Андрей Богданов - Чары Мареллы [litres]

– Дело в том, что я журналист. Правда, не самый удачливый. Специализируюсь на мемуарах. Однажды мне дали задание встретиться со старухой, которая знала самого Гумилева, то есть вас. Отказаться от такой возможности я не мог, конечно. Если бы мне тогда сказали, что я буду вот так просто сидеть с вами за одним столиком… В общем, это поразительно!

– Какой старухой? – нахмурился Николай.

– Что? А, ну, с Марией Степановной Мартыновой.

– Простите, но в каком году вы родились? – Еще раз взглянув на странную, на его взгляд, одежду молодого человека, поэт уже был готов к тому, что его собеседник, мягко говоря, намного моложе его, поэтому он не удивился, услышав в ответ:

– В 1989-м. Вас это смущает?

– Нисколько, – пожал плечами Николай. – Пожалуйста, продолжайте.

– Мы встретились, она мне показала фотографии, на которой была сама Мария в молодости, Пабло Пикассо и Ольга Хохлова, жена художника.

– Да, это я их познакомил, – кивнул поэт. – То есть, не лично привел и представил друг другу, но подсказал ей, где и в какое время их можно найти. По всей видимости, Мари поддерживала с ними отношения на протяжении многих лет. Мне и самому было бы интересно узнать, что с ними сталось. Здесь я их пока не встречал.

– Да что вы говорите? – Карл вдруг пожалел о том, что у него нет с собой фотокамеры и диктофона. Из всего этого мог бы получиться отличный репортаж. Правда, одернул он себя, в результате Пулитцеровская премия ему не светила бы, скорее психушка. – Значит, вы знали его?

– Лично – почти нет. Так, встречал пару раз, однако я бывал в «Двух Маго» – кафе, где собирается весь цвет французской и мировой интеллигенции. То есть собирался. Извините, я все время забываю о том, что для вас все это далекое прошлое.

– Нисколько, – возразил Дубинин. – У меня вообще создается впечатление, что мое время – это какая-то странная иллюзия, в то время как ваше и является единственно реальным.

– На вашем месте я бы сильно переживал по этому поводу. Это чувство рано или поздно возникает у каждого мыслящего человека. Давно у вас это?

– С тех пор, как я попал сюда.

– Так, может быть, вы все же мертвы, только не знаете об этом? – предположил Николай, вспомнив свои собственные ощущения.

– Нет, я уверен в том, что жив, – покачал головой молодой человек. – Отрицание – это не про меня.

– Что ж, вам виднее. Так что было дальше?

– Дальше я, как совершенно нормальный человек, предположил, что старуха выжила из ума. Она и правда вела себя не совсем адекватно – то называла меня чужим именем, то намекала на какие-то тайны. В общем, бред. Потом она стала мне сниться, и я уже начал подозревать, что сам съехал с катушек. И в тот момент, когда я уже собрался обращаться к врачам, она буквально силой затащила меня сюда.

– Зачем?

– Я спрашивал ее об этом, но она говорит, что я пока не готов. Не знаю, к чему конкретно Мария Степановна готовит меня, но пока я шатаюсь здесь без дела и пугаю местных старожилов.

– Вы сказали, что она обращалась к вам иначе, то есть не так, как вас зовут на самом деле. Не помните, как именно?

– Как такое забудешь. Де Бо – она заявила, что это моя настоящая фамилия и что мне негоже носить другую.

– А вы?

– Простите, я не представился. Здесь сплошные знаменитости – и я почти привык к тому, что все друг друга знают. Карл Дубинин.

– Интересно, – с расстановкой произнес Николай.

– Что именно?

– Этимология, – схитрил поэт. – Я в свое время увлекался этой наукой и могу сказать, что при желании можно связать практически любые фамилии, тем более такие схожие, как ваши. Неудивительно, что Мари увидела связь. Однако ваша внешность совершенно соответствует славянскому типу – форма черепа, черты лица и прочие характеристики.

– То есть вы считаете, что она ошиблась?

– Я этого не говорил. Но исключать такую вероятность я бы не стал.

– Жаль, – неожиданно пробормотал Карл. – Приятно чувствовать причастность к чему-то важному.

Николай, наблюдая за молодым человеком, гадал, зачем же он все-таки понадобился Мари. Его внешность и манера общения были самыми обычными, а открытый взгляд говорил о том, что он действительно понятия не имеет о причинах, по которым оказался здесь. И тем не менее он был единственным живым человеком, которому удалось проникнуть в этот мир. Или не единственным? Поэту вдруг пришла в голову мысль, которая заставила его иначе взглянуть на происходящее. По какой-то причине он ни разу не задумывался о том, кем, собственно, является сама Мари. То, что он знал о ней, основывалось на ее же рассказах. Каким образом проводнику удавалось балансировать между двумя реальностями? Возможно, дело было в том, что она – одна из них? Тогда утверждение, будто из этого мира нет выхода, ошибочно. Пораженный открывшимися перспективами, Гумилев поспешил успокоиться, чтобы не обнаружить собственных чувств.

– Я бы с удовольствием остался, господин Дубинин, но, к сожалению, у меня есть несколько незаконченных дел. Вы не станете возражать, если мы отложим нашу беседу до следующей встречи?

– Конечно! – Карл обрадовался возможности встретиться снова. – Когда вам будет удобно?

– Что? – не понял Николай. – Ах, вы о встрече. Да в любое время.

– Значит, завтра? – просиял молодой человек. – Сразу после завтрака?

– Конечно, всегда рад вас видеть. Всего хорошего. И не спешите уходить отсюда – здесь подают чудесную утку с капустой, рекомендую.

И, оставив Карла исследовать местные кулинарные изыски, поэт поспешил домой, чтобы собраться с мыслями и продумать формат беседы с Мари, которая – теперь он в этом нисколько не сомневался – обязательно должна состояться…

Только переступив порог собственного дома, он тут же понял, что его планам не суждено было сбыться: строгий английский стиль интерьера теперь мало напоминал то белое полотно, которое его так раздражало, но к которому он уже успел привыкнуть. Подойдя к камину, в котором потрескивали дрова, Николай огляделся и увидел старуху, которая, накрывшись пледом, сидела в кресле-качалке и задумчиво наблюдала за ним.

– Здравствуйте, Николай, – произнесла она, не меняя позы.

– Мария Степановна, нужно полагать, – отозвался поэт. – Вы изменились.

– Вам больше нравится мой прежний образ?

– Не стану отрицать – тогда мне было легче беседовать с вами.

– Почему? – Старуха криво улыбнулась и потянулась за стаканом с водой, стоявшим на столике. – Неужели вы из тех, кто считает, будто к старым людям необходимо относиться как-то по-особенному только из-за их возраста?

– По-особенному – нет. С уважением – да.

– Чушь. Человек, который всю жизнь был подлецом, с годами превращается в подлеца со стажем, вот и все.