Александр Ханин - Гессенская волчица [litres]

– Слушаюсь, Государыня! – ответил Игнатьев.

Видя, что граф Воронцов-Дашков не знает, коим образом продолжить свой доклад, канцлер извинился и сел на кожаный диван, показывая всем своим видом, что он готов слушать министра дальше.

Министр внутренних дел доложил об арестах вожаков тайного сообщества «Социал-демократия Королевства Польского и Литвы», Розалии Люксенбург, Юлиана Мархлевского и Адольфа Варшавского, после чего перешёл к более свежим событиям.

– Ваше Величество, – министр внутренних дел раскрыл вторую папку, – буквально вчера, в ночь с восьмое на девятое декабря, в Петербурге были арестованы члены так называемого «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», всего 78 человек. Как установлено, возглавлял это общество помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов. Это младший брат того самого Александра Ульянова, который был казнён за подготовку цареубийства.

– Семья смутьянов? – спросила Александра Фёдоровна.

– Семья выкрестов, Ваше Величество, – ответил министр. – Вдова действительного статского советника Мария Александровна Ульянова, урожденная Бланк, вместе с детьми была выселена из Петербурга и проживает в Жмеринке. Владимир Ульянов не попал под выселение, ибо находился за границей. При обыске у студента Ванеева полицией взяты готовые к печати материалы первого номера газеты «Рабочее Дело» с антиправительственными статьями.

Императрица что-то записала в книжку, затем обратилась к министру:

– Кто все эти люди, Илларион Иванович, сколько им лет? Чем они занимаются?

– Ваше Величество, это всё молодые люди, возрастом не старше двадцати пяти лет. Только Надежде Крупской и Василию Старкову уже исполнилось двадцать шесть лет. Происхождения самого различного, но, опять же, это в большинстве своём либо студенты, либо лица, которые уже окончили высшие учебные заведения. Из одного только Петербургского технологического института арестованы Ванеев, Малченко, Кржижановский, Ленгник, Запорожец, Старков…

– Так ли опасны эти молодые люди, Илларион Иванович? – Императрица перешла на русский. – Не делаете ли Вы из мухи слона?

– Не просто опасны, Ваше Величество, они представляют угрозу почище, чем бомбисты. Во время беспорядков в декабре 1894 года на Семянниковском заводе и в феврале 1895 года в Петербургском порту были изданы антиправительственные листовки. Представьте, сколько людей прочитали их, у скольких людей могут теперь возникнуть опасные мысли в умах… Я уверен, – продолжил граф Воронцов-Дашков, – что арестованные – это лишь малая часть организации. Но у нас катастрофически не хватает людей. Всё Петербургское губернское жандармское управление включает лишь девятнадцать офицеров, включая начальника, а необходимо работать с арестованными, чтобы как можно скорее выявить сообщников.

Канцлер встал с дивана и обратился к Александре Фёдоровне:

– Ваше Величество! Настала пора решительного наступления на крамолу, а потому есть необходимость не только увеличить расходы на полицию и жандармов, но и коренным образом улучшить полицейскую работу. Я прошу Вашего позволения представить в ближайшее время проект по изменению основ деятельности полиции и жандармов…

* * *

Всего по делу «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» было арестовано 223 человека. Петербургский военно-окружной суд провёл пять закрытых процессов, осудив всех арестованных. Все подсудимые были признаны виновными по ряду статей Уголовного уложения, начиная от участия в деятельности политической партии либо иной недозволенной организации, содержания подпольных типографий, заканчивая изготовлением и распространением запрещённой литературы и ведением антигосударственной агитации. Приговор суда был суров, но справедлив. Более ста подсудимых получили по 10 лет каторжной тюрьмы. Для многих это оказалось равноценно смертной казни…

Надежда Крупская получила 8-летний срок и умерла от чахотки 7-го мая 1900 года, отбывая наказание в Усть-Карийской каторжной тюрьме. Владимир Ульянов покончил с собой в Зерентуйской каторжной тюрьме на год раньше, приняв яд после того, как по приказу тюремного начальства был подвергнут порке кнутом.

14-го декабря 1895 года состоялось заседание Государственного Совета, на котором выступил канцлер граф Игнатьев. На следующий день непонятным образом текст этого выступления появился буквально во всех столичных газетах. Содержание выступления для многих было неожиданным и весьма будоражащим.

«Господа! Двести лет назад Государь Пётр Великий поднял Россию на дыбы! Новая армия и флот! Новые заводы и мануфактуры! Новые города! Окно в Европу! И всё это стало возможным не только благодаря гению Императора и упорству русского народа, но и благодаря тем новым знаниям, которые Великий Пётр насаждал в России. Наука и просвещение – вот то главное, что подарил нам гений Петра. Великие петровские реформы были бы невозможны без труда инженеров, корабелов, мастеровых, без знаний и исследований учёных и изобретателей.

Прошло двести лет. И сегодня я должен с горечью признать, что мы оказались недостойными потомками птенцов гнезда Петрова. Да, Великий Пётр привлекал в Россию иностранцев, офицеров и инженеров, лекарей и академиков. Но целью его было создание собственной науки, воспитание своих инженеров и лекарей.

Задумывались ли мы над тем, как мы следуем заветам Петра? Нет. Мы посчитали, что после петровских преобразований можно успокоиться. Мы посчитали, что всего уже достигли и можно почи-

вать на лаврах. Что же Россия получила в результате?

Я начну с вопросов обороны Империи. В последнюю войну с Турцией наша армия имела на вооружении пушки Круппа, винтовки Бердана, Крнка и Карле, револьверы Смит-Вессона. Сегодня русской армией приняты револьвер Нагана и пулемет Максима. Разве этого хотел Пётр Великий? Нет, он хотел, чтобы русская армия использовала пушки Иванова, револьверы Петрова и пулеметы Сидорова. Но где эти русские инженеры? Их нет. Нет потому, что государство их не воспитало.

У нас есть университеты, которые в большинстве своём растят либо нигилистов, либо просто ненужных обществу людей философического склада, проводящих свою жизнь в бесполезных рассуждениях и мечтаниях.

Но у нас катастрофически мало толковых инженеров, способных сделать Россию промышленно развитой. У нас катастрофически мало образованных людей.

Разве не стыдно нам, что корабли русского военного флота строятся на иностранных верфях? И что даже телескопы и бинокли мы покупаем у иностранцев?

Разве мало нам было печального опыта Крымской войны, который доказал, что теперь не только смелость солдата решает исход битвы, но и технический прогресс?