Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

До избушки мы добрались без приключений. Охотников не было, однако запустенья я тоже не заметил. Здесь периодически жили. В воздухе даже чувствовался запах недавно разводившегося костра под жаровней. Следуя моим увещеваниям, туристы всё с интересом рассматривали, но ничего руками не трогали. Я наблюдал за ними, готовый уже дать команду отправляться дальше, когда спохватился и окликнул Конрада, который в этот момент общался с итальянской парой.

– Послушай, – сказал я. – Наша тетрадь… твоя находка… ты её со всеми вещами на подворье оставил?

Мне слишком ярко представилось, как нас обворовывают во второй раз.

– Обижаешь, дорогой товарищ.

Чтобы меня успокоить, Конрад стряхнул с плеча удобный рюкзачок, который привёз с собой из дома, расстегнул молнию и, не вынимая, показал нечто, плотно завёрнутое в целлофановый пакет.

– Я стараюсь не совершать ошибок дважды, – ободряюще улыбнулся он. – Даже чужих.

Успокоившись, я пропустил его замечание мимо ушей, и объявил общий сбор.

Дорога через лес до пещеры заняла на этот раз меньше времени, чем обычно. То есть, разумеется, времени ушло столько же, сколько и всегда, но я был погружён в свои мысли, и оно пролетело почти незаметно. По пути мы спугнули нескольких лосей и слышали издалека хрюканье кабанчиков, но этим приключения ограничились. Настроение у всех держалось бодрым, а прохлада первой из двух пещер оказала на разгорячённых путников умиротворяющее действие. Остановились, попили из ручья, бегущего по камням прямо у нас под ногами. Здесь я начал рассказывать те истории, которые знал об этом месте, а Конрад бочком-бочком отошёл подальше и, как мы договорились ещё в лесу, пошёл дальше один по коридору на разведку – в главную пещеру. Мы условились, что он сделает это быстро и тихо. Нам нужно было убедиться в том, что там нас с группой не поджидают возле саркофага какие-нибудь неприятные сюрпризы. Я заранее ему всё объяснил. Заблудиться в узком и петляющей проходе было невозможно даже при желании – через сотню шагов тот обязательно выводил путника в основную залу пещеры.

Слушатели не сразу сообразили, что я их умышленно задерживаю и спохватились лишь тогда, когда вездесущий Роналд поинтересовался, а где же, собственно, Врата. Пришлось мне признать, что они чуть дальше. Все изъявили желание незамедлительно проследовать к ним. Мне ничего не оставалось, как возглавить шествие.

Конрад навстречу всё не шёл. Я волновался. Что-то его там задержало. Каюсь, в эти мгновения неопределённости и ожидания, я думал не только о нём, но и про тетрадь в его рюкзаке. Мы ведь её толком и не рассмотрели. Так полистали, но отложили расшифровку до лучших времён. Теперь, если что произойдёт, это будет невосполнимая потеря. И Конрад знал это не хуже меня. Так что если ей что-то угрожало, он будет биться за неё до последнего. И вот он взял и пропал.

Картина, которую мы застали, когда вошли под дырявые своды главной пещеры, удивила многих, а меня поначалу просто повергла в шок.

У дальнего края круглого пруда мирно сидели на корточках и о чём-то разговаривали трое: Конрад, незнакомая мне рыжеволосая девушка и… да-да, кто бы мог подумать, сама Уитни, собственной персоной! При этом поза Конрада не выдавала в нём напряжения. Складывалось ощущение, будто вежливый молодой человек присел рядом с пожилой торговкой на базаре посудачить о ценах на товары, а заодно приглядеться к её внучке.

При нашем появлении он что-то сказал своим собеседницам и поднялся на ноги, а те остались преспокойно сидеть: Уитни – не то на коробке, не то на складном стульчике, а рыжая – на коленках, как японка.

Поскольку мои гости уже знали многое о том, что их здесь ждёт, мне было достаточно направить их внимание на гладкие стены пещеры с выбитыми кое-где странными знаками и напомнить, чтобы не подходили слишком близко к пруду, где можно поскользнуться и свалиться в бездонную воду. Сам же я ретировался и направился навстречу Конраду, теряясь в догадках и не зная, что и думать. Поскольку слов у меня не было, начал он:

– Всё в порядке. Не волнуйся. Она ничего не знает.

– Чего она не знает?! – шёпотом прокричал я, становясь так, чтобы старуха не видела моих губ. – Ты в своём уме? О чём ты с ними говорил?

– А ты что предлагаешь? Молча их утопить? Погоди переживать раньше времени. Послушай меня. Эта девица, та, что с ней… я её знаю. Её зовут Пеппи… в смысле, Чештин, но я зову её Пеппи, ну, про себя. Она шведка. Мы с ней… плыли из Исландии на одном корабле. Я захожу, а они тут как тут. Я сделал вид, что очень обрадовался Чештин, а она в свою очередь познакомила меня со своей знакомой, то есть с Уитни. Она ещё на корабле знала, куда я еду и что мы с тобой партнёры по туристической фирме. Так что дальше всё зависит от тебя. Думаю, не стоит набрасываться на них с кулаками. Веди себя как ни в чём не бывало. Сможешь?

– Ну, если ты уже в это дело встрял, придётся.

Конрад говорил дело: ничего ещё не было потеряно. Уитни не знала о нашем вторжении в её дом. Не знала, что мы знаем, что железки и шкура где-то у неё. Мы пока оказывались в более выгодном положении. Чёрной лошадкой в этой ситуации для меня оставалась рыжая шведка, но Конрад считал, что она вне игры… или не считал?

– Кто эта твоя Чештин? Ты хорошо с ней знаком?

– Близко, но не могу сказать, что хорошо. В какой-то момент, ещё на корабле, она совершенно замкнулась. Называла себя большой любительницей Фрисландии и ваших нравов. Говорит на языке.

– Ясно.

Долг вежливости требовал, чтобы мы подошли к женщинам. У меня, конечно, была отговорка – моя группа, но ребята прекрасно себя чувствовали, разбредясь по пещере, всё осматривая и фотографируя, так что я мог сосредоточиться на главном. А главным было то, ради чего мы с Конрадом затеяли приезд на Ибини. Взвесив всё это, я сказал «Веди!» и с невозмутимым видом направился следом за другом здороваться со старухой и её спутницей. Краем глаза я уже заметил, что саркофаг стоит, где стоял, а крышка на нём плотно закрыта.

– Ну, здравствуй, Тим из Окибара, – встретила меня Уитни так, как запомнила по нашей первой и последней встрече. Причём мне даже показалось, что сейчас она настроена более радушно, нежели тогда. – Где же твоя попутчица? Упорхнула?

Я растерялся. Я знал, что она может видеть определённые вещи, но зачем же начинать прямо так, в лоб? И как мне теперь на это реагировать? Обижаться? Изображать удивление? Превратить всё в шутку? Причём на помощь мне никто не спешил: Конрад стоял где-то позади, а рыжая девица внимательно смотрела снизу-вверх и хранила настороженное молчание.

– Да. Вот видите, не удержал её ваш талисман.

– Так она синий и выбрала. – Длинный нос старухи задёргался, изображая, видимо, смех. – А синий в пути защищает. Она уже тогда знала.