Александр Барышев - Лавка колониальных товаров [СИ]

Таблинум был девственно чист и пуст. Стены с затейливыми фресками, два узких окна в перистиль и косая крыша над головой.

– Потолок нужен, – сказал Бобров, с сомнением глядя на темные балки стропил. – Интересно, какое здесь отопление? Я что-то никаких следов не ви-жу. Под полом, что ли проложено?

– Отвечаю, – сказал Серега. – А хрен его знает.

– Непорядок. К зиме надо готовиться заранее. Ладно, шутки в сторону. Дом у нас есть, жить в нем можно, а вот спать не на чем. А подать сюда гражданина Никитоса.

Минут через пять Серега привел Никитоса практически под конвоем. Тот выглядел недоумевающим.

– Никитос, – приступил к допросу Бобров. – У нас один столяр будет заниматься всем в доме? Да ему тут будет на полгода работы. Одной, блин, мебели нужен целый вагон. На базаре же ее не купишь.

Никитос попытался оправдаться, мотивируя тем, что столяр нынче дорог.

– Понимаешь, Александрос, эти ремесленники берут до одной драхмы вдень. А вот с этим конкретным столяром я сговорился на три обола.

– Не, – сказал Бобров. – Неправ ты дорогой товарищ. Надо не на время сговариваться, а на изделие. Время он будет тянуть, а изделие будет стараться сделать как можно быстрее. Потому что и там, и там сугубо экономический интерес. Так что, пересматривай отношения с тружеником. И найми еще одного. За деньги не беспокойся. Нам сейчас главное не деньги, а время. Серега, выдай партнеру двадцать драхм.

Когда озадаченный и озолоченный Никитос убежал, Бобров еще раз оглянулся и сказал:

– Надо у наших заказывать наборы мебели. Пусть местные столяры стараются для Никитоса, его жены и, так сказать, общественных помещений, а вот наши комнаты мы обставим более привычной нам мебелью.

– Ну не знаю, – с сомнением сказал Серега. – Ножки, перекладины всякие, ящички – да, согласен. А вот как перевезти столешницу?

– Столешницу, друг мой, – назидательно изрек Бобров. – Можно и здесь сделать. И не надо оваций. Даешь местному кадру размер, там, предположим, сто надвести и через день он тебе нужное притаскивает. А уж прикрутить готовое мы и сами сможем. Вотс кроватью проблемы. Матрац сюда протащить сложно, а местные ложа мне совсем не нравятся. Придется извращаться и прогрессировать.

– Ладно, шеф, с этим все ясно. Писать здесь все равно невозможно. На полу – не поймут, подоконник отсутствует, да и окно высоко. Пошли лучше в трактир. Там и кормят и столик имеется.

Пока Бобров с Серегой дискутировали, сын Никитоса привел еще одного столяра и, пользуясь случаем, успел свести его с Бобровым. Бобров на этот раз не стал жестикулировать, вставляя периодически греческие слова. Он просто взял из пачки лист бумаги, карандаш и изобразил несколькими линиями желаемую мебель. Столяр долго вглядывался в незнакомую графику, потом просиял и энергично закивал. Вобщем два ложа, стол и два табурета обошлись чертежнику Боброву почти в сорок драхм.

– Все, – сказал он. – Подальше отсюда. Иначе нам не на что будет поесть. Ну и дерут эти ремесленники. Честному спекулянту в таких условиях не вы-жить.

Однако, он зря жаловался на судьбу. Едва они вошли в свою комнату в «отеле», как тут же явился Агафон, не иначе предупрежденный привратником. Агафона было не узнать. Он страдал самым натуральным образом, он потел и даже, спал с лица. Удивленный Бобров спросил его:

– Что с тобой, досточтимый?

Агафон извлек из складок одеяния коробочку с пряностями.

– Ну, – сказал Бобров, ничего не понимая. – Не понравился подарок?

– Нет, – проблеял Агафон. – Я хотел узнать, нет ли у вас еще такого товара. Я заплачу, – заторопился он. – Я очень хорошо заплачу.

– Очень хорошо, это сколько? – тут же прикинулся веником Бобров.

Вот тут задумался уже Агафон. Денег было жалко, и это даже несколько пригасило его начальный порыв. Однако, расчет все-таки сумел победить жадность.

– Семьдесят пять драхм, – сказал он и замер в предчувствии.

Как говориться, предчувствия его не обманули.

– Ну-у, – протянул Бобров с великолепной небрежностью. – Да вы, сударь, халявщик, – и добавил на греческом. – Обмануть хочешь?

– Клянусь богами! – Агафон готов был буквально на колени пасть.

– Ладно, ладно. Я сегодня что-то добрый слишком. Сто.

Агафон, рассчитывавший, что его попросту разденут, не мог себе пове-рить, но согласился сразу, боясь, что Бобров вдруг да передумает.

– ДругСерега, – обратился Бобров к компаньону. – Сбегайте, пожалуйста, если вас не затруднит к Никитосу, и заберите там, в углу все коробки. И помните, что у нас сегодня халявный ужин.

Подстегнутый перспективой Серега смотался со скоростью маленького Мука и счастливый Агафон, хотя Бобров ей-богу не понимал этого счастья, удрал в обнимку с коробками. А компаньоны пошли на ужин и опять наелись и напились так, что еле дошли обратно.

Пробуждение было ужасным. Но пробуждаться все-таки пришлось.

– Б...дь! – с чувством сказал Серега, сидя на ложе и держась за голову.

Потом спросил с надеждой:

– Шеф, как думаешь, пиво здесь есть?

– Я тебе сейчас устрою пиво, – мрачно ответил Бобров. – Не хрен было вчера напиваться.

– А сам-то, – попробовал вякнуть Серега.

– Я молчу, – отрезал Бобров и поморщился. – Все, времени нет. Погоди немного, греблей отвлечешься.

Серега страдальчески сморщился, но встал, поднял сверток с мешком под рыбу и, шаркая сандалиями, пошел вслед за Бобровым.

На море присутствовал легкий южный ветер, очень располагающий к плаванию на веслах. Серега уныло тащился сзади, заранее содрогаясь при мысли о процессе. В голове стучало и переливалось. Он даже не заметил, где Бобров надыбал маленький кувшинчик, и когда тот подал его Сереге, несчастный сперва даже не поверил.

– Все-то не выхлещи, – забеспокоился Бобров, видя, как напарник присо-сался к горлышку. – Другим тоже хочется.

Серега блаженно отдулся и передал кувшинчик Боброву.

– Шеф, – сказал он. – Вот уважаю я тебя.

– Да ладно, – проворчал Бобров.

Сегодня Серега явно шел на улучшение собственного времени. Или погода благоприятствовала. Но челн летел наверняка с каким-нибудь местным рекордом. Бобров сверился с часами. Было без двадцати семь. Солнце уже оторвалось от горизонта, но когда они вошли за мыс и Серега выдохнул, тень лежала еще через всю бухту.

Привязанную к приметному камню коренную веревку нашли быстро. Да и сам процесс подъема ловушки много времени не занял. Все-таки их челн был намного легче яла. А вот, когда дошло до подъема мотни, дело застопорилось. В мотне возилась масса рыбы: ставрида, султанка, ласкири, зеленухи. Вобщем вся местная фауна. Там еще и крабы были. Серега озадаченно почесал затылок.

– Однако. Наверно все-таки, нельзя оставлять ловушку на двое суток.