Андрей Посняков - Синяя луна

– Четверо, господин.

– Четверо… Не так уж и много. Нужно искать!

– Я уже разослал приметы по всем воротным стражам. Мало ли, надумают уехать из города.

– Уехать? Может быть, – нойон закусил губу. – А что, здесь, в городе, негде спрятаться?

– Да есть места…

– Прочесать всё! Найти! Из-под земли вытащить!

Мажордом поклонился:

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Я уже известил начальника ведомства наказаний.

– При чём здесь ведомство наказаний? – удивился нойон.

– У них хорошие розыскники.

Чу Янь удалился с поклоном, и князь немедленно вызвал секретаря:

– Ну? Понимаешь, на кого был насторожен арбалет, парень?

Фань облизал губы:

– Сегодня утром я получил бы в шею отравленную стрелу.

– Ого! – всплеснул руками Баурджин. – Она ещё и отравлена?

– Ядом какой-то ядовитой рыбы, господин, – так сказал Чжань Ло, дворцовый лекарь. – Такая рыба водится в южных морях.

– Опять Сун? Им-то ты чем не угодил?

Секретарь пожал плечами:

– Не знаю, господин наместник.

– Вот и я не знаю, – буркнул нойон. – Только полагаю, что это не сунцы, а кто-нибудь из чиновников.

– Я тоже так думаю, господин, – мотнул головой Фань.

Баурджин мрачно расхохотался:

– Ну, а раз думаешь – давай, докладывай, чем и кем ты занимался в последнее время?

Секретарь поклонился:

– Тем, чем вы мне велели, господин. Ведомством чинов, ведомством налогов, отделом гарнизонов и военных поселений…

– Всё?

– Всё, – кивнул Фань. – Правда, это не считая всяких менее ответственных поручений, типа Линя Ханьцзы. Ну, помните, вы просили про него узнать, если будет время.

– Линь Ханьцзы? – переспросил князь. – Нет, не помню такого.

– Ну, знаменитый ростовщик, вы просили…

– Ах да, бывший муж Ту… Одной женщины. Что-нибудь про него узнал?

– Нет, только заказал документы в архиве.

Баурджин вышел из-за стола:

– Вот что, Фань, давай-ка сейчас садись и напиши мне во всех подробностях – кого именно ты в последнее время затронул, всех чиновников, вплоть до последнего секретаря.

Юноша неожиданно улыбнулся:

– Много имён получится!

– Ничего, – князь сжал губы. – Мы тщательно проверим всех. И вот что… Опиши мне свой ежедневный маршрут – путь из дома во дворец и обратно. В подробностях! Ты, надеюсь, не ходишь пешком?

– Нет, у меня есть одноколка.

– А, с серебряной окантовкой, лаковая, – припомнил князь. – Неплохая штучка. И кони чудесные.

– Подарок деда, – улыбнулся Фань.

– Ну, иди, пиши.

Выпроводив секретаря, Баурджин снова вызвал начальника стражи:

– Вот что, Керачу-джэвэ. Знаешь моего нового секретаря?

– Этого мальчика, Фаня?

– Да, Фаня. С сегодняшнего дня выделишь двух самых опытных стражей, смышлёных и ловких – они должны будут незаметно сопровождать Фаня, куда бы тот ни направился. Имей в виду, у него коляска – одноколка на быстрых конях.

– У моих людей найдутся не менее быстрые кони, нойон! – горделиво усмехнулся воин.

– Ну и прекрасно. Отвечаешь за секретаря головой!

Керачу-джэвэ лишь молча поклонился и вышел.

А наместник всё ходил по кабинету, думал, иногда даже рассуждал вслух, и сон никак не приходил к нему, да и некогда было спать.

Интересная вырисовывалась картина, интересная, и, в общем, вполне даже логичная. Кто-то из вороватых чиновников (а тут таковыми являлись практически все), почувствовав интерес к собственной персоне со стороны молодого, но хваткого, секретаря, решил принять срочные меры. И меры самые радикальные! Почему именно такие? Почему этот чиновник – или чиновники – пошёл на убийство! Да на убийство не кого-нибудь, а секретаря самого наместника! Для этого должна быть какая-то веская причина, которую нужно как можно быстрее установить. Как можно быстрее! Кого из специалистов можно к этому привлечь? Да того же Инь Шаньзея, судебного чиновника второго ранга. Он, кажется, чётный и порядочный человек, правда, невезучий и в личной жизни и в карьере. Невезучий – потому что честный и порядочный? Вот это тоже нужно исправить, чтобы было наоборот, чтобы было выгодно быть честным и порядочным, именно что выгодно, иначе всё так и будет продолжаться – мздоимство, казнокрадство, осуждения невиновных. Да, на Инь Шаньзея, пожалуй, можно положиться. Тем более он, кажется, очень неплохой специалист, мастер своего дела. Мастер-то мастер, однако, убийц караванщиков так пока и не отыскал. Хотя, идея с фальшивым караваном, несомненно, должна бы принести плоды.

В дверь осторожно постучали. Чи Янь.

– Что такое? – Баурджин остановился.

– Прибыл судебный чиновник Инь Шаньзей, господин наместник, – доложил мажордом. – Говорит, у него для вас важное сообщение.

– Ага! – князь радостно потёр руки. – Я как раз и хотел его вызвать. Скажи – пусть войдёт.

Следователь выглядел усталым и невыспавшимся – бледное осунувшееся лицо, морщины в уголках глаз.

– Караван только что вернулся в город, – поймав вопросительный взгляд наместника, тихо доложил Инь Шаньзей. – Наш, фальшивый караван. Никто на него не напал.

Моя душа, сановники и Бог,

Я не желаю быть растоптан вами,

Я вас казню вот этими руками,

Я буду беспощаден и жесток!

Фальшивый караван не тронули! Тут, как говорится, одно из двух – либо кто-то что-то прослышал, либо просто повезло, а точнее сказать – не повезло.

– Попробуем отправить ещё раз, – прощаясь с Инь Шаньзеем, громко промолвил нойон. – Не сейчас, дней через десять.

Жестом задержав следователя, он обмакнул в чернильницу перо и, приложив палец к губам, вывел на листке бумаги иероглиф «встретимся завтра у субургана Сюань Цзан».

Понятливо кивнув, судебный чиновник поклонился и вышел, а Баурджин откинулся на спинку кресла и вдруг неожиданно расхохотался. Ну надо же, в собственном дворце таиться приходится! Впрочем, не то плохо, что таиться, а то, что – неизвестно, от кого. Да и вообще, есть ли у здешних стен уши? Скорее всего, информация просочилась через кого-то из лжекараванщиков, вряд ли какие-то там разбойники имеют во дворце своего человека, не того полёта это птицы. Так что, наверное, и незачем здесь было секретничать, однако, не зря ведь говорится, что бережёного Бог бережёт. Вот и следовало поберечься, тем более в такой ситуации, когда в самом дворце в наместника стрелы мечут!

В этот день Баурджин работал не покладая рук почти до глубокой ночи. С Чу Янем ещё раз обсудили пропавшую артель ремонтников, припомнив самые незначительные приметы, для чего пришлось опросить почти всех стражников внутренних покоев. Покончив с этим, князь вызвал к себе Фаня – тот как раз закончил составление списка чиновников, коих имел сомнительное удовольствие затронуть в своих изысканиях. Таковых набралось восемь, как пояснил секретарь – наиболее важных: начальники отделов, их заместители, главные секретари.