Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

А знаете, что в советскую пору больше всего не хватало психастеникам?

Никогда не догадаетесь – мыльных опер!

Да-да, именно их – тупых сериалов, в которых сей чрезвычайно ранимый психотип имел бы возможность спрятаться от опасностей реального мира. Как улитка в раковинку. А уже оттуда, изнутри мог бы порассуждать о том, что, мол, видите, прав я оказался насчет грядущих неприятностей. Дикая Роза с рабыней Изаурой вам в доказательство!

– Здравствуйте, молодой человек. Слушаю вас.

Худая невысокая женщина лет сорока. В очках. Русые волосы убраны в хвостик. Одета в темно-синий халат, чистый, на лацкане – значок-медалька «60 лет СССР». Еще один амулетик? Похоже. Пока все бьется.

Значит, сериалов вам тут не хватает?

– Не знаю, с чего и начать… – Я коварно отвел глаза в сторону. – Вас, простите, как зовут?

– Татьяна Егоровна.

– Татьяна Егоровна, а я Витя. Фамилия Караваев. Вот мой студенческий.

Если она действительно субъект психастенического типа, документ должна взять в руки и внимательно прочитать. И версия с «дипломом» здесь уже не прокатывает – обязательно увидит, что я только что поступил в учебное заведение. Другой бы не обратил внимания, а эта – рассмотрит!

Взяла, читает.

Значит, сейчас начнутся подозрения, сперва смутные и неосознанные, потом – серьезные, вплоть до вызова деда-вахтера. Интересно, тревожная кнопка в архиве есть? Должна быть. А и не было бы – психастеник мозг выест начальству, чтобы провели, значит, есть.

Сбить с толку! Нужно сломать привычный алгоритм, в границах которого этот тип личности чувствует себя как рыба в воде.

Для этого… нужен трэш!

К примеру, самый избитый «мыльный» штамп:

– Я очень хочу найти своего отца! – выпалил я, дабы не затягивать тревожную паузу. – Помогите мне, Татьяна Егоровна. Прошу вас!

Пошла «Санта-Барбара»!

В нашем случае – кондовая отечественная версия по варианту «Цирк зажигает огни».

– Какого отца?

Черного, блин.

– Я вам сейчас все объясню, – вкрадчиво произнес я, аккуратно вытягивая из ее пальцев свой студенческий билет. – Беда у меня случилась! Понимаете, я вчера дома наводил порядок в своем книжном шкафу (педанту это должно понравиться) и совершенно случайно узнал, что папа мой… Караваев Анатолий… мне вовсе и не родной!

Последнее произнес почти шепотом и с выразительным выпучиваением глаз. Хотел всхлипнуть со слезой, но вовремя остановился – психастеники очень чувствительны к фальши.

Женщина вежливо покачала головой, типа «ну, надо же, а от меня-то шо вам надо, любезный?». Не прониклась. Впрочем, ожидаемо. Пока не страшно, просто нужно больше… ада!

– Я нашел… мм… Диплом (это чтобы совместить прежнюю версию со свежим враньем), точнее… копию диплома своего якобы отца. И оказалось, что он учился не в нашем городе, а… во Владивостоке! И как раз в то время, когда я родился, представляете?

Она пожала плечами:

– Ну, так бывает… Витя. Приехал твой папа сюда на каникулы, встретился с твоей мамой, полюбили друг друга…

Ага, уже включается в создание сценария, рассуждает. Это хорошо.

– Да нет же! Вы не поняли. Не могли они встретиться. Никак! Вернее, мама встретилась все же, но… не с ним!

– Как же так?

– А так! Мне всегда рассказывали, что мать тогда проходила практику в госпитале, а папа… мой бывший папа… лежал там с воспалением легких. С осложнением! Целых полгода. Мама за ним ухаживала и полюбила (рыдай от зависти, донна Роза). А еще через полгода – родился я (шестимесячный, что ли… да ладно, прокатит). Это произошло тогда, когда отец был в санатории, восстанавливался после болезни. Он никак не мог учиться в это время на пятом курсе в мореходке! Во Владивостоке!! Они все мне врали!!!

О! Теперь можно и всхлипнуть.

– Наверное… есть какое-то объяснение. Ты спросил у… своего отца?

Зацепила-таки «сопливая» тема любопытную женскую натуру.

– Не просто спросил. Я потребовал объяснений!

– А он?

– А он… меня ударил!

Я тыкнул пальцем в ссадину на своем подбородке. Женщина всплеснула руками и ахнула.

– …Так ударил, что я пролетел через всю комнату, и затылком еще… Потрогайте!

Должна потрогать. Такие, как она, всегда все проверяют собственными руками. А у меня на затылке – шишка от кастета. Все же выросла!

Потрогала.

– Так тебе же… в больницу надо! И в милицию…

– Не стоит, – великодушно изобразил я благородного дона из мыльной саги. – Он же воспитал меня. Был добр. Почти всегда. Обычно даже пальцем не трогал. Вчера только… как дьявол в него вселился.

– Что же такое делается?

Это поп-культура, уважаемая. Бессмысленная и беспощадная. Ну да скоро сами узнаете: «Унгазун гарундже-е, унгазу-ун гарн-дже».

– Мама все объяснила потом, когда уговаривала меня домой вернуться…

– А ты что, из дома убежал?!

– У меня не было другого выхода. – Я почувствовал, что в этом месте слегка пережимаю, и слегка убавил пафоса. – Разобраться мне надо, прежде чем вернусь обратно.

– В чем разобраться?

– Отец… мой ненастоящий отец… Анатолий, он впадает в исступление со всем, что связано… с дьяволом!

Вот это поворотик!

Как раз в «мыльном» стиле – с фолк-бэком на заднем плане: «Унгазу-ун гарн-дже…»

– Что ты такое говоришь?

– Да! В том-то все и дело. – Я опять стал выразительно выкатывать глаза. – Мама объяснила, что мой настоящий… кхм… биологический отец действительно был в госпитале, лечился, потом в санатории встретил… другую женщину и бросил маму! Еще беременную!!

– Гад какой!

На долю секунды в памяти мелькнула Ахеджакова. Тоже психастеник?

– Да! Гад. А год назад он, как выясняется, здесь появился! В городе. Вы представляете? На катере, размалеванном под пиратскую шхуну и с названием… «Сатана». Как специально! Вот мой… отчим и бесится от всего дьявольского. Целый год уже.

Притянуто, конечно.

К примеру, откуда я знаю, что самец-папа вернулся сюда именно «год назад»? Но ведь когда-то и мы, не сомневаясь ни на йоту, верили Розе Гарсиа в исполнении Вероники Кастро. Как можно не доверять искренности мексиканских страстей?

А тут… на тебе – свои Педро с Гомесами. Да еще и на яхте! Должна поверить.

– «Сатана»? Снова он буквы перерисовал?

Я замер.

– Какие буквы? Кто «он»?

– Да Доценко этот полусумасшедший! Есть такой… су-до-вла-делец, – прозвучало как ругательство. – Зарегистрирован в нашей инспекции с разъездным катером вельботного типа водоизмещением… кажется, в полторы тонны. Судно называется… «Сахара»! А Доценко постоянно буквы на нем исправляет, перемалевывает в «Сатану». Безобразие какое! Ловим его и штрафуем регулярно.

И здесь «художества»? Тоже любим пошалить с кистью? Похоже. Ну, что, дон Дьябло, попался? Куда тебе, чертяке козлоногому, против мамонта отечественной бюрократии?