Анна Орлова - Три капли на стакан

— А ваш доктор умеет считать? — съязвила я, пальцами расчесывая волосы.

— Мисс Вудс, — Эллиот посмотрел на меня с упреком, — доктор Блейз плохо разбирается в ваших зельях, но в остальном он очень хороший врач. Кстати, именно он заподозрил убийство. Усталость очертила вокруг угольно-темных глаз сеточку морщинок. М-да, а ведь ему уже за тридцать. И до сих пор лейтенант? Загадка. Впрочем, это уж точно не мое дело. Я отошла в сторону и принялась варить кофе. На душе было муторно. Бедная Лили! — Так что там подозрительного заметил ваш доктор? — поинтересовалась я, поставив перед Эллиотом чашку. Он благодарно кивнул.

— Спасибо. На теле Лили имеются странные следы. Похоже, ее заставили выпить яд.

— Следы? — переспросила я.

— А это не Рейстед? Я имею в виду, что он не брезговал насилием. Эллиот остро на меня посмотрел.

— Откуда вы знаете? Я поморщилась.

— Он плохо с ней обращался, вы сами видели. И я замечала синяки. Пару раз. Хотя она, конечно, говорила, что упала с лестницы.

— Вы хорошо ее знали? — лейтенант отхлебнул кофе. К чему это он ведет? — Не очень, — пожала плечами я.

— Я изредка заходила поболтать. Когда Рейстеда точно не было дома. Эллиот отставил пустую чашку.

— И давно вы виделись в последний раз? — С месяц назад, — припомнила я и поперхнулась кофе: — Вы что, опять меня подозреваете? Спокойно, Эйлин, дыши глубже! Эллиот покачал головой. Под его внимательным взглядом мне стало не по себе.

— Послушайте, лейтенант! — я со стуком отставила чашку.

— Мне жаль Лили. Но я не понимаю, почему вы пришли ко мне.

— Побудьте якорем, — очень просто сказал он, облокотившись о стойку.

— Чем? — не поняла я.

— Якорем, — повторил он, подавшись вперед.

— Я хочу попытаться призвать душу девушки. Но для этого нужен кто-то из ее родственников или хотя бы друзей. У Лили Брайс не было никого. Только Рейстед, вторая девушка — Энн, кажется. И вы.

— Это повышение, — я глотнула кофе, — в прошлый раз я была всего-то рыболовным крючком, а теперь целым якорем! Он сузил глаза.

— Смеетесь? — Нет, — я прищурилась, принимая вызов, и налила себе еще кофе.

— Я действительно не могу понять. То вы таскали меня по аптекам, вместо того, чтобы искать других подозреваемых. Теперь пытаетесь привлечь к делу Лили, хотя есть Рейстед или Энн. Мне это не нравится, лейтенант! Он не разозлился. Наоборот, усмехнулся.

— Вы, как и все женщины, склонны додумывать несуществующее. Я раздраженно дернула плечом, а он продолжил, как ни в чем не бывало: — Я не могу привлечь Рейстеда. Во-первых, он подозреваемый. А во-вторых, вряд ли жертва его любила.

— Да уж, — пробормотала я.

— Хорошо, а Энн? — Она отказалась, — Эллиот взял чашку и зачем-то в нее заглянул.

— По ее словам, они не ладили. Думаю, она банально боится доктора.

— Скорее всего, — согласилась я мрачно.

— Лейтенант, еще будете? Он поднял глаза и потер щеку.

— Нет, спасибо. Мисс Вудс, почему вы пытаетесь уклониться? Вам есть, что скрывать? — Просто оставьте меня в покое! — взорвалась я.

— Понимаете? Я всего лишь хочу, чтобы меня никто не трогал! А вы лезете ко мне с убийствами, самоубийствами и… Эллиот вздохнул. Поднялся, обошел стойку и вынул из моих трясущихся рук чашку. Я попыталась уклониться, но он не дал. Взял мое лицо за подбородок и повернул к свету.

— Кто вас обидел, мисс Вудс? Его прикосновение оказалось неожиданно бережным, и это подействовало на меня, как ледяной душ. Не хватало еще с ним откровенничать! Поэтому я сказала полуправду: — У меня был отчим. Продолжать? — Не надо, — рука лейтенанта перышком скользнула по моей щеке, а затем он отстранился.

— Вы слишком близко к сердцу приняли историю Лили. Значит, пережили что-то подобное.

Я промолчала. Он вернулся на свое место по ту сторону прилавка. А я подумала и плеснула в кофе коньяка. И плевать, что только утро! Эллиот проигнорировал это очевидное нарушение закона. Дождался, пока я допью, и проронил веско: — Мне очень нужна ваша помощь, мисс Вудс. Вы поможете?

— Куда я денусь? — вздохнула я и встала.

— Мне нужно собраться.

Аптека доктора Рейстеда сегодня выглядела уныло. Двери распахнуты настежь, на дорогом паркете тут и там виднелись следы грязных ног, пахло чем-то таким… трудноопределимым, но неприятным. И сверху доносились крики. Я сжала воротник пальто и стиснула зубы. Лейтенант тронул меня за локоть.

— Туда, — и кивнул в сторону лестницы, ведущей в жилую часть дома. Эллиот привел меня в комнатку, где за столом сидела, опустив голову на руки, Лили. Лицо занавешено золотистыми волосами, под локтем зажата сумочка. Яркий электрический свет безжалостно заливал небольшую, бедно обставленную спальню. Вот же мерзавец Рейстед! Лили ему столько зелий делала, а он скупился на нормальную мебель. Видно же, что обстановка куплена на блошином рынке! Выглядела Лили ненадолго прикорнувшей… Но не реагировала ни на крики за стенкой (доктор орал на Энн), ни на толпящихся в спальне мужчин, в том числе уже знакомого мне сержанта. При нашем появлении они умолкли, а священник в темно- фиолетовом одеянии отшатнулся и осенил себя знаком, отгоняющим зло. Я только поморщилась, не отрывая взгляда от мертвой девушки. Что-то казалось странным…

— Она одета для улицы! — выпалила я. Эллиот поднял брови и засунул руки в карманы пальто.

— И что? — Лили почти не выходила из дома. Доктор ее не выпускал, — торопливо объяснила я.

— Мы знакомы где-то с полгода, и за это время она только раза три или четыре бывала в городе.

— Любопытно, — согласился лейтенант без особого энтузиазма.

— Мисс Вудс, давайте начнем с обряда. Меня начал бить озноб. Я шагнула вперед, краем уха услышав нервный голос священника: — Вы что, хотите, чтобы я работал с этой?! — Отец Рауль, убитая ведь блондинка, — негромко пояснил лейтенант.

— Логично, что ее близкие такие же. Я усмехнулась одними губами. Считается, что шесть из десяти душ способны откликнуться на призыв в течение трех дней после смерти. Проблема в том, что откликнуться — не значит проявиться, для этого нужно, чтобы умерший был магом. Так что успешных случаев не слишком много. Отец Рауль насупился, но промолчал. Тут вклинился сержант.

— Сэр, я тут накатал протокол, — совсем тихо сказал он, отозвав начальство в сторону.

— И еще вам нужно написать постановление…

— Хорошо, — почему-то недовольно согласился Эллиот.

— Позже. Все это я слышала словно со стороны. Меня как магнитом тянуло к Лили… к телу. Я прижала пальцы к ее холодной коже, прикрыла глаза… И выругалась так, что молоденький священник покраснел и возмутился: — Проклятое семя! Придержи свой поганый язык, безбожница! Скривившись, я потерла занывший висок и обернулась к Эллиоту.