытого моря провоняли на века, наверное. Поэтому мы с внутренней стороны всегда и купаемся, и крабов ловим. Снаружи их жрать невозможно!

– Покажешь? – загорелись глаза у девушки.

Огромные зеленые глаза с пушистыми ресницами.

– Вот! – не преминул я запустить шпильку превосходства. – Ты когда забываешь, что типа «я такая красивая», становишься на порядок привлекательней! Живее.

Тень смущения пробежала по идеально загорелому лицу.

– Спасибо. Таких комплиментов мне еще никогда не делали.

– Дарю. В качестве ноу-хау.

– Чего-чего?

– В качестве спецметоды по обольщению мужичков, – поспешил я поправиться. – Меньше игры и больше естественности, девочка!

– Ты меня пугаешь, мальчик.

– А вот сейчас обидно прозвучало! Ты где здесь мальчика увидала?

– А где ты девочку?

Ольга вновь засмеялась.

И я опять зафиксировал мысленно, что пикировка нас непроизвольно сближает.

М-да. Лишь бы не до критического уровня – суток не прошло, как у меня Тошка появилась, а я тут… кобелирую во все тяжкие. Непроизвольно, правда. Опять же – мне формально пятнадцать, а этой хищнице явно на два-три годика побольше будет. Всегда избегал подобного профицита в возрасте сексуальных партнеров! Думаю, не сто́ит и сейчас изменять… своим жизненным принципам.

Да и, черт побери, в прежней жизни в пятнадцать я вообще еще девственником был!

Хотя, если честно, когда «сломался» через пару лет, редко ограничивал себя единственной пассией – есть такой грешок молодости! И, кстати, «многостаночность» эта в итоге принесла мне в жизни больше разочарований, чем радости. Значительно больше! Банальные плотские утехи не в счет. Поэтому не стоит, полагаю, в этой реинкарнации снова начинать половозрелую эпопею с резвых прыжков по стихийно предлагаемым койкам.

Смысла нет!

– Ну ладно, не мальчик, – отсмеялась Ольга. – Слова не мальчика, но мужа!

– То-то.

– Так ты мне поможешь по молу прогуляться… муж?

Мне одному показалось, что это как-то фривольно прозвучало?

– Женат я уже. В смысле есть у меня девчонка, сама же видела, – пробурчал я растерянно. – А так… помогу, конечно. Жена, блин.

Не удержался!

Уж больно хороша чертовка. Особенно когда хохочет, болтая в воздухе загорелыми ногами. Как же много соблазнов в этом неуемном мире, когда ты юн и здоров!

Можно подумать, когда заболеешь, их меньше будет.

– Хватит ржать! – Я попытался ее животному гипнозу противопоставить собственную животную грубость. – Пошли уже на остановку, роковая женщина. Покажу тебе, где… на молу крабы зимуют.

А ей трын-трава – опять ржет!

А еще Жрицей называется.

Жрица. Пафосу-то…

Когда мы добрались до основания Южного мола, солнце жарило так, будто на дворе было не начало застенчивой осени, а продолжение безумств крымского июля. В природе явно наблюдался климатический сбой программы. Или глобальное потепление начинается прямо сейчас? Вроде бы рано еще – эта тема только в конце девяностых станет актуальной в мировых зомбоящиках. Хотя… тема, может быть, появится и потом, а вот жара в сентябре – уже сейчас. У нас, у человеков, всегда все самое важное обнаруживается с опозданием.

Классно тут!

Городской волнолом, в быту просто «мол», – абсолютно утилитарное сооружение, но самым неожиданным образом эта рукотворная дорога к центру бухты превратилась в одну из самых посещаемых достопримечательностей наших мест. И это несмотря на то, что пробраться к молу через яхт-клуб и трущобы промзоны довольно проблематично. По крайней мере если стартуешь из центра города, как это обычно и делают приезжие естествоиспытатели. Ведь именно с Приморского мол лучше всего и виден. Заманчиво ведь – вот же он, как на ладошке!

Я-то как истинный абориген Ольгу провел окольными тропами: от троллейбусной остановки на Пожарова и через улицы Карантинная и Катерная. Тоже, конечно, не два шага, зато весь путь ясен и понятен – почти по прямой, не нужно ноги ломать по горам да закоулкам.

Мол – любимое место гостей и местных старожилов, не лишенных тяги к романтике. Потому что именно отсюда можно наблюдать самые красивые в мире закаты! А проходящие через створ бухты пассажирские лайнеры, кажется, можно рукой потрогать. По крайней мере, чтобы помахать отдыхающим счастливцам на верхней палубе, приходится сильно задирать голову.

Построили это чудо инженерной мысли пару лет назад: два рукава – южный и северный, а между ними всего каких-то четыреста метров водной глади. Рукой подать! Особо безбашенные барбосы переплывают здесь на Северную сторону – под мегафонные проклятия береговой охраны и, без всякого сомнения, под прицелом станковых пулеметов на Константиновском равелине. Потом смельчаки естественным образом плывут в обратном направлении, если их раньше не выловят. Это потому что северный рукав в отличие от южной косы закрытая зона. Там храбреца быстро скрутят веселые морпехи, сердечно поздравят с прибытием и насуют горячих пряников с пылу-жару, да так, что замучаешься выносить.

А Южный – пожалуйста, открыт для всех.

Велкам! Гуляй, не хочу. И плавай, и загорай – все, что душа пожелает. И не беда, что знаменитую Мартышку, ставшую вдруг внутренней бухтой, стало затягивать сонными водорослями – там давно уже никто не купается. Да и мы уже… выросли.

Зато у современной детворы появилось новое чудо – «Понтон на молу»!

Железная площадка десять на десять метров, покачивающаяся на волнах на уровне центра мола со стороны города. И поэтому – с чудесным видом на историческую застройку: на белоснежные дома в море листвы, на колоннады и памятники, лестничные марши и силуэты храмов и на порхающие по акватории бухты паруса вездесущих яхт.

Вот так, даже стремление к экзотическому отдыху воспитывало чувство прекрасного у нас – шпаны приморского города.