Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

Ну, держись, косой!

– Оплатите немедленно проезд! Мужчина! Оплатите и можете продолжать свою поездку. Куда вздумается!

Ну, это по-божески.

Я думал, она его сейчас в куски рвать начнет, как Тузик грелку, а тут гляди – гаденышу предлагается вполне приемлемый компромисс. Видимо, женщине неохота было серьезно связываться с проявляющей агрессивность пьянью. Дороже обойдется! В общем… мудро́, ничего не скажешь. Немногочисленные пассажиры аж дыхание затаили в ожидании ответного хода злочинного гроссмейстера – такая интересная партия разыгрывается во время скучной поездки, это что-то! Появляется уникальная возможность скоротать тягучее время с пользой и моралью.

Заячий бубнеж вдруг стал громче, и в эфире отчетливо прозвучала пара-другая не совсем корректных идиом, слабо вписывающихся в императивы нормативной лексики.

Публика ахнула.

Видимо, хитромудрый заяц, прикидывающийся то спящим, то пьяным, четко отследил, что среди пассажиров по случаю рабочего времени мужиков-то и нет, собственно, одни пенсионеры разной степени дряхлости да подросток в конце салона. А сам он – как хулиганистый персонаж Федя из «Приключений Шурика». Помните? «Ах, ты зрячий? Сейчас будешь слепой». Бугаистый, краснорожий и… охреневший – кто такому возразит?

– Что вы себе… позволяете? – Женщина явно опешила от такого напора. – Семеныч. Семеныч!

Она заколотила в раздвижные двери водительской кабины.

Шофер Семеныч аж рулем дернул от неожиданности – автобус неприятно рыскнул в сторону обочины. В направлении крутого спуска в долину, между прочим, который от проезжей части был огражден низкорослыми бетонными столбиками.

– Безобразие какое! – заволновалась публика.

Безобидная шахматная партия грозила перерасти в опасный поединок на мясорубках.

– Гляди-ка, залил глаза и… выступает тут.

– В милицию его надоть! На пятнадцать суток.

– Сейчас, прилетит тебе милиция… в голубом вертолете.

– Да что ж это делается? Проходу нет от этой пьяни!

– Мужчина. Мужчина! – осмелела контролерша, почувствовав народную любовь и поддержку. – Немедленно… на остановке покиньте автобус! И штраф! Вы у меня сейчас штраф запла́тите! За безбилетный проезд. Да! В десятикратном размере! Немедленно предъявите паспорт! Вы слышите меня?!

Народ одобрительно заурчал. Так его, косоглазого! В десятикратном!

А окосевший от переизбытка внимания зайчище вдруг свирепо рыкнул, вскочил на ноги и ухватил контролершу за грудки. Та даже пискнуть забыла от изумления. Не ожидала, стало быть.

– А-а! Убивают!!! – заверещал автобус.

– Батюшки! Батюшки! Батюшки!

– Кто-нибудь, остановите транспорт! Остановитесь… люди!!

– Водитель!!! Семеныч! Как тебя там? Останавливай давай!

– Ой, мне плохо…

– Народ! Тут бабушке плохо!!

– И мне… Ох!

– И вам?

– Не ей. Мне!

М-да. Похоже, перехвалил я наш благостный социалистический рай.

Надо вмешиваться.

Я стал выкарабкиваться со спаренного сиденья-двойки, и вдруг…

Автобусный хулиган неожиданно с силой впечатал контролершу в переборку водительского отсека. С хрустом! Зазвенело разбитое стекло, заскрипели тормоза, и тут же пространство разрезал многоголосый женский визг. Автобус резко повело в сторону – скорей всего, нервный водитель с тонкой душевной организацией от грохота за спиной вновь дернул рулем куда не надо, – и тут же все почувствовали ощутимый удар корпуса об ограждения. Очень сильный удар – машина крупно вздрогнула, как подстреленное животное. Народ стал валиться на пол и… на окна. На окна? Пол уже там?

Меня, не успевшего даже встать толком, отбросило на сиденье.

Но обрадоваться своему везению я не успел: сначала медленно, потом ускоряясь со страшной неумолимостью, «Икарус» начал заваливаться вправо и вниз, как-то криво, по диагонали, потом с треском впечатался бортом в насыпь, и вокруг моментально потемнело из-за клубов пыли. Чудовищно скрежеща и искря в тумане железом о камни, автобус пару секунд еще двигался по прямой, а потом вдруг завертелся, закружился, будто в дьявольском калейдоскопе. Острое ощущение беспомощности. Звон, грохот, визг и… крики боли! На меня что-то сыпалось, валилось, рвало и царапало кожу, потом я почувствовал страшный удар в центр груди, свет стал стремительно меркнуть, и…

– Ваш билет.

Я вздрогнул. Что называется – возвращение из ада. На землю грешную.

– Что с тобой, парень? Ты белый весь. Тебе плохо?

– Не-эт… Уже нет.

Я потрогал грудь. Не больно. Надавил сильнее. Да с чего она будет болеть?

– У тебя билет-то есть?

– Да-да. Вот.

Женщина надорвала квиток, еще раз подозрительно глянула на меня и пошла себе дальше по салону. Безбилетников искать. Да что их искать! Я привстал. Над спинкой переднего сиденья торчал массивный затылок давешнего зайца. Потом башка развернулась на голос контролера, мелькнула красная малобритая щека, и затылок привалился к стеклу – мы тут спим якобы.

…Грохот, треск, боль…

Будет. Минут через десять будет.

Или даже меньше.

Значится… меня снова швырнуло в прошлое?

Ну да! И запас времени стал ощутимо меньше. Явно.

И главное – на этот раз у меня даже не было ощущения ужаса! Не было ледяной шрапнели в области копчика, болезненной дрожи в области спины тоже не было. Я ведь даже и не успел толком испугаться! Всех эмоций – лишь раздражение из-за пьяного ублюдка. Злость. Зарождение злости, если точнее.

А потом сразу – треск, пыль, крики, удар…

Тот удар был, без всякого сомнения, смертельным для меня, серьезно травмирующим ребра и внутренние органы, – не мог я ошибиться в собственных ощущениях. И что-то до этого резало, царапало кожу на лице и руках – тогда, когда автобус тащило по склону и крутило в падении. Я потрогал щеку – ничего нет.

Не успел испугаться, но все же почувствовал в последний момент, что… погибаю? Так это… новое правило, что ли? Новая закономерность в аттракционе «жабья́чих стрибко́в» по времени?

Да кто их, черт побери, выдумывает вообще?! Кто играет со мной в эту игру, где правила постоянно меняются независимо от моих желаний? Как в том анекдоте: «Мне сказали, что джентльмены доверяют своим партнерам. Тут-то мне карта и покатила». А я давно уже не доверяю! Почему же мне «карта не катит»? Или…

– Мужчина, я у вас билет спрашиваю! Проснитесь! Что вы притворяетесь? Я видела, как вы оглядывались.

Снова-здорово?

Продолжение нам известно. И оно нам не нравится!

Я в панике стал буквально выцарапываться со своего пригретого места, узко тут – экономят венгры на пространстве салона. Ай, не до приличий! Крутанулся на заднице, выбросил ноги в проход и рывком выбросил себя на свободу.

– Да вы пьяны! Семеныч! Останови автобус. Немедленно!