Анна Орлова - Три капли на стакан

— Вам как обычно, мистер Эллиот? — учтиво осведомился он.

— Да, Джордж, спасибо, — рассеянно ответил лейтенант, привычно направляясь к дальнему столику у окна.

— А ваша спутница? — официант бросил на меня единственный взгляд, и мне почудилось в нем неодобрение. Похоже, светловолосых здесь не жаловали.

— На ваш вкус, мистер Эллиот! — быстро сказала я.

— Тогда удвойте заказ, — велел Эллиот. Время завтрака уже прошло, а до ленча оставалась пара часов, так что народу в кафе было совсем немного. Одинокий старичок с чашкой кофе и эклером и влюбленная парочка с мороженым — вот и все посетители. Лейтенант поглядывал на меня с каким-то непонятным выражением лица. А я молча рассматривала обстановку: добротная мебель, приглушенный свет, кружевные салфетки и вазы с цветами. На нашем столике красовались чайные розы — роскошь по мартовским меркам.

— Скажите, мисс Вудс, — наконец заговорил Эллиот.

— Почему вы привели меня именно в эти три аптеки? В городе их десяток минимум.

— Больше, — пожала плечами я.

— Штук двадцать.

— Тем более, — не стал спорить он.

— Так чем подозрительны эти? Понимаю, с Толботом и Рейстедом вы не в лучших отношениях… Кстати, почему? Но мистер Флемм — ваш приятель… Он умолк.

— Друг, — поправила я. Поймала себя на том, что нервно комкаю салфетку, и сложила руки на коленях.

— А причина проста. Я ведь говорила, что черноголовник — дело рук кого-то из альбов. Без нашей магии его не получить. Эллиот поморщился — даже само слово «альбы» было запрещено. «Проклятое семя» и «проклятая кровь» — вот как нас называли. Изредка еще блондинами и белоголовыми.

— Кроме моей аптеки, в городе только три, в которых работают наши, — продолжила я угрюмо.

— Нас мало осталось, лейтенант! — Разве доктор Рейстед — ваш? — возразил он.

— О, нет! — с чувством сказала я.

— Но… Официант почтительно расставил на столе вазочку с крохотными печеньицами, блюдо с бутербродами, чашки и большой кофейник.

— Приятного аппетита! — пожелал он и растворился между кадками с пальмами.

— На него работают две девушки, — продолжила я.

— Наших. Эллиот щурил внимательные темные глаза и пил кофе.

— Он их заставил? — Да! — Печенье хрупнуло в моих пальцах, и я опустила взгляд, пряча ненависть.

— Обманул, заставил, купил — Рейстед ничем не гнушается. Лили, той девушке, которую мы видели, не повезло — ее близкие погибли при крушении поезда. И она осталась одна в семнадцать лет… Я умолкла и вдохнула глубоко-глубоко.

— И что дальше? — подбодрил меня Эллиот, устав ждать. Он с аппетитом уплетал очередной бутерброд. Зато мне кусок в горло не лез.

— А дальше Рейстед ее окрутил. Что-то наплел о долгах отца, щедро предложил крышу над головой… Рейстед — бывший военный врач, вышел в отставку по ранению, купил практику… Только обычных докторов много, так что он не особо преуспел. А наши лекарства всегда в цене.

— Почему он на ней не женился? — Эллиот отхлебнул кофе. Прямого запрета на браки не было, хоть чистокровных блондинов и не любили. Или, скорее, боялись. Особой щепетильностью в этом вопросе отличались только благословенные. Они не прочь были завести интрижки (иначе откуда бы взялись полукровки?), но даже своих детей не признавали.

— А зачем? — пожала плечами я.

— Он и так получил все, что хотел. А потом еще откуда-то привез Энн. Он хорошо устроился, согласитесь.

— Откуда вы знаете? — он недобро сощурился.

— Может быть, это сплетни? — Вы сами видели, как он обращается с Лили! — резко возразила я.

