Геннадий Марченко - Ревизор 2.0 [litres]

«Кого там чёрт несёт?» – подумал Копытман, пересекая в четыре шага расстояние до двери.

На этот раз чёрт принёс Митьку, который стоял на пороге с тазиком, в котором плескалась тёплая вода.

– А, это ты, Митя… Действительно, я же по утрам в это время обычно совершаю гигиенические процедуры, – пояснил он Лизе. – Заходи, ставь тазик вот сюда.

Парнишка, увидев сидевшую на кровати даму с красными глазами, на мгновение запнулся, но быстро пришёл в себя и сделал то, что было велено. Поставив тазик, вынул из кармана завернутый в бумагу кусок мыла, снял с плеча полотенце, повесив его на спинку стула, после чего поклонился:

– Ежели что, барин, я под дверью.

– Не называй меня барином, – наставительно произнёс Копытман. – Обращайся просто – Пётр Иванович. Ну или, если уж так боязно, то ваше высокоблагородие.

– Понял, ваше высокоблагородие.

Митька исчез за дверью, а Лиза встала с кровати.

– Боюсь, как бы этот мальчик, увидев меня на вашей постели, не вообразил… эдакого, – сказала она, чуть зардевшись. – Не буду вам мешать, Пётр Иванович, приводить себя в порядок. Не знаю, свидимся ли ещё, – она судорожно вздохнула, но справилась с эмоциями, – во всяком случае, возьмите вот этот медальон. Пусть он станет вашим талисманом. – И протянула ему плоский овальной формы серебряный футлярчик на серебряной цепочке.

Инспектор, отщёлкнув крышку, увидел мастерски выполненный в миниатюре портрет своей возлюбленной. Захлопнув медальон, повесил его на шею, под рубашку.

– Надеюсь, этот талисман поможет мне в завтрашнем поединке. И что бы ни случилось, Лиза, помните, что я люблю вас. Люблю так, как не любил никого и никогда!

В следующее мгновение их губы сомкнулись в страстном поцелуе, длившемся для них целую вечность. Наконец Лиза, с трудом сдерживая слёзы, отстранилась и, одарив на прощание своего возлюбленного страдальческим взглядом, выпорхнула из нумера, оставив после себя так полюбившийся ему запах лаванды.

В середине дня пожаловал Мухин. Секундант озаботился, хорошо ли инспектор знаком с правилами дуэли, и добавил, что к нему уже приезжал с утра секундант Недопейводы, предлагавший устроить дуэль на дистанции в пятнадцать шагов. На таком расстоянии можно и промахнуться, и если Пётр Иванович не против, то он, Мухин, донесёт эту информацию до секунданта соперника. Копытман был не против.

– Что ж, завтра в пять утра я заеду за вами, после чего мы отправимся к месту поединка, – на прощание сказал судья. – Кстати, я поговорил с дочерью, она согласна обвенчаться с вами. Жаль будет, если вы погибнете от руки этого щелкопёра. Лиза мне говорила, что вы стрелок неважный, но в этом деле многое решают не только твёрдая рука и меткий глаз, но и удача. Надеюсь, фортуна будет вам благоволить. И старайтесь стоять к сопернику вполоборота, так вы будете представлять собой менее лёгкую мишень.

«А если ещё и живот втянуть…» – грустно подумал Копытман.

– Кузьма Аникеевич, если вдруг фортуна обойдёт меня своим вниманием, не могли бы вы озаботиться будущим мальца, которого я выкупил у Кутьина? Сегодня же, пока есть время, я выпишу ему вольную, но в таком возрасте ему и податься некуда.

– Пётр Иванович, верьте в лучшее, не настраивайте себя заранее на похоронный лад. Но ежели с вами, не приведи бог, что-то случится, то уж о мальчике мы позаботимся, насчёт этого не волнуйтесь. И вольную сей же час составим. Попросите писчие принадлежности, напишите по форме, а я в суде уже завизирую.

Копытман так и сделал, и вскоре Мухин, сдув с бумаги мелкий песок и свернув её трубочкой, покинул нумер инспектора.

Весь день находиться в четырёх стенах, спускаясь лишь отобедать и отужинать, Копытману было невыносимо. И Пётр Иванович решил пешком прогуляться по N-ску, благо было не столь жарко. На этот раз пошёл ранее нехоженым путём, свернув в сторону от главной улицы, носящей название Казанская, на Касаткин Порядок. И тут же взгляд остановился на фронтоне двухэтажного особняка, украшенного вывеской «Салонъ мадамъ Полины» с изображением лежащей на кушетке томной девицы в лёгкой накидке, напоминающей греческую тунику.

Копытману стало интересно, что же такого предлагают в этом заведении. Он поднялся на крыльцо и толкнул дверь. Звякнул колокольчик, возвещая о появлении гостя, который оказался в устланном коврами помещении с обилием цветов в горшках и кадках, двумя кушетками по бокам у стен, столиком и ведущей по центру наверх лестнице. Он так и не смог сообразить, что же это за салон, пока к нему не вышла дама лет пятидесяти довольно фривольной наружности.

– О, обычно посетители так рано к нам не приходят, – проворковала она, игриво улыбаясь. – Вы у нас, кажется, впервые?

– Хм, в общем-то, да, – растерянно произнёс Копытман. – А вы, вероятно, мадам Полина?

Дама сделал лёгкий книксен:

– Во всей красе! Так что, сударь, будете смотреть наш товар?

– А что за товар? – всё ещё терялся в догадках инспектор.

Вместо ответа, дама взяла со столика колокольчик, на переливы которого из соседней комнаты одна за другой появились весьма скромно, но изящно одетые девицы. Только тут до Петра Ивановича стало доходить, куда он попал. Перед ним в ряд выстроились семеро девиц разной комплекции и возраста, лет от шестнадцати на вид до сорока с лишним.

– Ежели желаете опытную да с формами, могу предложить мадемуазель Женевьеву, – указала хозяйка сложенным веером на зазывно улыбнувшуюся женщину. – А ежели молоденьких предпочитаете, то вот, мадемуазель Лили. – И она чуть подтолкнула вперёд зардевшуюся и, видимо, не совсем ещё опытную девушку.

– Бордель, выходит, у вас тут, – медленно произнёс инспектор, протирая платком очки и снова водружая их на нос. – А вы, не иначе, мадам Полина, у них тут бандерша.

Сотрудницы дома терпимости, явно не ожидавшие визита человека, не знающего, куда попал, переглянулись, а мадам Полина подняла свои отрисованные сажей брови.

– Так ведь мы того и не скрываем, что бордель, – пожала она плечами. – Только у нас всё на законных основаниях, лицензия имеется. – И показала на стену, где в рамочке был выставлен документ, подтверждающий, что гражданка Кузякина Лукерья Ивановна является хозяйкой публичного заведения. М-да, вот тебе и мадам Полина, хотя следовало догадаться.

– А что, проверки у вас часто проходят? – Это в Копытмане проснулся налоговый инспектор.

– Да как же! Мои девочки у доктора каждый месяц бывают, без его справки ни одна не выйдет на работу!

– А в финансовой части? – продолжал давить Пётр Иванович.

– Так а что вам финансовая часть? Налоги я плачу исправно. Нешто вы из департамента разных податей и сборов?

– Можно и так сказать. Только не из местного, а из государственного, из самой столицы. Слыхали небось, что в город с проверкой прибыл коллежский асессор Пётр Иванович Копытин?