Даниэлла Роллинс - Украденное время

Эш хотел было улыбнуться, но торопливо прикусил губу, чтобы этого не делать, вновь напомнив себе о том, что он уже второй раз переступает через себя, чтобы помочь этой девчонке, а в ответ получает лишь черную неблагодарность.

– Мы бы все уладили более мирным путем, не выпрыгни ты из окна, – заметил он.

– У меня не было выбора . Он хотел меня убить!

На слове «убить» ее голос предательски дрогнул. Эш нахмурился, вдруг осознав, что она не на шутку напугана, но ей вовсе не хочется это признавать, потому она и злится . Он задумчиво потер затылок, мысленно ругая себя за то, что попался на эту удочку.

В тот миг выглядела Дороти, прямо скажем, жалко: плечи поникли, тело сотрясается от дрожи, одежда мокрая. Эшу вновь вспомнилось, как она тонула. И какая волна облегчения накрыла его, когда стало понятно, что она цела и невредима. Каким жаром его обдало в тот миг.

– Давай руку, – сказал он и схватил ее за запястье, но она ахнула и отпрянула от него, как от огня. – Тебе что, не нужна помощь? – резко спросил он, не в силах сдержать раздражения.

– Да ты тут ни при чем… – с трудом выговорила она и кивнула на руку. – Просто… меня ранили.

Выходит, он причинил ей боль! Чувство вины только усилилось. Ругнувшись вполголоса, он опустился на колени рядом с Дороти и осторожно подвернул ей рукав. Пуля оставила на коже ярко-красный, уже начавший темнеть след, но в тканях не застряла. Да и кровотечения, к счастью, не было.

– Ничего страшного, – заверил Эш Дороти, скользнув большим пальцем вдоль ссадины. – Даже кожа не пробита.

Дороти зажмурилась – чужое касание явно оказалось болезненным. Но она не поморщилась, не ахнула, не вскрикнула. Эша впечатлила такая выдержка.

– Стало быть, удачно меня подстрелили, – пробормотала она, поднимаясь на ноги. У Эша вновь дрогнули губы, но он снова сдержал улыбку.

Уиллис тем временем выбрался на причал, а Романа вытащил следом за воротник рубашки, точно котенка. Тот вновь попытался вскинуть руку с пистолетом, но Уиллис выбил у него оружие, и оно отлетело в сторону и застыло в нескольких шагах от Эша.

Эш тут же кинулся к пистолету и привычным движением сжал его в руке. В конце концов, это было его оружие. Табельный револьвер «Смит-Вессон», который ему выдали в далеком 1945-м. Роман украл его год назад – в ночь своего побега. И теперь, сжимая его в руке, Эш наконец ощутил, как недостающий фрагмент пазла наконец встал на место. Как пустота внутри наконец заполнилась.

Он пнул Романа по плечу, и тот вскинул голову, приподняв отяжелевшие веки.

– Ну и ну, – бесцветным голосом протянул он, и Эш нервно напрягся, услышав знакомый голос. – Вся банда в сборе.

Грудную клетку сдавило, точно в спазме. К этому Эш никак не был готов. В руке он сжимал свое верное оружие, а у его ног лежал поверженный Роман. Эш, конечно, предчувствовал, что впадет в ярость, но им овладело куда более сильное, очень естественное чувство. Каждой своей клеточкой он жаждал одного – схватить своего давнего друга за шиворот и со всей силы ударить его по лицу пистолетом. И бить долго, безо всякой жалости, до крови.

Он присел на корточки и приставил револьвер Роману к виску.

– Как ты это все провернул?

– Ты про что? Про кражу оружия? – уточнил Роман и откашлял воду, просочившуюся в легкие. – Да ты ведь его хранил в прикроватной тумбочке, да еще и спал всегда как убитый. Грех было его не стащить!

– Я про корабль, Роман, – уточнил Эш. Пистолет он держал уверенно, хотя рука немного подрагивала от злости. Все мысли теперь были только о «Черной вороне», спрятанной в гараже где-то под ними. – Ты построил машину времени. Как тебе это удалось?

Роман поднял на него мрачный взгляд.

– Я проработал с Профессором куда дольше твоего. Думаешь, он ничему меня не научил?

– Он лжет, – процедил Уиллис, стиснув зубы. Эшу тоже так показалось. Профессор ни за что не стал бы делиться с другими столь ценными знаниями. Он даже Зору, собственную дочь, никогда ничему подобному не учил.

– Надо бы тебе построже выдрессировать это чудовище, – проворчал Роман, недобро покосившись на Уиллиса. – А то оно, гляди-ка, лезет, когда не спрашивают.

Уиллис кинулся к обидчику, схватил его за грудки и поднял в воздух. Кровь тут же отхлынула от лица Романа. Ноги беспомощно повисли над дощатым настилом.

– Как-как ты меня назвал? – проревел Уиллис.

– Уиллис, – предупредительным тоном позвал Эш. В глазах его друга вспыхнули недобрые огоньки, а суровое, точно высеченное из камня лицо исказилось гримасой ярости. Стоило кому-нибудь назвать его чудовищем – и в нем просыпалась поистине чудовищная злость, и в этом была жестокая ирония. – Опусти его.

– Да, Уиллис. Опусти, – потребовал новый голос, от которого кровь в жилах Эша так и застыла.

Он поднял взгляд и увидел чуть в стороне девичью фигуру. Тяжелое пальто. Черный капюшон. Девушка вскинула руку, и Эш едва успел заметить, как в полумраке блеснул серебристый пистолет – а в следующий миг доски у его ног разлетелись в щепки от меткого выстрела, а в воздух взметнулась струя воды.

Эш отскочил, ругнувшись. Дороти испуганно съежилась у него за спиной и дернула его за руку.

– Я ее уже видела! – прошептала она. – В отеле. Она разговаривала с Романом.

– Это Квинн, – процедил Эш, не сводя глаз с белой лисицы на девичьем плаще.

Квинн выстрелила еще раз, и ногу Эша обдало жаром – пуля пронеслась совсем близко, чудом не попав в цель.

– Лодка за углом, – сказал он Дороти. – Подожди меня там. – Она не стала спорить, и мгновение спустя Эш услышал звучный топот ее ног по доскам. Уиллис подошел к нему и встал рядом, сжав мощные кулаки и не сводя глаз с пистолета Квинн.

– Что ж ты меня не предупредил, что из них так сложно целиться? – с укором сказала она, повертев оружие в руке, а потом бросила его Роману, который уже успел подняться на ноги.

– Ах да, ты же предпочитаешь ножи, – заметил он, поймав пистолет одной рукой.

– Именно, – отозвалась она и выхватила из складок плаща два тонких, точно карандаши, кинжала, потерла их лезвиями друг о друга. Металлический скрежет огласил улицу, точно музыка.

Эш заглянул Уиллису в глаза и сразу понял, что великан думает о том же, о чем и он. Все до единого бары в Новом Сиэтле полнились слухами об искусной метательнице ножей Квинн. О многочисленных ранах и реках крови, пролившихся по ее милости. И хотя Эш был прекрасным стрелком, пистолет вдруг показался ему никчемной игрушкой.

– Мы уходим, – объявил он, вскинул руки и отступил на шаг назад.

– Слишком поздно, – сказала Квинн, затачивая друг о друга лезвия, покрытые темно-коричневыми пятнами. В груди у Эша шевельнулось недоброе предчувствие.

Он поднял руку с пистолетом, прицелился, но тут Квинн ринулась к нему…