Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

– Послушайте, Татьяна Егоровна! Так ведь этот Доценко… это же как раз мой настоящий папа́ и есть! Я ведь именно его и разыскиваю! И сюда к вам именно за этим и пришел. Вы же… спасаете меня!

Ой, как фальши-иво! Фу-фу-фу.

Да, впрочем, уже без разницы.

– Где? Где я могу его найти? Адрес!

«Имя, сест-га. Имя!»

– Подожди немного, Витя. Я загляну в журнал.

И исчезла в глубинах архива, бросив напоследок на меня озадаченный взгляд. Что-то ее тревожит, но что именно – она пока еще не поняла.

А ведь поймет!

Время уже работает против меня – психастеники очень осторожны и недоверчивы. Какое-то время мой яркий фантик, натянутый на безобразное вранье, пока еще будет слепить глаз, но это уже вопрос пары-тройки минут.

Давай же, тетя Таня! Не подведи.

Проникнись красотой драматического сюжета – с обманутым сыном, коварным отцом и драчливым отчимом. И мамой, которая в конечном итоге оказалась крайней… в этой абсолютно неправдоподобной истории. Как когда-то терпила-Изаура…

– Доценко Дмитрий Иванович, – прочитала женщина в журнале, появляясь из-за стеллажей. – Яличный переулок, пять.

Яличный? Вообще не знаю, где это.

Но… узнаю, не сомневайтесь.

– Спасибо, Татьяна Егоровна! До свидания.

– А как же…

Морок исчезает. Ходу!

– Вы – лучшая!

И за дверь.

А там – чуть ли не бегом по коридору. Туда, где мучается ребусами пожилой вахтер – того он гражданина пропустил в святая святых или не того?

– До свидания, товарищ, – насупив брови, попрощался я с ним, степенно проходя через турникет. – Строго у вас тут. Это хорошо. Отмечу в отчете.

И только меня и видели!

Будет о чем на досуге пораскинуть мозгами и на проходной, и в архиве этого расчудесного заведения.

Значит, это некто Доценко у нас предпочитает разгуливать в пиратских ботфортах? Ну, жди тогда… ЭКЗОРЦИЗМА, дон так называемый Дьябло!

Я уже иду!

Ага! Разбежался: «Иду».

Время уже в районе двенадцати. Через час должен быть за городом, в полях. Опоздаешь – комсорг душу вынет, и «мамочка» вякнуть не успеешь. Поход в логово местного Мефистофеля пока откладывается, к тому же не мешало бы расспросить у кого-нибудь, где находится этот Яличный переулок. Найти, так сказать, живую замену привычному навигатору. Как здесь вообще люди живут без гаджетов? Ума не приложу!

Но ведь живут же…

Потрепанный «Икарус» вез меня за город.

Народу было немного, поэтому я с комфортом разместился в конце салона – один сразу на двух креслах. Если по ходу движения, то справа. Именно с этой стороны сразу за городской чертой открывается наиболее живописный вид на Золотую балку, а я эстет, знаете ли. Правда, доморощенный, но родной край люблю.

Как же его не любить? Смотрите, какая красота!

Слева начинают вздыматься юго-западные отроги легендарной Сапун-горы с рыжими ноздреватыми утесами среди можжевеловых островков и жизнерадостным пушком рукотворных сосновых лесопосадок на макушке хребтов. Завораживающий эффект – только что ехали по ровной поверхности, потом длинный поворот – и… земная твердь слева резко устремляется вверх! Как живая. Словно торс потревоженного гигантского зверя, какого-нибудь дракона или супердинозавра. И прямо на глазах – никакой компьютерной графики не нужно.

А справа, будто по отмашке неведомого дирижера, ландшафт синхронно проваливается вниз, разливается широкой долиной в дрожащей голубой дымке. И только убегающие вдаль пестрые квадраты виноградников – словно декоративная кафельная плитка в купальне великана-чудака. Для великанских водных процедур, надо полагать, хотя с водой в этих краях известная напряженка. Великан, наверное, такой же эстет, как и я, судя по аляповатости художественного замысла и буйству варварских красок.

А виноградники скоро уже пожелтеют: осень на носу. Не календарная, реальная…

– Ваш билет.

Я аж вздрогнул. Что называется, с небес на землю.

Да есть у меня билетик, есть – не в том возрасте, знаете ли, чтобы зайцем раскатывать на общественном транспорте. Да и не побезбилетничаешь здесь особо с таким жалким количеством пассажиров в салоне. Только не подумайте, что если бы народу было больше, то…

Хотя… даже и не знаю.

В нашем народе вообще есть такие экземпляры, для которых «пощипать» закон по мелочам – дело жизненного принципа. Этакий бунтарский дух в латентном исполнении: хлебом не корми – дай нагадить посреди Красной площади… не снимая шаровар. Наплевать, что не совсем гигиенично.

Я протянул женщине-контролеру довольно боевитого вида бумажный лепесток счастья, стоимостью в пять копеек. Здесь вообще счастье не очень дорого стоит. Кстати, о зайцах-бунтарях! Надо отметить, что у нас в этом времени (говорил же, это время для меня уже «у нас») в автобусах и тролейбусах организовано самообслуживание.

Да-да! Ни много ни мало.

Этакая лайт-версия грядущего коммунизма.

Даже если у меня не нашлось бы в карманах столь значительной суммы, я все равно мог подойти к аппарату, размещенному в центре салона, и бесплатно вытянуть себе из щели нужную бумажку – клочок узкой ленты с красной типографской распечаткой, на которой цифру «пять» видно с десяти метров. Никто бы даже слова не сказал! Посмотрели бы только… презрительно – типа «фу, позорник», да отвернулись бы от гаденыша (помните про Красную площадь?).

Именно в целях реализации фактора общественного контроля аппарат для продажи билетов сделан очень продуманно и хитро. Свой кровный пятак в качестве оплаты за проезд ты опускаешь сверху в длинную плексигласовую щель, и он, я имею в виду ваш личный кэш, лежит потом у всех на виду под прозрачным колпаком на широкой резиновой ленте с поперечными ребрышками. И всем все видно! Этакая «витрина позора», ну… или виртуальная квитанция об оплате, витающая в воздухе между пассажирами.

Просто и сердито.

А ведь срабатывает! Кто сказал, что наши предки были дураками?

– Мужчина, я у вас билет спрашиваю! – послышалось уже откуда-то спереди, причем на повышенных тонах. – Проснитесь! Что вы притворяетесь? Я видела, как вы оглядывались.

Попал дядька!

Лень было, что ли, опозориться и бесплатно вытянуть себе квиток из аппарата? Или дело принципа, как я уже говорил?

Зайчатина – форева!

В ответ на возмущения контролерши послышалось невнятное бурчание пойманного зайца. Тоже возмущенное, надо сказать, бурчание. Будят, понимаешь, человека по пустякам. Зайцечеловека!

– Да вы пьяны, мужчина! Семеныч! – Женщина постучала в водительский отсек, благо ушастый мерзавец сидел на передних креслах, справа по ходу, как и я. – Останови автобус. Немедленно!

Теперь бурчание донеслось уже со стороны водителя. Невнятное, но я мог предположить, что там ответили: «Будет остановка – остановлю». Это судя по тому, что, взвизгнув от досады, контролерша вновь развернулась к пойманной жертве.