Вячеслав Распопов - Пираты острова Крит

Парк, тоже можно причислить к одному из чудес света. Тропинки вдоль цветников, плодоносных кустарников и деревьев, были из разноцветной мозаики, и располагались в виде замысловатых лабиринтов, где заплутавший путник, время от времени находил помпезные фонтаны, и тенистые беседки. За одним из поворотов нас поджидало очередное чудо. Судя по выражению ее голубых глаз, мы не вызвали у нее особого интереса. Возможно, приняла нас за соискателей вакансий истопников, прачек или чего-то в этом роде. Брюнетка, лет пятнадцати, похожая на русалку. Парикмахером, ей должно быть служил приморский ветерок, волосы с нарочитой небрежностью спадали на плечи, обрамляя совершенный овал лица. Одета она была в светло-серую тунику свободного покроя длиной до щиколоток, явно на пару размеров больше. Мягкие складки прикрывали острые грудки. Спереди одеяние было испачкано красками, а на кончике вздернутого носика русалки, красовалось белое пятнышко.

— А это что у нас за чудо в стиле боди-арт? — весело спросил я, подойдя вплотную к девочке. — Как зовут тебя юная художница, случайно не Ариэль? (имя русалочки.)

Девочка приоткрыла губы, тут же их сомкнув, и опустила взгляд.

— Ты не стесняйся — все свои! Вон те два паренька, — кивнув в сторону Вани и Вовы, — тоже почти художники, но правда, краски я им пока не доверяю, а эта тетка с черными стекляшками вместо глаз, если б не стала колдуньей, могла бы сейчас расписывать горшки. — Сзади послышалось сердитое сопение Вари. — Да и сам я люблю рисовать. Так что смело можешь называть свое имя коллега.

— Ее зовут Эйрена, — вместо девочки ответил Давид. — Она дочь садовника, и она стесняется говорить потому что заика.

— Ух ты! Эйрена! А твоя мать случайно не Таис Афинская, и отец не Александр Македонский? — продолжал я балагурить, будто не услышал про недуг девушки. — Тогда совпадений еще прибавилось! Меня зовут Александр, а вон тот страшный как черт дядька, — указал я на Касима, — тоже сын садовника.

Вся наша команда окружила девочку, которая от такого внимания к своей персоне совсем потерялась. Тут ей на помощь неожиданно пришла Варя.

— Ну чего уставились?! Девушек никогда не видели?! Закройте рты и давайте вперед! — В основном это относилось к моим секретарям и Айболиту, те буквально пожирали красотку-одногодку глазами. — А ты Эйрена не бойся, никто тебя не обидит! Может ты даже о нас слышала. Меня знают как амазонку-ведьму Муиззу, а это колдун, — Александр Калиостро, — личный секретарь и палач Императрицы, — успокоила она девушку, но та почему-то в ответ только побледнела. Тут Варя перенесла внимание на меня: — Саня, а ты можешь исцелить девочку?!

— Мне кажется у ведьмы это получится лучше, — остудил я пыл зарвавшейся секретарши. Та поняла упрек и опустила глаза. — Хотя, лет пять назад, я помог одному монашку частично избавится от подобного недуга. Давай я сегодня приготовлю нужные снадобья, а завтра утром после завтрака встретимся в этой беседке…

Остаток дня вымотал меня до крайности! Иная сбегала в особняк и притащила всю мою родню во дворец на экскурсию. И мне пришлось по второму кругу обходить свои владения, уже в качестве гида. Опять открытые рты и вылезающие из орбит глаза. Больше всех поражалась, и переживала Аиша, что если она расскажет кому-то из подруг, какой роскошью окружен ее сын, то ее сочтут ненормальной. Масла в огонь подлил дядя, сказав, что уж если говорить правду подругам, то надо сказать что дворец визиря в Багдаде, по сравнению с дворцом ее сына — прибежище дервиша. И это на самом деле так. Византия преемница Рима, унаследовала от него культ роскоши и приумножила его. Тогда как арабы, придерживаясь шариата, были ограничены множеством рамок в возможностях украсить свое жилище. Я посоветовал маме сказать подругам, что ее сын торгует зеленью на константинопольском рынке, тогда ни у кого не возникнет вопросов, за что получил подзатыльник от родительницы. Дядя заржал как конь, и праведный гнев Аиши переключился на него.

Не успел я отправить родственников, явилась сотня моих гулямов, на смену охраны дворца. Пришлось знакомить командиров принимающего и передающего состава, проговаривать все нюансы передачи полномочий, выяснять все насущные вопросы, как службы, так и быта. Когда уже добрался до спальни, Варя поинтересовалась, что я желаю на завтрак?

— Я желаю на завтрак — завтрак! И лучше на свежем воздухе.

Выспался на новом месте, вопреки предубеждениям, отлично. Помахал с Фарахом саблями в фехтовальном зале, в купальне меня поджидали две нимфы приятной наружности, массажист и брадобрей! Завтрак ожидал на балконе. Стол изобилующий яствами, мог насытить от пуза как минимум пятерых, причем большая часть меню состояла из сладких блюд. Я уселся на единственный стул, и обратился к лыбящейся амазонке.

— Варя я не понял блин, что за подстава?! С каких это пор я стал сладкоежкой и начал жрать за десятерых?

— Саня ты сам устроил эту подставу! — с возмущением ответила секретарь. — Ты представил нас Давиду как своих слуг, а слуги во всем дворцовом комплексе питаются в общих трапезных, с пяти до шести утра, и кормежка там — так себе. Вот я и подсуетилась, чтоб мы с девочками не подскакивали затемно и не остались голодными. Так что на сладости рот не разевай — это не для тебя! А чтобы они не мозолили тебе глаза, распорядись перенести их в одну из беседок парка…

Завтрак я провел с Дедом. Обсуждали тему предстоящей магрибской компании. Само собой встал вопрос о том, что делать с Галибом, ведущего непонятную игру, целью которой была смерть Ибрахима и обвинение меня в его гибели. Дед предположил, что кое-кого в верхушке Аль-барида не устраивает нынешнее правительство Халифата. Но даже если им самостоятельно удастся свалить Аббасидов, стать претендентами на пост нового халифа, у них не выйдет. Примкнуть к какой-то местной харизматичной личности, поддерживаемой духовенством и военными, — остаться при своих интересах, и это в лучшем случае. Короче не вариант. Но если открыть дорогу в Халифат Убайдаллаху аль-Махди, слив ему Египет, то взятие Мекки, Медины и Дамаска, учитывая популярность там Фатимидов, — плевое дело. Да и Иран, с его близкой к Фатимидам трактовке ислама, надавит с севера. Вот тогда можно валить Аббасидов, и смело рассчитывать на очень жирный кусок пирога от нового халифа. Но, чтоб войти в доверие к Убайдаллаху, заговорщикам необходимо доказать свою ценность. Предупредить Фатимидов о нападении на его города — хороший задел для будущих доверительных отношений. Ну и на десерт — сдать ему Египет…

— Дед я не понял, зачем Галибу городить огород со смертью Ибрахима, и приплетать туда меня? Что ему помешает просто слить Фатимидам мои планы, губернатора отравить, советников и сына обвинить в убийстве, и спокойно сдать Египет Убайдаллаху?