Андрей Посняков - Стальная империя

Встав, князь нервно прошёлся по комнате, всем своим естеством, всей душой чувствуя, что находится на пороге какой-то нешуточной тайны, махровым цветом прораставшей сквозь разрозненные записи Пу Линя-шэньши. Нет, если просто читать записи, то складывалась картина вполне обычной карьеры. Но вот если присмотреться, подумать – слишком уж много несуразностей, несоответствий. И кто же всё ж таки оплачивал учёбу и жизнь Елюя в Кайфыне? Литературная школа – дело серьёзное, тут не поволынишь, занятия – с раннего утра до поздней ночи, подрабатывать, как советским студентам, некогда. А на что тогда жить? Неужели нет ответа? Может, невнимательно читал?

Баурджин ещё раз пересмотрел листки – ах, одно удовольствие было рассматривать столь мастерски выписанные иероглифы, приносившие чисто эстетическое наслаждение. Что ни говори, а господин Пу Линь в своём деле был Мастером с большой буквы.

Так, вот, что это? Странный какой-то знак… и как раз под знаком «школа» и «Кайфын»… А ведь, пожалуй, это имя! Ну точно, имя… только вот как прочитать? По-разному можно было произнести, по-разному. По-тангутски – Лайк Чжантай. У чжурчжэней… Чёрт его знает, как у чжурчжэней? А тут ведь нужен кайфынский диалект. У кого бы спросить? У Чена если только. Больше тут не у кого. Старик Лао – неграмотен, Лэй – тем более, а уж про Сюня и говорить нечего.

– Чен!

Отъехала в сторону дверь, и в кабинет просунулась подобострастно улыбающаяся рожица:

– Звали, господин?

– Да, звал… Впрочем, нет. Погоди пока. Потом позову.

– Весь в вашем распоряжении, господин!

Чен убрался обратно в людскую, а спохватившийся Баурджин, взяв из нефритового стаканчика кисть, обмакнул её в тушь и размашисто перерисовал имя. После чего, дождавшись, когда тушь чуть подсохнет, снова кликнул слугу.

– Да, господин?

– Взгляни-ка, парень. Как бы ты это прочёл?

– Лай Чжифунь. У нас бы именно так прочли.

Баурджин усмехнулся:

– А как бы прочли это где-нибудь южнее? Ну, скажем, в Южной столице? Не знаешь? Ты же изучал классические тексты!

– Изучал, – хмуро кивнул парнишка. – Гм… Не уверен, но, наверное, на юге бы прочитали это как Лянь Цзяофэнь. Нет, не Лянь. Тань! Да-да, Тань. Тань Цзытао.

– Тань Цзытао… – отпуская слугу, задумчиво повторил князь. – Интересно, кто ты такой, господин Тань? И с какого перепугу вызвался помогать бедному студенту?

А за забытыми каллиграфическими упражнениями Баурджин назавтра послал Лао.

Я славлю женщину, как тайские поэты,

Достойную любви и уваженья;

Умело музыкальными тонами

Скреплю слова и голоса движенье.

– Князь, на нашей улице вчера появился лазутчик! – дождавшись, когда все, кроме привратника Сюня, уйдут в харчевню, уже с утра огорошил Игдорж. – Ребята сказали, ну, ты их знаешь, грузчики с рынка, разносчики… Какой-то неизвестный парень шлялся по всему кварталу, заходил в закусочные, вынюхивал, выспрашивал – не появлялся ли, мол, где поблизости новый человек?

– Так-так, – поспешно одеваясь, протянул князь. – Думаешь, вышли на наш след?

– На след бедняги Сюня, точнее сказать, – невесело усмехнулся напарник. – Убийство Кардамая-шэньши вряд ли останется нераскрытым, наверняка начальник городской стражи бросил на него все лучшие силы.

– Значит, Сюню нужно срочно уехать. – Баурджин поджал губы. – Да не просто уехать – сбежать! Что ты так смотришь, Игдорж? Вот именно – сбежать, да не просто так, а предварительно нас ограбив! Что, я не прав? Ты что-то хочешь сказать?

