Александр Афанасьев - Врата скорби. Последняя страна

Бомбей был городом, построенным не государством, и это чувствовалось. Немцы, захватившие половину Европы, и оттяпавшие огромные куски в Африке применяли такой прием: они брали вождей, лидеров, представителей интеллигенции покоренных народов и везли их в Берлин. Сам Берлин, построенный сумрачной рукой тевтонского гения, направляемый железной рукой германских генералов – должен был внушить мысль о бесполезности и невозможности сопротивления. Каменные громады домов темного цвета, аккуратные, мощеные улицы, длиннейшие линии У-баннов, линий метро, выходящих даже в пригороды, аэропорты, в том числе знаменитый Темпельгоф, вокзалы – в том числе Остбанхофф, с перроном для кайзер-поезда. Даже парки в Берлине – были величественными.

Бомбей строился совсем по-другому. Он строился частными компаниями, и из соображений коммерческой выгоды – но не только, требовалось еще пустить пыль в глаза. Его архитектура – была причудливым смешением Запада и Востока – но все таки больше Запада, причем в таких стилях, в которых в Берлине или Санкт-Петербурге строить никогда не позволили бы. Бомбей был не таким нищим и отчаянным как Гонконг, в нем никогда не было особо сильной мафии – индийцы вообще изначально миролюбивы. В Бомбее крутились огромные деньги – даже сейчас, после того как пряности потеряли свое значение, это были входные ворота для британской промышленности на субконтинент. Британия, маленький остров в холодном море – никогда не смогла бы построить такую промышленность, какая у нее была без своих колоний. В Бомбее – в каждом баре можно было найти авантюристов, готовых на все – продавать холодильники в Северо-Западной провинции или предпринять экспедицию на восток субконтинента в смертельно опасные джунгли.

Необходимость держать ситуацию под контролем – вынуждала предпринимать неординарные шаги. Британская индийская армия была государством в государстве, она владела очень многим – от сталелитейных заводов до участков земли, которые были предназначены для прокорма тех или иных полков. В отличие от собственно британской армии – в БИА были сохранены традиции, существовавшие до Великой войны – когда полковником становился тот, кто на собственные деньги мог снарядить и потом содержать полк. Многие местные дворяне так и делали, часть полков – получали средства из казны, а недостаточность их – восполняли кураторы и покровители полков. Полками – командовали люди, которые были одновременно и офицерами, и купцами и фабрикантами, при каждом полку – существовали офицеры – хозяйственники, и не по одному, и дела они вели ничуть не хуже местных хитрованов – купцов. В Бомбее – были почти забыты правила британского раджа, и о человеке судили исключительно потому, сколько у него денег в кармане. Какого-нибудь местного царька, разбогатевшего на отчислениях горнодобывающих компаний – запросто пускали в местные закрытые клубы, в то время как с бедным, но честным англичанином запросто могли и не знаться. Был, наверное, еще один такой город – Сайгон – но он уже находился на осадном положении…

Необходимость контролировать ситуацию в регионе – породили к жизни мощную армию и многочисленные спецслужбы. Британская индийская армия – была почти независимой от собственно британской армии и имела собственный штаб в Бомбее, в отличие от британской армии – она была полностью развернутой, а необходимость компенсировать издержки покрывалась коммерческой деятельностью частей. Разведка в Индии тоже появилась намного раньше, чем в собственно самой метрополии (по крайней мере – официальная разведка). Индийское разведывательное бюро появилось в одна тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, его первым директором был генерал-майор, сэр Чарльз МакГрегор, а его первой задачей – слежение за активностью русских в Афганистане и в Средней Азии. В одна тысяча девятьсот девятом – появилась еще одна спецслужба, «гражданская» под названием Indian Political Intelligence Office. Эта разведслужба имела основной задачей борьбу с революционными настроениями, сепаратизмом, впоследствии к этому добавилась и борьба с коммунизмом. Кроме того, при штабе Британской Индийской армии существовал собственный разведотдел и еще один разведотдел – существовал при аппарате вице-короля Индии, он занимался обобщением информации, получаемой с мест от политических агентов при местных магараджах и иных гражданских чиновников, которые были здесь во множестве.

Сэр Роберт Брюс сидел на террасе Королевского клуба в Бомбее и пил охлажденный, очень слабый пунш из высокого, наполненного льдом бокала. На террасе он был не один – но занято было не больше трети столиков. Терраса была вынесена вверх, на чем-то вроде столбов – а основное празднование шло на зеленом газоне, где были установлены палатки, где дамы щеголяли зонтиками и нарядами, а кавалеры слушали ораторов, сменяющих один другого и посматривали на дам…

День коронации. Государственный праздник.

Ему было не по себе. От бодрых маршей – болела голова. Он пристрастился к опиуму как средству снять головную и прочие боли – и теперь понимал, что с этим надо что-то делать. Врач прописал ему героин как болеутоляющее [72] В Великобритании героин до 1970 года числился в списке лекарств, и врач имел право его выписывать, таким образом, наркоманы имели возможность получать небольшие дозы вполне легально… – но он не спешил его принимать.

Все плохо…

Он понимал, что после Мирбата и того, что там произошло – он уже никогда не будет таким как прежде. Тяжелая контузия и многочисленные ранения – закончились тем, что его признали негодным к действительной службе и комиссовали вчистую. Он стал раздражительным, не спал по ночам, у него часто случались головокружения, и он сильно зависел от опиума. Еще он стал очень нелюдимым человеком…

Хотя и до этого на social animal он никак не тянул.

За соседним столом – молодежь накачивалась виски, спеша набраться смелости перед дамами. Разговор шел о войне… спиртное заставляло говорить громко, и несколько несдержанно. Сэр Роберт слышал о том, как они собираются надрать русским задницу, и что Король ничего не стоит. Это в день Коронации…

– Роберт…

Нечто благоухающее, розовое появилось на террасе.

– Роберт, вы совершенно несносны! Вы опять от нас спрятались…

Леди Маргарет Авон. Вдова бригадира Джереми Авона, погибшего во время Второго восстания – молодящаяся женщина около сорока, даже чуть меньше – с бригадиром у нее было двадцать лет разницы. От этого брака у нее осталось две дочери, которых она усиленно старалась выдать замуж – да и сама была не прочь…

– Сударь… я кажется с вами разговариваю…

Она стояла перед ним, уперев руки в бока. Вся такая стремительная, вся такая внезапная. Ее ноздри раздувались от гнева как ноздри хорошей, призовой лошади