Виталий Виниус - Римские вакации

Жрецы синхронно вздрогнули и отшатнулись, но промолчали; маленький задышал с судорожным сипением, длинный мрачно морщился, пялясь в пол.

— А я говорю: говорите!! — ещё громче рявкнул Антоний. — А то хуже будет!

— Отвечайте, презренные! — вступила в допрос Клеопатра. — Нам известно, что вы спрятали нашу казну в ваших подземельях. Верните казну, и мы вас пощадим. И даже наградим… — впрочем, последние слова прозвучали неубедительно.

Длинный жрец презрительно фыркнул и скрипучим голосом произнёс короткую фразу на непонятном языке, отчего Клеопатра натуральным образом подпрыгнула и даже зашипела по-змеиному. Похоже было, что служитель культа приложил царицу крепко и убедительно.

Джон хитро ухмыльнулся, глаза его заблестели. Коллеги зашевелились, зашептались — всем вспомнилась странная процессия, виденная в подземелье. Клеопатра зыркнула на нас внимательно, и вдруг Боба, глядя на неё преданно и улыбаясь не хуже Буратино на карнавале, выступил вперёд, повёл плечом как танцор перед коронным проходом и ляпнул внезапно:

— А мы знаем, куда они казну запрятали!

Клеопатра поощрительно болтуну улыбнулась и закивала головой как заслуженная учительница, и Боба, не ощущая тычков и затрещин, посыпавшихся на него со всех сторон, завершил предательство:

— Это где церковь… храм, то есть… там быки ещё… целое стадо, и один с мошною!… — Боба щедро показал природу данной мошны на себе. — Дверь там тайная!

Длинный жрец, глядя с ненавистью, стал бормотать что-то с взвизгами, крутить пальцы в странные фигуры и тыкать этими фигурами в сторону Бобы. Впрочем, на него никто не смотрел.

— Храм Аписа! — удовлетворённо произнесла Клеопатра и даже хлопнула в ладоши.

— Храм, говоришь! — воскликнул Антоний, вскочил пружинисто и заявил Бобе: — Дорогу покажешь! Награжу как следует! — затем толкнул в бок квестора: — А ну, команду давай орлам собираться! Да возы там, рабов, мешки готовить!…

Квестор важно кивнул и шустро побежал вон из комнаты, гремя ключами.

— А вы чего стоите?! — гаркнул Антоний адъютантам. — А ну, помогать!…

Те, спотыкаясь, кинулись вслед за квестором.

— Ну ты чо? — подступил Лёлик к Бобе. — Чего сокровища сдал?

— Ну ты и дятел! — возмущённо загундел Раис. — Лишил, понимаешь, богатств праведных, заслуженных!

— Ну так… А чего? — бормотал стеснительно Боба, хлопая глазами.

— Ладно. Ничего уже тут не поделаешь, — сказал огорчённо Джон.

Антоний о чём-то вполголоса посовещался с Клеопатрой, после чего приказал Дыробою жрецов до особого распоряжения запереть покрепче и подальше.

— Мерзкое племя! — ругнулась им вслед Клеопатра, нервно сжимая пальцы. — Вроде бы и приняли нашу эллинскую веру, а сами всё туда же смотрят: на своих варварских древних богов, всё в своих подземельях колдуют… Ну теперь я их выведу!… — царица резко встала и стремительно вышла из комнаты.

Антоний подошёл к Бобе, взял его за талию запанибрата и сказал:

— Ну что, пойдём?…

— Поделишься! — строго выкрикнул Лёлик и даже погрозил пальцем.

— А как же! — сделал большие честные глаза Антоний.

— А не обманешь?!… Нас нельзя обманывать, у нас раненные!… — закричал с надрывом Лёлик, выволакивая за руку упиравшегося Джона.

— Да разве можно это — союзников обманывать! — с неподдельным ужасом сказал Антоний и заспешил из комнаты, толкая перед собой Бобу.

Мы заторопились следом.

В которой казна меняет владельца.

Прямо перед дворцовой лестницей совершалось затейливое организаторское действо. Мы остановились на верхних ступеньках, наблюдая за тем, как проворно и сноровисто под руководством квестора составлялась экспедиция. Весьма скоро всё было готово: имелось оптимистически огромное количество пустых повозок, запряжённых меланхоличными волами, стояла сбитая в тесную кучу бригада рабов; всю эту команду окружала пара манипулов полностью вооружённых преторианцев, возглавляемых Дыробоем.

Спустившись, мы вышли к голове построения; Антоний переговорил с квестором и Дыробоем, и весь наш сводный отряд тронулся в путь.

По пути Раис с Лёликом попытались втянуть Антония в дискуссию на тему будущего и бесповоротного дележа безусловно имевшихся сокровищ, но быстро переругались между собой, не согласовав юридических формулировок типа: "делить по честному или по справедливости". Антоний, предоставленный сам себе, всю дорогу о чём-то соображал, бормоча невнятно под нос, оглядывался на повозки и нервно потирал руки. Местные жители жались к стенам домов, пропуская наше шествие, а затем пристраивались следом, не желая терять возможность полюбопытничать и поприсутствовать, хоть и не известно где и для чего. Под конец скопилось такое количество ненужных зевак, что Антонию пришлось посылать к ним преторианцев с вескими доводами о том, что ничего интересного не предвидится.

Наконец, под грохот деревянных колёс и шарканье солдатских сапог мы вышли на площадь с быком.

— Вот здесь, в этом храме, и дверь! — гордо заявил Боба, указывая на культовое сооружение.

— Храм Аписа, — сообщил квестор. — Древность большая.

— А Апис это кто? — любознательно поинтересовался Боба.

— Это бык священный у египтян, — пояснил Лёлик. — Древний такой культ был. В смысле, ещё, наверное, есть. Выбирали, понимаешь, чёрного быка с белыми пятнами, называли его священным и поклонялись.

— А зачем? — удивился Боба.

— А фиг их знает!… — отмахнулся наш энциклопедист.

Два преторианца по команде начали было ломиться в дверь храма, но створки распахнулись без сопротивления. Дыробой заглянул вовнутрь и приглашающе помахал.

Мы вошли с настороженностью и остановились у порога. Конец зала тонул в полумраке. На квадратных гранитных плитах стояли исполинские колонны, упиравшиеся в плоский давивший своей массивностью потолок. Кое-где в высоченных треножниках из тёмного металла трепетали языки пламени. Бархатистые тени порхали по вырезанным в камне стен и колонн фигуркам и иероглифам, заставляя их дёргаться несуразно как в волшебном фонаре. Гигантские пропорции помещения внушали ощущение полной мизерабельности и приводили к общему угнетению духа — так должен себя чувствовать какой-нибудь суслик-пигалица, затесавшийся в стадо отдыхающих в тесном кругу слонов.

— Ну, где дверь? — спросил осторожно Антоний.

— Это… надо бы с другой стороны сходить, а то тут непонятно… — путано ответил Боба.

— Да уж, тут и не найдёшь, пожалуй… — согласился Джон.

— Пошли, пошли, с боку зайдём, да в окошко влезем, — заторопил Лёлик и первым выскочил вон.

Мы вышли следом и, дав отмашку колонне, пошли уже хоженым путем. Антоний, ничего не понимая, пытался спросить, но в силу полной неясности дальше междометий дело у него не шло.