— Как с рабыней! Что же до «сплетен»… Думаете, Рейстед не пытался прибрать к рукам и меня? Эллиот поднял брови, и я ответила на незаданный вопрос: — Я приехала в Тансфорд два года назад. Рейстед…

— я помялась и повторила обтекаемо: — Сделал все, чтобы прибрать к рукам и меня.

— Но ему это не удалось? — Как видите! Я заставила себя глубоко вдохнуть. Как он умудряется вытащить из меня то, о чем я говорить не собиралась? Хотя о своих методах я точно откровенничать не стану. В конце концов, разве я не вправе защищаться сама, если уж закону нет до меня дела? Эллиот откинулся в кресле, сцепив руки.

— Скажите, мисс Вудс, а на кого бы поставили вы? Кто из них продал яд? — Не Флемм, — не задумываясь, откликнулась я.

— Я бы поставила на Рейстеда, хотя вы посчитаете меня предвзятой. Толбот тот еще тип, но он и так преуспевает. Зачем рисковать? А Рейстед жадный… Эллиот кивнул, соглашаясь, а я закончила резко: — Это если яд вообще купили здесь! Скажите честно, лейтенант, зачем вы это делали? — Что именно? — невозмутимо откликнулся он. Я подалась вперед.

— Таскали меня по аптекам! — рявкнула я. Старичок за дальним столиком обернулся и неодобрительно посмотрел на меня. Я продолжила чуть тише: — Вы же спокойно могли взять у меня адреса и отправить по ним своего сержанта! А вместо этого дурите мне голову.

— Какая экспрессия, — усмехнулся Эллиот.

— Я поступаю так, как считаю нужным, мисс Вудс. И я вновь задаюсь вопросом, откуда вам столько известно о следствии.

— Люблю детективы! — с вызовом ответила я и потянулась, чтобы налить себе кофе. Но лейтенант мне не позволил. Он молниеносно перехватил мою кисть и задрал рукав почти до локтя. На белой коже запястья багровели следы пальцев.

— Откуда у вас синяки, мисс Вудс? — негромко осведомился Эллиот.

— Мужчины бывают грубы, лейтенант, — я поджала губы и попыталась вырваться из захвата. Он не отпустил.

— Особенно темноволосые? — проронил он, глядя мне прямо в глаза. — Они ведь свежие. Готов поклясться, появились только вчера. Мелькнула мысль свалить все на сержанта или самого лейтенанта, но… Эллиот хватал меня за плечи, а не за запястья. А его подчиненный вообще обошелся моральным давлением. Лучше не завираться.

— Вряд ли, — парировала я.

— У меня очень нежная кожа, на ней все долго заживает.

— И все же, — лейтенант осторожно коснулся уродливых следов, прижал палец к бьющейся жилке. И спросил, не отводя взгляда: — Мисс Вудс, эти синяки оставил Мастерс? — Мало ли, кто…

— Да или нет? — перебил он непреклонно.

— Только честно, вы ведь знаете, что я почувствую ложь. Он подался вперед. Крылья его породистого носа раздувались, ловя малейшие оттенки запахов. На мгновение мне показалось, что воздух между нами дрожит от напряжения. И я сдалась. Выговорила яростно: — Хорошо. Он… вел себя недостойно. И схватил меня за руку. Вы довольны? Но я его не убивала! Не стоило повышать голос. Официант как раз принес наш заказ, и теперь смотрел на меня с ужасом и любопытством. Я прикусила губу и отвернулась. Ненавижу! Хотелось встать и уйти. Но кто бы меня отпустил? Неудивительно, что Эллиот так любит рыбалку — видимо, ему нравится наблюдать, как крючок раздирает горло доверчивой жертвы. Официант расставил посуду, разложил снедь и осведомился, косясь на наши сцепленные руки: — Что-нибудь еще, мистер Эллиот? — Нет, спасибо, — рассеянно откликнулся лейтенант. Официант нехотя, нога за ногу, пошел прочь. Эллиот бессовестно обманул его надежды и заговорил, лишь когда он скрылся на кухне.