Павел Дмитриев - Скрепы нового мира [СИ]

И правда, акции рванулись на север чуть не по проценту в день. Учитывая плечо – наш счет рос на глазах. Уже к ноябрю, удачно отработав пару небольших откатов, мы сумели удвоить стартовый капитал.

— Кого там опять принесла нелегкая?! — напустился я на открывшую дверь в кабинет секретаршу. — Ведь предупреждал, не беспокоить до начала торгов в Нью-Йорке!

— Герр Кирхмайер, пришел журналист, — побледнела она. — С фотографом.

Новенькая, всего боится – страшно потерять работу в зимнем Берлине 1932 года.

— Ну и зачем этим продажным шкурам понадобился наш "Quantum Leap"?

— Интервью у вас просят.

— Для газеты?

— Сказали из журнала, — секретарша сделала три робких шага вперед, выложила мне на стол визитку и тут же робко отпрянула назад.

— "Экономика за неделю", [209] "Экономика за неделю" – Wirtschaftswoche, деловой немецкий еженедельник, издается с 1926 года. — узнал я знакомый логотип. — Хорошо хоть не Бэ-Цет! [210] Газета B.Z. (Berliner Zeitung) — немецкий популярный таблоид, специализировался на пожарах, криминале, и прочих "особенностях" городской жизни Берлина.

— Я им откажу?

— Непременно! Сошлись на тяжелые переговоры со стратегическим инвестором из Занзибара. Пусть приходят за чертовым интервью в пятницу, мне придется приболеть… где-нибудь за городом. Глядишь, так и отвяжутся.

— Будет сделано, герр Кирхмайер! — повеселела секретарша.

— Только смотри мне, аккуратно!

Шутливо погрозил пальцем и опустил глаза в отчет, всем своим видом изображая ту самую крайнюю степень занятости, которая должна распугивать журналистов в радиусе трех кварталов от офиса. Пробежался взглядом по строчкам и впился нерасчетно огромную, семизначную, обведенную красным карандашом цифру итога.

Представил в красках все возможные последствия и поспешно крикнул вслед проскользнувшей за двери девушке:

— Грета, подожди! Проводи господ журналистов в переговорку. Подай им кофе с булочками, ну, ты же лучше знаешь, что полагается нашим дорогим гостям.

Берлин, к сожалению, не видавший виды Wall Street. Тут тяжело избежать внимания бизнес-сообщества и прессы, заработав игрой на бирже больше миллиона долларов менее чем за полгода. Детские уловки, ссылки на занятость или болезнь не помогут – акулы пера умеют ждать. Закроешься, отгородишься секретарями – примутся искать компромат, цепляться за слухи и домыслы. И ладно бы мы с Сашей имели безупречное прошлое, так ведь наоборот, трудно придумать более удобную для инсинуаций фактуру: появились из ниоткуда, ни родственников, ни коллег, ни, хотя бы, старых школьных товарищей. Русский акцент, опять же, в карман не спрячешь. Недели не пройдет – выдумают страшную историю про агентов Коминтерна и золото ВКП(б).

Или того хуже – доберутся до Берхтесгадена. От лачуги настоящего Кирхмаера уж развалин не сыскать, однако запись о его смерти при большом желании можно отыскать в церковной книге. С Мартой не лучше – узнать ее девичью фамилию не слишком сложно, вытащить в Берлин какую-нибудь старую подругу – реально. Замять и то, и другое при наличии больших денег не составит особого труда, не такой уж серьезный криминал мы учудили по меркам Германского рейха. [211] Название "Веймарская республика" было неофициальным, официально Германия продолжала именоваться Германским рейхом, первый пункт Веймарской конституции 1919 г. гласил: "Германская империя является республикой". А вот если во время скандала потянется хвост из триэсэрии и, не дай великий Гальвани, всплывет фамилия Обухова… ох!!! Тогда нас не спасет никакая охрана.

Большевики развернулись тут на широкую ногу. Они рассматривают столицу Германии как свой глубокий тыл, Hinterland. Имеют право – коммунистическая партия легальна, в 1930 году за Тельмана подано аж пять миллионов голосов, в Рейхстаге прочное третье место, 77 кресел. В самом центре Берлина, с контрактом на десять лет, под клуб советской колонии арендован трехэтажный особняк. Днем там работает пионерская организация, по вечерам на фасаде сияет багровым пламенем огромная звезда и буквы "Roter Stern". Мобилизовать на ликвидацию убийцы Сталина сотню или тысячу боевиков для Политбюро сущий пустяк.

Для спасения от этой напасти категорически мало заботливо выращенной бородки а-ля Мигель Унамуно, недостаточно короткого ежика седых волос и массивных очков. Скандал, эпатаж и забота о простых немцах должны стать моим кредо. Листья прячут в лесу – неувязки прошлого легче всего утопить в газетной шумихе настоящего. Пусть бездельники гадают, что за сюрприз я выкину завтра, а не пытаются проверить, по каким буеракам меня носило вчера.

К журналисту и фотографу, парочке, здорово смахивающей на Бартелби и Локи из "Догмы", я вышел через добрую четверть часа – надо показать, как сложно миллионеру оторваться от его высокодоходных дел. Представился, поздоровался, с улыбкой и за руку, крайне демократично плюхнулся в кресло рядом, за тот же самый низкий столик.

Начали по-светски, издалека, с погоды. После очевидного консенсуса – "Scheißwetter" [212] Scheißwetter – погода – дрянь. – я аккуратно перевел тему на трудное детство в баварских горах, суровую, но прекрасную природу, алкоголика отца и строгую русскую мать. Многословно, нудно до зевоты, только успевай записывать. После такой прелюдии у них отвалится всякое желание копаться в моем прошлом.

Где-то примерно на моменте живоописания сбора валежника под угрозой схода снежной лавины журналист не выдержал, заглянул в блокнот со списком вопросов и, отодвинув в сторону приличия, выпалил как на духу:

— Ходят слухи, что вы за три месяца заработали десять миллионов долларов!

— Врут! — нервно рассмеялся я в ответ. — И двух не взяли.

— Ох! Да это же в самом деле огромные деньги! Какое чудо вам помогло?!

— Система! — многозначительно воздел я вверх палец. — Новейшая японская система!

— Дайте хоть крохотный намек, — взмолился журналист.

— Покажем вам все! — я не поскупился на самую качественную улыбку. — Мы отобрали у штатовских биржевых игроков достаточно; пора дать возможность заработать другим немцам, — как бы оговорился я, но сразу поправился, — прежде всего, мы должны помочь нашим с вами соотечественникам.

Играть краплеными картами нужно честно, то есть, давно пора поделиться с common people успехами Quantum Leap. А то конкуренты-спекулянты с обоих берегов Атлантики косятся недобро, того и гляди обвинят или в злостном инсайде, или в подписании с нечистой силой пакта о разделе NYSE; еще неизвестно, что страшнее.

— Все покажете?! — взревели хором журналист и фотограф. — Нам!!!

— Пойдемте в наш ситуационный зал, — поднялся с кресла я. — Хотел получше подготовиться, но если вы уже пришли, зачем откладывать?