Евгений Шалашов - Декабристы-победители [litres]

Через опустевшие села солдаты шли «Марсельезой», которую знал каждый, вот только дальше первого куплета она не запоминалась. Куплет был длинным, и посему для прохождения сквозь небольшое село ее хватало.

– Как французы идем, – буркнул один из старых солдат Черниговского полка, озирая пустое село.

– Почему? – удивился ротный офицер-петербуржец, по молодости не заставший войны с Наполеоном.

– Когда французы в Москву шли, их также встречали. Улицы пустынные, дома закрытые. А людишки в лесах попрятались, – угрюмо объяснил ветеран. – Вы бы, Ваше Благородие, сказали, чтобы воду в колодцах не пили. Не ровен час – отравы какой накидали!

«Вот и старайся, неси этим скотам свободу», – с горечью подумал прапорщик, помнивший веселый азарт революционных речей накануне восстания, революционные песни, холод штыков и мороза, бесшабашную удаль его солдат и радость питерской черни в декабре.

Но вмешиваться офицеру не пришлось. Видимо, точно такие же соображения были и у «главнокомандующего», приказавшего делать дневку не в селе, а выйти к речке. Да и не речка вовсе, а один из многочисленных ручейков, впадающих в Волхов. Курица вброд перейдет.

Две тысячи ног мгновенно взбаламутили реку, поднимая со дна ил и грязь. В поисках чистой водицы нижние чины разбрелись вдоль русла. После долгого и пыльного марша по непривычной для конца августа жаре солдаты снимали с себя мундиры, намачивая нательные рубахи.

– Эх, хорошо-то как! – в блаженстве воскликнул кто-то из молодых офицеров.

И тут с кручи противоположного берега прозвучали выстрелы. Немного, всего с десяток, но среди солдат началась паника. Кто искал защиты за стволами деревьев, а кто-то ринулся за составленным в пирамиды ружьем. Кто-то даже успел выстрелить. Но постреляли, скорее, для собственного успокоения, потому что попасть ни в кого не попали.

Гусары, расседлавшие лошадей и пристроившиеся ниже по течению, бросились на спины коней в одном лишь мокром белье, расхватывая пики, но было поздно.

Пока доехали, пока узнавали, в чем дело, пока переехали речку, пока взбирались… Нападавшие убежали, оставив в воде стонущих и ругающихся солдат. Раненых вытащили к деревьям, а единственный лекарь принялся суетиться, пытаясь хоть как-то помочь. Выяснилось, что кроме пострадавших от пуль неприятеля были и другие: кто-то в сутолоке сломал руку, кому-то полоснули штыком по лицу…

Оставив раненых на попечение трех пожилых солдат, бригада двинулась дальше. Когда было пройдено положенное количество верст до следующей речки, где Каховский объявил привал, то вели себя более осмотрительно. Вернее – вели себя как положено! Все вокруг было оцеплено гусарами, а по углам периметра стояли еще и пехотинцы. Солдаты заходили в воду не аки стадо, а поотделенно и повзводно. Принятые меры подействовали, потому что на сей раз никто не напал!

Только-только улеглись, успокоились и начали засыпать, раздались выстрелы. Солдаты принялись выскакивать из палаток, без команды хватать оружие.

– Тушить костры! – орали унтер-офицеры и взводные командиры. – Они, сволочи, на свет бьют!

Костры были затушены, но в темноте преследовать партизан было глупо. Ждали повторного нападения, но оно не последовало. Выяснилось, что один из солдат убит, а случайными выстрелами зацепило двух человек.

На сей раз заснули не сразу. Даже старики-ветераны, помнившие поход по Польше и Франции, не спали. И только-только начали засыпать, как опять раздались выстрелы. На этот раз били прямо по палаткам, белевшим в темноте. Вскочили, начали палить в темноту, не надеясь и попасть – просто от злости.

Больше до утра никто не тревожил, но и солдатам не удалось выспаться. Утром убитых оказалось трое, а еще два десятка раненых.

Невыспавшиеся солдаты были как сонные мухи, спотыкались и при малейшем шевелении веток хватались за ружья.

Вперед, по приказу Каховского, выслали разведчиков – десяток гусар. Им было приказано смотреть за всем, что казалось подозрительным. От мысли пустить по обеим сторонам дороги боевое охранение пришлось отказаться, потому что там чередовались либо болотина, либо бурелом.

Десяток всадников во главе с вахмистром вырвался вперед и оторвался от основных сил едва ли не на версту – гусары, привыкшие за время пребывания в Малороссии к степям, где все видно на десяток верст, приспособиться к здешним краям пока не сумели. Обеспокоенный Каховский послал за ними адъютанта с приказом – поумерить пыл и оставаться в поле зрения…

Прапорщик добрался до разъезда ровно в то время, когда по нему принялись стрелять. «Ахтырцы», обтекая пехоту, помчались на помощь товарищам, но опоздали. Когда основные силы подошли к месту перестрелки, то обнаружился десяток мертвых тел и полуэскадрон, в растерянности галопировавший перед завалом из бревен.

– Приготовиться к бою! Занять круговую оборону! – прокричал полковник Муравьев-Апостол, почуявший засаду.

Нижние чины мгновенно перестроились, встав спина к спине, по две шеренги и взяв на прицел окружающий их лес. Но солдат, привыкший целиться в видного глазу конного или пешего неприятеля, просто не знал – куда стрелять! Невидимый противник палил, укрываясь за деревьями и плотными кустами, каждым выстрелом выбивая одного, а то и двух человек из плотной массы нижних чинов и унтер-офицеров. Пуля, пробившая руку Павла Еланина, завершила свой путь в теле одного из малороссов…

Судя по выстрелам – били из кремневых охотничьих ружей. Это-то и спасло многие жизни. Ну, и еще то, что противников было немного. Армейцы, отчаявшись взять правильный прицел, просто «сыпали» залпами, методически простреливая разные участки леса.

Партизаны, постреляв еще немного, притихли. Каховский, для верности подождав несколько минут, скомандовал:

– Строиться цепью!

«Надо было сразу атаковать! – подумал генерал, злясь на себя и на бандитов. – Позволили превратить себя в мишени!»

Прочесав лес в обе стороны на глубину четырех верст, не обнаружив неприятеля, офицеры дали команду возвращаться к дороге.

Каховский мрачно наблюдал, как солдаты перевязывают раненых и копают могилы.

– Сколько? – отрывисто спросил он у Муравьева-Апостола, которому командиры взводов докладывали о потерях.

– Пятьдесят убитых, сорок пять раненых. Большинство не выживут, – доложил полковник.

– Стало быть, сотня человек, – констатировал генерал. – Как считаете, господин полковник, каких еще сюрпризов следует ждать?

Сергей Иванович не очень любил генералов, пробившихся в чины из бывших, пусть и кавказских, поручиков. Но что делать, приходилось подчиняться. В данном же случае было впору только покачать головой:

– Если только спросить у капитана Еланина. Он из наших малоросских бандитов регулярное войско сделал. Может, есть у него кто потолковей, что разбирается в этих штучках… Я же, Ваше Превосходительство, затрудняюсь ответить. Шестнадцатый год служу, но все больше с регулярными войсками воюю. Но думаю, что тактика гайдамаков тут тоже не подойдет. В степях так главное – набег. А как считаете вы?