Александр Барышев - Лавка колониальных товаров [СИ]

– Ну, тогда информируй жену, да пойдем. Хочется уже начать.

Никитос поспешил уйти. Минут через десять из дверей выскочила его растрепанная жена и принялась кланяться и даже порывалась облобызать Бобровские сандалии. Серега ее еле оттащил. Бедная женщина все хотела устроить пир из всех своих скудных запасов, но Бобров попросил ее подождать и устроить пир уже в новом доме. Женщина, подумав, согласилась.

-Видал, какой неприкрытый энтузиазм, – сказал Бобров Сереге.

Тот важно кивнул.

– При такой смене статуса у любого крыша поедет. Это она еще не знает всех перспектив.

– Если честно, я их и сам еще толком не знаю, – признался Бобров.

Дом, который они собирались купить, оказался совсем недалеко от более чем скромного жилища Никитоса. И Никитос, уже на правах будущего собст-венника, постучал в калитку. Привратник задерживался. Никитос вопросительно посмотрел на Боброва. Тот поощрительно кивнул и Никитос постучал еще раз, уже громче. Калитка тут же распахнулась без предваряющего рассматривания посетителей. Привратник, кланяясь, попросил гостей пройти в перистиль. Атам уже дожидался Герасимос. Он был не один, рядом стоял какой-то неопределенный грек с незапоминающейся внешностью профессионального шпиона, но в отглаженном длинном хитоне с накинутым поверх красным гиматием.

– Привет вам, – произнес Герасимос важно. – Я правильно понимаю, что ваш приход означает, что деньги вы принесли?

– Совершенно верно, досточтимый, – слегка поклонился Никитос.

Не зря по дороге сюда Бобров его накручивал, мол, ты теперь богатый человек, так и держись соответственно. На довольно робкие попытки Никитоса сказать, что он пока плохо представляет себе, как должен держаться богатый человек, Бобров посоветовал держаться предельно нагло, но с достоинством. И теперь Никитос пытался определить грань между наглостью и достоинством. Надо сказать, у него получалось.

Герасимос не стал тянуть тельца за хвости обратился к тепло одетому греку. Тот вытащил откуда-то из складок гиматия скрученный в трубку лист папируса и подал Герасимосу, который его развернул и приготовился зачитывать. Бобров слегка подтолкнул Никитоса и тот протянул руку.

– Позвольте, уважаемый.

Герасимос удивился и безропотно бумагу отдал. Никитос, видно, что с трудом, но все-таки прочел. И даже пальцем по строкам не водил. На вопросительный взгляд Боброва он ответил почти незаметным наклонением головы. Бобров слегка расслабился и кивнул Сереге. Серега сделал небольшой шажок назад. А Бобров передал Никитосу мешочек с драхмами. Последовала процедура пересчета и проверки. Довольно длительная, надо сказать, процедура. Ведь чтобы перебрать триста монет надо много времени. Но наконец, все закончилось, и Герасимос повел покупателя, так сказать, принимать помещения.

– Ну вот, – сказал Бобров. – Мы и обзавелись домусом на первое время. Теперь нам надо бы как-то стремительно разбогатеть, чтобы прикупить участок на мысу.

– Разбогатеем, шеф, – безапелляционно заявил Серега. – Здесь же целина непаханая с нашими-то товарами. Нам бы только выяснить, что из местного там у нас будет пользоваться спросом.

– Вот это-то и есть самое трудное, – вздохнул Бобров. – Ладно, вон уже Никитос идет. Я так понимаю, что процесс передачи закончен.

Герасимос, подойдя, церемонно раскланялся. Следом раскланялся безы-мянный грек, так и оставшийся безымянным.

– Кто это был? – поинтересовался Бобров.

– Это? Ах этот. Это представитель городского самоуправления, – непонятно ответил Никитос.

Бобров проводил уходящих подозрительным взглядом. Потом обратился к Никитосу.

– Ну, веди хозяин. Поговорить надо бы.

Никитос оглянулся.

– Да можно и здесь поговорить. Все равно прежние хозяева всю мебель вывезли. И теперь во всех помещениях одинаково голые стены.

– Ну, здесь, так здесь. Вобщем, давай пока сделаем так. Ты переезжаешь сюда со всей семьей. Женщин поселишь в гинекее, все как положено. Мы с Серегой занимаем андрон и таблинум. Ну, столовка, то есть, тьфу ты, триклиний, конечно, остается триклинием. Все остальное там: кухня, кладовые, помещение для привратника тоже остаются при своем прежнем назначении. Теперь, лавку придется слегка переделать. Каким образом. В стене сделаем широкое окно, которое на ночь будем закрывать крепким ставнем. Сразу за окном будет прилавок, потом место для приказчика, это такой человек вроде продавца, и сразу за ним полки с товаром от пола до потолка и во всю ширину помещения. А за ними небольшой склад. Я прикинул, там места должно хватить. Поэтому надо привлекать столяра, а лучше двух – пусть трудятся. Опять же, мебель нам нужна. Так что, для столяров работы хватит.

Бобров перевел дух. Продолжил Серега:

– Хозяйством заниматься придется пока твоей жене и дочкам. Как дума-ешь, потянут, то есть, справятся?

Никитос совсем не древнегреческим жестом поскреб затылок. А потом ответил вопросом на вопрос:

– А что, мы слуг брать не будем?

– Будем, будем, – успокоил его Серега. – Но не завтра. Кстати, сколько у вас стоит приличный раб?

Никитос опять было полез в затылок, но опомнился.

– Я точно не знаю, – сказал он виновато. – По-моему, где-то мин до шести. Но это если квалифицированный раб, ну, то есть, знающий ремесло.

– Ну ни хрена себе! – присвистнул Серега. – Раб стоит как два дома. Шеф, может нам начать сюда рабов поставлять?

– Ага, – сказал Бобров. – Смелкова. Он правда неквалифицированный.

Серега жизнерадостно заржал. Потом резко закрыл рот и опять обратился к Никитосу:

– Так ты не ответил, справится твоя жена или нам придется срочно искать раба?

– Наверно, – страдальчески сморщился Никитос. – Только дом очень большой и ей с уборкой не справиться.

– Вон ты о чем, – с видимым облегчением сказал Серега. – Нет, убирать она будет только свои комнаты. Остальные пока подождут. А вот сготовить на два дополнительных рта сможет?

Никитостоже облегченно вздохнул.

– Конечно сможет.

– Ну и ладушки, – подвел черту Серега.

Никитос отправился перевозить семью, а Бобров с Серегой в «отель» подсчитывать свои возможности. Однако перед подсчетом возможностей зашли пообедать. Отведав местного варева, Бобров поморщился и попросил Серегу смотаться в комнату за коробочкой с пряностями, а когда тот принес, сыпанул себе перца. Это не укрылось от глаз Агафона, который старался держать заморских купцов в поле зрения. Он тут же подошел якобы справиться о самочувствии и попутно обратил внимание на коробочку, которую Бобров поставил на край стола.

– Какая красивая и аккуратная шкатулка! – фальшиво восхитился он.

Однако Бобров уже хорошо успел изучить своего «отельера». Он медленно открыл коробочку и продемонстрировал сразу же сделавшему стойку Агафону ее содержимое. Тот посмотрел на Боброва непонимающе.