Виталий Виниус - Римские вакации

— Ништяк, ребятишки… — вылез к двери Раис, таща за руки двух преторианцев: — А ну, навались!

Преторианцы живо навалились, и дверь с натужным скрипом отворилась.

— Всем стоять! — заорал вдруг Антоний и сам было сунулся в темневший проём, но затем поманил пальцем насупившегося квестора, вручил тому факел и жестом предложил войти.

Квестор замялся, поглядел по сторонам, отобрал у Серёги ключи, которые тот как раз пытался невзначай пристроить за пазуху, а затем осторожно вошёл. На мгновение воцарилась напряженная тишина. Но засим последовал мирный зов квестора. Антоний в сопровождении Дыробоя с двумя факелами в руках резво ввалился в тайное помещение. За ними вошли и мы.

Комната со сводчатым потолком, подпёртым грубыми квадратными колоннами, была плотно заполнена всяким имуществом как какой-нибудь товарный склад.

Посередине стояли разнокалиберные сундучки. Рядом с ними небрежной кучей свалены были кожаные мешки, запечатанные восковыми печатями. В одном из углов громоздилась какая-то угловатая горка, укрытая тёмным покрывалом. По стенам тянулись сбитые из толстых досок стеллажи, на которых в навал лежали деревянные цилиндры и скрученные папирусы. У дальней стены смутно вырисовывались какие-то бочки. Посередине комнаты торчал каменный невысокий постамент, на котором помещалась плоская костяная с золотыми блесками шкатулка размером с интересную книгу.

Антоний вразвалочку подошёл к постаменту и протянул руку взять шкатулку. Но тут жрецы, протолкавшись вперёд с болезненными тычками, слаженно выскочили перед ним; главный оттолкнул Антония и заорал какую-то галиматью:

— Прочь, нечестивцы, прочь! Я призываю на ваши головы все силы Тартара! Змеи, змеи кругом!… — при этом он выставил перед собой свою чёрную трость и завертел ею столь замысловато, что трость и вправду стала изгибаться как резиновая и показалась злобно шипевшей змеёй с кровавым блеском в вылупленных зенках.

Остальные жрецы начали раскачиваться, махать на нас руками как при плавании стилем баттерфляй и заунывно ныть.

Антоний, сглотнув шумно, отскочил, толкнул вперёд Дыробоя, а сам молниеносно спрятался за нас. Дыробой утробно икнул, выхватил меч, тут же его уронил со звоном и отбежал в угол; квестор и вовсе повалился на мешки в полнейшем обмороке. Римское воинство, толкавшееся позади нас, затрепетало; кто-то ударился в бегство, дробно стуча сапогами. Коллеги так же отшатнулись.

— Змея — насекомое зловредное! — опасливо зашептал сзади Раис.

Всё это колдовство, действительно, давило на психику, но при внимательном рассмотрении гад показался не больно настоящим, а, скорее, гуттаперчевой куклою, а шипел сам жрец, производя это на не слишком скрытый чревовещательный манер.

Серёга хмыкнул, шагнул навстречу колдовской команде и пренебрежительно процедил:

— Нашёлся тут, Кио квёлый! — потом небрежно схватился за змеинскую тросточку и попробовал её вырвать.

Жрец этого не позволил и спрятал трость за спину. Действо оказалось скомканным; жреческая массовка перестала ныть и опустила руки.

Серёга повернулся к нам, подмигнул, выудил из нагрудного кармана свою боевую колоду, с хрустом помял её и залихватски заявил:

— А это видали?! Гляди сюда! — после чего показал сначала жрецам, а затем и нам исподнюю карту, бывшую червонным тузом.

Потом, ухмыльнувшись таинственно, начал тасовать карты хитрым шулерским манером с подрезкой, веером, перекидыванием и прочими прибамбасами, а натешившись изрядно, присел на корточки и с размаху шмякнул колодою об пол. Верхняя карта подскочила, перевернулась и приземлилась обратно на колоду, оказавшись тем самым червонным тузом. Жрецы заинтересованно заахали, стали на Серёгу наступать; с другой стороны пристроились Антоний с Дыробоем.

— Ну вы пока смотрите… — разрешил Серёга, ужом вывернулся из возникшей кучи, забежал на чуть-чуть жрецам за спины и появился затем, довольно улыбаясь. При этом он пятился боком, норовя побыстрее оказаться позади нас.

Тем временем жрецы зацапали колоду себе и вертели её так и сяк, оживлённо переговариваясь между собой; наконец старшой отнял колоду и, рассеянно оглянувшись, прытко сунул ее за пазуху, а затем вдруг, показав на отчего-то опустевший постамент, заверещал некрасиво:

— Ларец где, где ларец?!

— Какой ларец? — с натуральным удивлением вылез Серёга, поглядел на постамент и согласился: — Действительно, нет ларца. Ты не брал? — деловито спросил он у Антония.

Антоний мрачно буркнул нечто нечленораздельное и, вдруг обозлившись, заорал:

— Чего пристал, жрец?! Чего пристал?!… А вы чего рты раззявили?! — рявкнул он преторианцам. — Гоните их в шею!

Служивые с натасканным рвением лихо потянули жрецов к выходу, выдавая им пинки и затрещины; шум от эвакуации быстротечно затерялся в коридоре. Антоний с лязгом вырвал из ножен меч и от души рубанул по мешкам. Из разреза славной блескучей струёй, звеня мелодично, пролился поток золотых монет. Антоний, враз повеселев, меч спрятал, черпнул валюты; взвешивая её в руке, подошёл к пребывавшему в обмороке квестору и позвенел монетами у того под ухом. Квестор вскрикнул протяжно, вскочил, и как ни в чём не бывало начал бегать по комнате, вслух высчитывая количество привалившего богатства.

Антоний прошёлся по комнате, сдёрнул с непонятной груды покрывало и оголил занятное количество серебряных кирпичей, сложенных аккуратным домиком, после чего присел на сундук с видом усталого, но довольного пахаря, но тут же вскочил как ужаленный и сундук отворил. Загорелись масляной желтизной, заискрились наваленные горкой золотые изделия, усыпанные самоцветами, но ненадолго — Антоний живо крышку захлопнул и поглядел на нас строго.

— Ух ты! — в восторге закричал голосисто Раис. — Сейчас как гребанём голдяшку лопаткой совковой да как закатимся пировать, етит твою мать!…

— Точно говоришь, правильно! — поддержал почин Боба и нагнулся было пошвыряться в рассыпанных по полу монетах, но тут же и отскочил из-за истошного вопля Антония:

— Стой, стой! Нельзя здесь!

— Почему это нельзя? — подозрительно поинтересовался Раис, уже рассупонивавший наизготовку баул.

— Враги не дремлют! — невнятно пояснил Антоний, ногой отгребая рассыпанные ценности подальше от нас. — Надо срочно во дворец перенести под охрану, запереть надёжно, а там уж посмотрим… — туманно закончил он и стал энергично распоряжаться насчёт исчерпывающей экспроприации.

С улицы нагнали рабов; те по команде хватали мешки и сундуки и, багровея от тяжести, пёрли через коридор к потайной двери, а там к окну; через окно же на приспособленных верёвках спускали вниз и укладывали на повозки. Нормальную дорогу через храм никому в голову искать не пришло; впрочем, и местные жрецы, плотной молчаливой толпою стоявшие на пути в глубины храма, к тому не располагали.