Игдорж прищурил глаза:

– Только одно – ты очень умный человек, князь! Впрочем, я давно это знал.

– Рад твоим словам, – качнул головой Баурджин. – Вот и обмозгуй, как всё получше сладить, поговори с Сюнем, в общем – действуй. К вечеру жду конкретных дел.

– К вечеру?

– Ну да… Я же сегодня намерен немного развлечься – завалиться в весёлый квартал Цветов и ив. Что так смотришь? – Нойон неожиданно вздохнул. – Да нет, не развлечься, конечно. Просто мне очень нужно переговорить с некоторыми знакомыми шэньши.

– По поводу Елюя Люге, наверное? – негромко засмеялся Игдорж.

– Откуда знаешь?

– Ну, ты же не зря ходил вчера вечером к архивариусу. Наверное, что-то нашёл?

– Нашёл, нашёл, – нервно хохотнул князь. – Только вот от этой находки всё куда как запутанней стало. Ничего, надеюсь, размотаем клубок. Кстати, тебе ничего не говорит имя Тань Цзытао? Нет? Ну конечно…

– Сапожный подмастерье Лю – ну, помнишь, я о нём рассказывал? – вчера познакомился с неким стражником с южных ворот – их матери оказались из одной деревни.

Услыхав эту весть, Баурджин радостно хлопнул в ладоши:

– Южные ворота! Четверть Красной птицы. У нас ведь там никого нет. Этот стражник – большая удача, Игдорж!

– Я тоже так думаю. Что ещё?

– Пока всё, нойон… – Напарник немного помялся и с хитрой улыбкой дополнил: – Да, чуть не забыл – мы наконец составили подробный план расположения городских колодцев.

– Неплохо! Очень неплохо. Так и действуйте. Натянув поверх чёрного шёлкового халата ещё один – просторный, ярко-алый, с золочёной вышивкой на груди, Баурджин приладил на голове шитую бисером шапочку и, взяв с собой зонтик, вышел из дома.

Дождь не шёл, но небо всё равно нельзя было назвать ясным – этакое клочковато-хмурое, со светло-голубыми прорехами, марево, похожее на плохо сваренный крахмальный клейстер. Зайдя в «Бронзовую улитку», князь терпеливо выслушал цветистые приветствия слуг и, прихватив с собой Чена и Лэй, неспешно зашагал в направлении западного района города, известного под названием «четверть Белого тигра». Именно там, на самой окраине, и располагался весёлый квартал Цветов и ив, густо напичканный непотребными заведениями на любой вкус. Там же – ну а где же ещё-то? – располагался и бордель тётушки И, пользовавшийся неизменной популярностью у учёного люда.

На улицах часто попадались глубокие лужи, которые приходилось обходить либо просто перебираться вброд, и Баурджин не раз уже пожалел, что не завёл себе лошадь. Хотя, конечно, лошадь ему ещё была не по чину, да и чина как такового у князя не имелось. Ну кто он такой-то? Всего лишь богатый торговец, почтенный владелец харчевни – и не более того. Да, если оседать в Цзинь надолго, – а кто знает, сколько ещё здесь придётся прожить? – то, несомненно, нужно, пользуясь высоким покровительством господина Цзяо Ли, коему регулярно перечислялась большая часть доходов от харчевни, как можно быстрее сдавать экзамен на звание шэньши.

Баурджин шёл в квартал Цветов и ив, погруженный в глубокие думы. Нет, вовсе не развлечения его там привлекали. Возможность встретиться с самыми разными людьми – вот что! Чиновники Вэй Сихэй, Гао Хэлин, Лю Цзинцай, поэт Юань Чэ и его компания знати, наконец, сам господин Лу Синь из отдела городского хозяйства. Давно, давно Баурджин не виделся с этими людьми, а установившиеся тёплые отношения надобно было поддерживать, да и настало время выспросить, разузнать кое-что – и о Елюе Люге, и о его таинственном покровителе Тане Цзытао.