Алексей Ракитин - Уральский Монстр

Далее, согласно показаниям Винничевского, последовало нападение на девочку возле Дворца пионеров 1 мая 1939 г. Преступник помнил, что девочку звали Рая. О нападении он рассказал так: «Находясь с этой девочкой в уборной, я нанёс ей удар в область глаза рукояткой ножа, затем острием ножа в голову и лицо. Рая сильно плакала, я пытался её душить и для этой цели давил ей шею руками, но, видимо, делал это неудачно, т.к. она продолжала плакать. Я лишить её жизни не смог и поэтому, не получив желаемого удовлетворения, отпустил её и ушёл». Как несложно понять, в показаниях Винничевского речь шла о нападении на Раю Рахматуллину.

На этом преступник отнюдь не остановился. Следующая вылазка пришлась, если верить показаниям Винничевского, на июнь, точную дату он припомнить не смог. Во второй половине дня в Пионерском посёлке он увидел возле магазина и поманил за собой девочку лет трёх или четырёх. Та соблазнилась обещанием прокатиться на трамвае. Жертву он завлёк в лес и там совершил нападение. Вот его дословное описание: «Находясь с девочкой в лесу, я, не снимая с неё одежды, разрезал ножом ей живот и лицо. Её же я имел намерение задушить, но сделать этого не смог, т.к. недалеко от места, где совершалось мною преступление, кто-то проехал на лошади». Очевидно, что перед нами рассказ о похищении и попытке убийства Али Губиной, имевших место 12 июня 1939 г. Но Винничевский в своём рассказе допустил весьма странную ошибку – он заявил, что не раздевал жертву, а это действительности не соответствовало. Как мы точно знаем из результатов осмотра одежды потерпевшей, преступник сначала аккуратно проткнул ножом её платье, не повредив при этом нижней сорочки и кожи ребёнка (на теле не оказалось соответствующего ранения), а затем разорвал платьице и нижнюю сорочку руками, сделав это так, что линия разрыва прошла несколько в стороне от места прокола. То есть манипуляции злоумышленника были не одномоментные, а расчётливые и даже до некоторой степени аккуратные. Более того, сняв с ребёнка одежду, преступник не отбросил её небрежно куда-то в кусты или на дерево, а уложил рядышком, на расстоянии вытянутой руки. Мог ли Винничевский забыть об этом, если только он действительно совершал это преступление?

По словам задержанного, следующее преступление он совершил 30 июня 1939 г. в районе ВИЗа. Название улицы он не помнил, но твёрдо знал, что свою новую жертву он увёл из квартала многоквартирных домов, называвшихся в те времена «стандартными». Девочке на вид было около 4-х лет, одета она была в красное платье в белый горошек и фуфаечку. Свою жертву Винничевский завёл далеко в лес, раздел, задушил и скрыл тело в небольшой яме, забросав сверху хворостом и камнями. Одежду убитой девочки, которая была новой и хорошего качества, он унёс с собою, спрятал во дворе и продал на рынке через пять дней незнакомым женщинам, выручив за неё 20 рублей. По совпадению большого числа деталей в этом описании без труда угадывается похищение и убийство Риты Ханьжиной, одежда которой так и не была найдена. Колото-резаных ран Ханьжина, напомним, не имела и погибла от асфиксии, то есть рассказ Винничевского был точен во всех упомянутых деталях.

Очередное преступление задержанный совершил в июле, точную дату вспомнить не мог. Девочку, чей возраст он оценил в 3 годика, Винничевский увёл от одного из домов по улице Февральской революции, пообещав покатать её на трамвае. Далее последовала встреча с женщиной, которая эту девочку знала, то есть в этом рассказе можно без труда узнать детали похищения Вали Камаевой, произошедшего 22 июля. Вот как Винничевский пересказал свою встречу с Анной Аксеновой, остановившей его на улице в момент похищения маленькой Валечки: «Проходя с этой девочкой по улице 9-го Января, я встретил незнакомую женщину, которая, по всей вероятности, знала шедшую со мной девочку. Женщина эта при встрече со мной спросила, куда это я веду ребёнка, я ответил, что приехал в гости к родным этой девочки. Не подозревая меня ни в чём, женщина ушла…» Как видим, допрашиваемый не выказал никаких эмоций, ни малейших упоминаний о пережитом волнении или страхе быть разоблачённым! Многозначительная деталь, дающая до некоторой степени представление о психических реакциях молодого человека. Разойдясь с Аксеновой в разные стороны, Винничевский довёл девочку до Площади 1905 года, там сел в трамвай маршрута №4 и доехал до 4-й Загородной улицы, далее увёл жертву в лес, где раздел и задушил. Тело скрыл аналогично тому, как ранее поступил с трупом Риты Ханьжиной – поместил его в небольшую ямку, завалил хворостом, придавил камнями, да и отправился восвояси.

Через несколько дней, всё в том же июле, Винничевский совершил похищение ребёнка в Пионерском посёлке. Девочку лет четырёх он просто взял за руку и повёл, затем поднял на руки. Само убийство описал так: «…завёл далеко в лес, снял бывшую на ней одежду, нанёс ей большое количество ножевых ранений в разные части тела, порезал лицо, вскрыл потом живот и шею, предварительно задушив руками. Труп девочки оставил на меcте, где было совершено убийство, сложил возле него снятую до этого одежду и, завалив его сухими ветками, скрылся». Несложно понять, что речь идёт об убийстве Лиды Сурниной, произошедшем 27 июля 1939 г.

Однако в этом рассказе обращают на себя внимание некоторые странности: Винничевский почему-то не смог припомнить название улицы, с которой похитил девочку, хотя он ориентировался в Свердловске отлично, чём, кстати, во время следствия прямо скажет его мать, посылавшая сына за покупками во все концы города. Есть и ещё кое-что, мягко говоря, озадачивающее. В протокол попала презанятная оговорка Винничевского, процитируем её дословно: «…поднял к себе на руки {девочку} и понёс в лес, находящийся недалеко от Пионерского посёлка».

Формально Пионерский посёлок действительно находится на границе леса, но даже по прямой линии от дома, в котором проживала семья Сурниных, до леса было более 1,2 км, а с учётом того, что похититель отправился в лес не прямиком, а изобразил нечто похожее на латинскую букву L, то пройти ему пришлось много больше. Одно только плечо этой фигуры, ведущее к лесу от улицы Алексея Толстого, превышало 800 м. Похититель потому-то и взял девочку на руки, что идти она уже не могла, расстояние для ребёнка оказалось слишком большим. Кстати, ни в одном из предыдущих эпизодов преступнику с похищенной уже жертвой не приходилось преодолевать пешком такие расстояния! И сказать «лес неподалёку» мог только тот, кто на самом деле понятия не имел о точном месте похищения девочки.

Помимо того, история похищения Лиды Сурниной особенна тем, что нашлось несколько свидетелей, хорошо рассмотревших преступника и даже преследовавших его. Брагилевский не мог не задать вопросов по поводу последнего, и вот что ответил на это Винничевский: «Когда я шёл с этой девочкой в лес, меня никто не преследовал, я никому кулаком не грозил и язык не показывал». К сожалению, эти странности в рассказе Винничевского были пропущены допрашивающими мимо ушей. Единственное тому объяснение, которое приходит в голову – банальная неосведомлённость следователей о конкретных деталях различных эпизодов. Ну и, конечно, невнимание, хотя оно вторично.