Стюарт Слейд - Воины зимы [Winter Warriors ru]

Он отдал необходимые приказы, наблюдая, как люди отступают с так тщательно оборудованных передовых позиций. Дьявольский поезд! Асбах был уверен, что орудием управляет сам сатана. Он победил в битве, в которой даже не участвовал лично. Полковник покачал головой. Эта чёртова морская пушка не могла уцелеть никак иначе, только волей дьявола. Прямо посреди поспешных сборов появился Ланг вместе с самоходками. Асбах повторил ему свой план.

Партизаны и сибиряки уже приближались, когда отряд Асбаха пошёл на прорыв. Не оборону, не захват, просто прорыв. Атаку начали три "Пумы", открыв из 50-мм пушек огонь по предполагаемым позициям партизан в лесу. Две 150-мм гаубицы Ланга присоединились к ним на прямой наводке. Они проложили путь бронетехнике. Затем броневики и полугусеничные машины рванулись вперёд, обрушив на опушку леса шквал огня. Внезапно их остановил жестокий встречный обстрел. Одна из "Пум" взорвалась от прямого попадания из гранатомёта. Полугусеничник засел на пне и был просто растерзан, но остальные прорвались на юг и дали дёру, стремясь вырваться из смертельной ловушки.

Лыжники и партизаны, выскочив из леса, наблюдали за их бегством. Некоторые хотели броситься в погоню, но это было невовремя. Партизаны потеряли в бою много людей, а остаткам отрядов придётся рассеяться и скрыться, потому что немцы наверняка захотят отомстить.

Кружа над полем боя, Куэйл засёк целый шквал выстрелов и разрывов. Немецкая колонна вырвалась из леса и направилась к дороге, ведущей на юг. "Ночная кобыла" уже ушла на базу – снаряды к пушкам закончились, а баки почти опустели. Куэйл прикинул, что боеприпасов к ВЯ-23 у него хватит всего на один короткий проход, а потом тоже пора домой. Совсем рассвело, и ночным штурмовикам задерживаться ни к чему. Он повернул самолёт на цель, опустил нос и зашёл в атаку. В прицел вплыл грузовик. Гашетка подалась под пальцем, и красно-оранжевые трассеры устремились точно в полугусеничник. Снаряды закончились, он вышел из пике и взял обратный курс. Ему определенно давно пора выспаться.

Ланг увидел, как БТР съехал с грунтовки и сунулся в кювет. Он уже горел, из моторного отсека валил чёрный дым. Через несколько секунд машина взорвётся.

— Стой! Немедленно! — решительно приказал он. Водитель самоходки сразу отреагировал. Орудие встало, покачиваясь на подвеске, да так, что следующее едва не врезалось в корму. Когда остановилась вся колонна, гауптманн уже бежал с монтировкой к подбитому полугусеничнику. Он не стал возиться с водительским отделением – там всё безнадёжно полыхало. Но у тех, кто сидел сзади, шанс ещё был.

Заднюю дверь заклинило. Ланг этого ожидал. Он воткнул монтировку в зазор между рамой и дверью и начал отжимать её. Лицо покраснело от жара, гауптманн почувствовал вонь подгорающих бровей, но створка не поддавалась. Затем кто-то пришёл на помощь, и дверь наконец распахнулась. Ланг запрыгнул внутрь, глаза заслезились от дыма. У заднего люка на полу кто-то лежал. Он схватил солдата за подмышки и потащил наружу. Это был обер-ефрейтор Хейм, обожжённый, потерявший сознание и посечённый сколами брони, но всё ещё живой. Другие засыпали его снегом, чтобы потушить тлеющую шинель.

Ланг услышал хлопок взорвавшегося бака. Горящее топливо потекло в отсек, но он даже не задумывался о том, что делает. Не обращая внимание на крики "стой", он полез обратно в горящее десантное отделение, прикрыв глаза рукой. Огонь опалил мундир. Гауптманну представилась картинка свиньи, которую поджаривают на вертеле. У свиньи было его лицо. Он споткнулся о какое-то тело, и дотянулся до воротника полковника Асбаха. Сам не зная как, Ланг тащил его, пока жар бензинового пламени не сменился ласковым холодом снега. А потом свалился без сознания.

Асбаха уложили на импровизированные носилки. Солдаты решили, что у полковника есть шанс, если они смогут побыстрее доставить его на базу. С Ланга сняли обуглившуюся шинель. Его тоже следовало довезти как можно быстрее. Один из артиллеристов хмыкнул и показал на невероятное чудо – среди остатков горелой шинели и прожжённого кителя сверкал нетронутой белизной шёлковый шарф.

— Вот документы, — Лилит, вошедшая со стопкой бумаг, положила их на стол Провидца. Он взял верхний лист. Воображение явило ему запахи сыра и колбасы. От прочитанного краткого обзора брови Стёйвезанта поползли вверх.

— Это же драгоценность. Но сначала о важном. Как Играт?

— В Бетесде [198] Военно-медицинский госпиталь в США, штат Мэриленд. . Нос сломан в нескольких местах. Сэр Арчибальд осматривает её. Перевозить сюда было очень рискованно, не обошлось без последствий. Майк Коллинз сидит рядом, держит её за руку и плачет. Вряд ли кто-нибудь когда-либо видел, как плачет такой верзила.

— Его надо пристроить к делу. Вези его сюда. Он ничем не занимался с самого прилёта. Присмотр за Играт даст ему цель в жизни, — он прервался на мгновение, даже не заметив, как сузились глаза Лилит. — А что касается Играт, то она будет жить, пока вообще дышит.

— Её волнует не выживание, а внешность. Она не хочет провести всю оставшуюся жизнь с поломанным и кривым носом.

— Не проведёт. Сэр Арчибальд позаботится. Он в этом лучший. А теперь микроплёнки. Их вы тоже привезли?

— Конечно. Достали из сыра и салями пакетики с плёнками, проявили их и теперь распечатываем. Часа через три будут готовы.

— Хорошо. Дальше о графике на сегодня. До 11 часов я буду в Комитете по разведке. Потом все вместе едем в госпиталь проведать Играт. Остальные могут сделать это в свободное время. К трём я должен вернуться в отдел разработки плана "Дропшот". Позвони, пожалуйста, Нааме, и скажи, что мне нужно с ней увидеться.

— Господа, помещение защищено, а все, кто остался на работе, имеют соответствующий допуск. Собрание можно продолжать. Во-первых, я хотел бы…

— Нам надо обсудить один важный вопрос.

Бригадный генерал Донован перешёл прямо к делу, прервав президента, за что заработал разъяренный взгляд Дьюи. Донован был одним из любимчиков Рузвельта, но новой администрации это чувство не передалось.

— Я всё больше обеспокоен безопасностью разведданных, передаваемых из Швеции. При их доставке были приняты совершенно недостаточные меры. Жизненно важные сведения доверили двум молодым женщинам сомнительного достоинства и старику. Мы опасались, что их могут перехватить в любое время, и на этот раз наши опасения подтвердились. Курьеры, если их можно так назвать, попались немецким агентам вместе с документами. Только благодаря усилиям двоих моих людей они были доставлены сюда.