Анна Орлова - Три капли на стакан

Наконец формальности утрясли. Свидетели разошлись, только меня лейтенант не отпускал до последнего.

— Мисс Вудс, есть разговор, — произнес Эллиот деловым тоном.

— Сержант, можете идти. От его пристального взгляда становилось не по себе. Смотрит так, будто мерки снимает. И хорошо, если не для гроба.

— Слушаю, — ответила я неохотно. Интуиция кричала: «Беги!» Жаль, что не объясняла, как это провернуть. Эллиот стоял в паре шагов от меня, и ветерок доносил легкий запах мяты. Продолжил лейтенант только когда сержант вышел.

— Мисс Вудс, — он потер темную от щетины щеку, сжал губы и сказал напрямик: — Я предлагаю вам работу. Ждала я вовсе не этого, поэтому ляпнула: — На должности любовницы? Он прищурился и сказал без улыбки: — Не дразни меня, Эйлин. Я пожала плечами.

— Даже не думала. Так что за работа? Соглашаться? Глупо. Разве что выслушать и сделать вид, что подумаю. Лейтенант шагнул вперед и заложил руки за спину.

— Мне нужен помощник. И эксперт, который хорошо разбирается в травах и медицине.

— Зачем? — искренне удивилась я. Близость Эллиота нервировала. Он давно уже не подбирался настолько вплотную.

— Да и как вы наймете блондинку? В полиции… Эллиот усмехнулся.

— О полиции речь не идет, Эйлин. Ты же не думаешь, что я надолго останусь в Тансфорде? Тем более теперь. А в Особом отделе тебе цены не будет. И снова по имени и на «ты».

— То есть… уехать? Темные глаза — как омут.

— Уехать, — подтвердил он.

— В столицу.

— Бред! — я встряхнула головой, отвернулась и обхватила себя руками. Вдруг стало зябко.

— Почему же? — теперь его голос звучал почти вкрадчиво.

— Хотя бы потому, лейтенант, — ответила я резко, — что на мне два убийства. Если вы случаем забыли! — Не проблема, — откликнулся он легко.

— Я уже предпринял кое-какие шаги. Думаю, через месяц, максимум два, приговор пересмотрят. Я не верила своим ушам. Обернулась резко и чуть не уткнулась носом в грудь Эллиота.

— Что?! — Ты же это хотела попросить? — Эллиот смотрел на меня в упор.

— Как плату за помощь. Ты снова сможешь жить открыто, под своим именем. Он угадал. Но… Я медленно покачала головой.

— Спасибо, но нет. Миссис Эмили Вудхауз осталась в прошлом. Он до белизны стиснул узкие губы. Я невольно залюбовалась. Хорош. Темные волосы, худое выразительное лицо, черные глаза… Тряхнула головой. Нашла, кем любоваться. И сказала резче, чем собиралась: — Я не уеду. Бишоп…

— Забудь! — оборвал Эллиот.

— Бишоп отпустит. Я его спас, и ты спасла.

— Ты же сказал, что вы в расчете! — в запале я тоже перешла на «ты». Да и сложно называть на «вы» мужчину, который тебя обнимает. А он обнимал. И говорил — резко, зло: — Ладно, пусть со мной он рассчитался, но тебе должен. Я с Бишопом переговорил, он не будет мешать. Смеяться? Плакать? Влепить пощечину? Так беспардонно решать за меня! — Мешать?! — переспросила я, вырываясь.

— Да что ты понимаешь? Эллиот не отпустил.

— Подумай, — настаивал он.

— Что тебя ждет рядом с Бишопом? Он ведь мафиози. А если его арестуют или убьют? От его рук исходило тепло. Даже не тепло — жар. Не заболел ли он? Хотя какая мне разница? — Лейтенант, — я намеренно подчеркнула звание.

— Оставьте меня в покое. Мы сами разберемся. На скулах Эллиота заиграли желваки.

— Хочешь сгинуть вместе с ним? А кто тебе позволит? Ты же ведьма! И стиснул мои плечи — до боли, до синяков. Я на мгновение прикрыла глаза. Ведьма. Вот главное. Настоящая сила альбов, которая считалась утраченной. Подумать страшно, сколько может натворить Эллиот, попади в его руки такая власть. Только… Я ведь уже в его руках. И никто не помешает ему банально посадить меня под арест. Он просто хотел решить дело миром. Я облизнула губы.

— Хорошо. Сколько у меня времени на сборы? Что-то мелькнуло в его глазах. Радость? Облегчение? Торжество? — До завтра, — Эллиот вздохнул и нехотя меня отпустил.

— К девяти утра я за тобой заеду. А теперь прости, куча дел. Я кивнула.

— До завтра. Он вдруг крепко меня поцеловал, улыбнулся коротко: — До свидания, Эйлин! И вышел. А я чувствовала себя получившей отсрочку смертницей. В голове шумело, воздуха не хватало. Я рванула воротничок блузки, заставила себя глубоко размеренно дышать. Надо пройтись. Есть о чем подумать… Сержант проводил меня через черный ход, так что хотя бы от загребущих лап газетчиков удалось ускользнуть. Жаль, что с Эллиотом это не так просто…

Даже дождь не мог погасить огней города. И хорошо, ведь без неоновой иллюминации он был бы серым и унылым. Я бесцельно гуляла по улицам, пока начали болеть икры, а в голове осталась лишь звенящая пустота. Как же больно, когда жизнь снова разбивается на куски! Раз за разом строить, планировать, надеяться. И опять держать в ладонях осколки… У меня оставалось еще несколько вопросов. Получу ответы — и решу. Такси пришлось ловить в трех кварталах. Наконец свободная машина нашлась.

— Бар «Бутылка», — скомандовала я коротко.

— Плачу вдвойне. Водитель кивнул — и рванул с места…

Дверь в логово Бишопа была не заперта. Я остановилась на пороге. Бишоп поднял голову. Выглядел он помятым и угрюмым. В пепельнице тлели окурки, на столе красовалась бутылка коньяка.

— Ты как? — спросил Бишоп напрямик.

— И до чего вы договорились? Из-за грозы на улице потемнело. Казалось, город застрял в сером мареве.

— В порядке. А до чего мы могли договориться? — я бросила сумку на кровать. Уселась прямо на подоконник и прислонилась затылком к холодному стеклу, по которому лупил дождь.

— Эллиоту нужна карманная ведьма. Он думает, что я буду послушной. Еще бы, с приговором за спиной. Бишоп молчал и курил, глядя на меня прищуренными глазами. Огонек сигареты в сумерках казался маяком.

— Он в тебя влюблен, — выговорил Бишоп наконец. Взъерошил короткие волосы. С силой раздавил в пепельнице сигарету.

— Глупости, — устало отмахнулась я. Отлепилась от подоконника, подошла к Бишопу.

— А ты? Сейчас — пьяный, в раздрае — он мог быть откровенен. Бишоп смотрел на меня, откинувшись на спинку стула.

— Ты об этом уже спрашивала.

— А ты — солгал, — возразила я просто. Он отвернулся и снова схватился за сигареты.

— Проклятье, — выдохнул он тоскливо.

— Эмили, ну зачем этот разговор, а? — Я хочу знать…

— споткнулась на слове «правду». Слишком это напоминало Эллиота. И повторила: — Хочу знать. Он молчал так долго, что я не выдержала. Отодвинула стакан и пепельницу, присела прямо на край стола. Бишоп наблюдал за мной из-под полуприкрытых век.

— Хорошо. Ты права. Я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Довольна? Настал мой черед мучительно подбирать слова.

— Почему ты не говорил? — выдавила я.