Виталий Виниус - Римские вакации

Наконец, после суматошной гонки, в результате которой мы миновали не один местный микрорайон, летевший впереди наподобие голенастого страуса Боба резко затормозил, и мы всей гурьбою в него врезались, тем самым произведя остановку. Прислонив истошно стонавшего Раиса к стене, мы стали очухиваться, хором исполняя сиплые вдохи и тяжёлые выдохи.

Сзади раздалось паровозное пыхтение — прибыл Лёлик. Последние метры он преодолел, еле перебирая полусогнутыми конечностями, после чего с грохотом и лязгом повалился на спину. От его брони валил пар, а сам он был багровым и потным как кочегар после интенсивной смены.

Раис, резко перестав стонать, с наслаждением посмотрел на бедного Лёлика и глумливо хихикнул, чем вызвал подозрения в собственном корыстном притворстве с целью несамостоятельного передвижения в течение всего состоявшегося марш-броска.

— Ну как, броненосец, самочувствие? — с издёвкою справился Раис. — Чего ятаганы свои не вытащил, не порубал врагов, ась, ты, консерва варёная?

Лёлик зафырчал как злобный кот, хотел огрызнуться, но не смог из-за обуявшей слабости организма и лишь набрал в горсть песку и швырнул его в сквернавца.

— А ты чего ж, волчина позорная, прикидывался только, значит, раненным? — грозно спросил у хохмача Серёга. — Вон Боба из-за твоих габаритов откормленных чуть животики не надорвал!

Боба поддакнул и посмотрел на Раиса сурово.

Раис, почуяв промашку, закатил бессовестные зенки, замотал головой как контуженный, всхрапнул дико, и заорал:

— Где негра гадкая!? Дайте мне её!… — после чего вскочил на ноги и, изображая потерю координации, полез драться к Бобе.

Боба, оскорблённый подобным коварством, наподдал обидчику, норовя попасть по сусалам, но Раис ловко подставил медную оконечность башки. Боба замахал отбитой дланью, а Раис вдруг вперился в даль и сказал умильно:

— Девчонки…

С грохотом вскочил на ноги Лёлик, растолкал всех и стал озабоченно озирать окрестности.

— Где увидел? — живо поинтересовался Джон, шустро вертя головой как колумбовы матросы в конце опостылевшего плавания.

— Да вон не видите, что ли, — потыкал пальцем Раис. — Вон в проулке дом Торания виднеется. А там и девчонки!

— Точно говорит! — обрадованно воскликнул Джон и решительно нас заторопил. — А ну-ка, дали ходу!

Мы резво поспешили к заведению работорговца.

— А, может, торгаш этот тоже на праздник смылся, — предположил Боба.

— Типун тебе на зипун! — гневно отбрил пессимиста Джон и, чуть подумав, принялся вслух рассуждать о своих вкусах насчёт женских прелестей.

Мы не преминули поддержать интересную тему, в результате чего Лёлик с Раисом вдрызг разругались на предмет сравнения блондинок с брюнетками.

Ещё на подходе к дому мы с огорчением узрели полное безлюдье на торговой площадке, но, с тем, подошли поближе.

Откуда-то явственно доносился заливистый храп. Мы на звук вошли в портик, огляделись и обнаружили знакомого толстого негра, который сидел в тенистом уголке, привалившись к стенке; глаза его были зажмурены, он сладко выводил рулады и изредка махал рукой, отгоняя назойливую муху.

— Ага! — мстительно вскинулся Раис. — Все они тут заодно, гуталины! Сейчас я его линчую на кусочки! — и принялся было уже тягать из-за пояса топорик, но потом раздумал и просто пнул засоню ботой.

Негр пустил фистулу, встрепенулся, сонно оглядел нас, хмыкнул и снова закрыл глаза.

— Эй ты, где продажа рабынь?! — требовательно воскликнул Джон.

— Не продаём сегодня… — лениво прогундел негр, не открывая глаз.

— Почему? — искренно удивился Боба.

Негр открыл один глаз, посмотрел на нас с удивлением и пробормотал:

— Чего, не знаете, что ли? Марк Антоний вернулся, праздник сегодня… — после чего с блаженной миной снова закемарил.

— А завтра продажа будет? — вежливо спросил Боба.

Негр утвердительно гмыкнул.

Мы отошли и остановились: не зная, что предпринять.

— Что делать-то будем? — с упадническими интонациями спросил Джон.

— Домой хочу-у-у!!!… — жалобно завыл Лёлик.

— Какого хрена нацепил на себя столько металлолома? — с твёрдым укором покритиковал Серёга. — Я вон вообще налегке, даже без трусов!

— А на пир народный нам путь заказан, — посетовал Раис с тоскою.

— Да уж, — согласился Боба. — Кое-кто там бузу учинил.

— Что ж, пошли домой… — предложил Джон и вздохнул невесело: — Эх, кругом облом! Ни секса… — потом посмотрел на грустного Раиса и добавил: — И ни кекса!…

Раис утвердительно охнул.

— Секс без причины признак дурачины! — вдруг ляпнул Боба и заулыбался добродушно.

Джон посмотрел на него внимательно, как психиатр на явного пациента, но промолчал, давая понять, что подобная глупость и слова не стоит.

Боба застеснялся, а потом мечтательно сказал:

— Сейчас бы в водицу холодную нырнуть…

Сия картина была столь любезна нашим измученным жарой и экстремальной пробежкою организмам, что мы ускоренно двинули до родных пенатов. Только Лёлик всех тормозил; он тяжело плёлся сзади, громко проклиная жару, нас и Римскую империю в целом.

Раис оглянулся на бедолагу, погано ухмыльнулся и заговорил чинно:

— Слушай, Лёлик, вот когда из черепахи суп делают, её в панцире варят, да…

— Ну и?… — мрачно покосился Лёлик.

Раис торжествующе хохотнул и наложил последний мазок:

— Ну так расскажи нам: как она себя в кастрюле чувствует!

Лёлик выругался, но неубедительно.

Вскоре мы вышли к началу Форума.

У храма Весты стояли плотной группой человек десять, все сплошь в тогах. Одна тога была даже с красной каймой.

— Глянь, Валера! — углядел Боба и, не думая, заорал приветливо: — Валера! Привет!

— Тихо ты!… — одёрнул крикуна Джон, но было уже поздно.

Римляне разом оглянулись на нас. Среди них, действительно, имелся собственной персоной наш гид Валерий.

Красномордый тип в тоге с каймой что-то спросил у него; Валерий, сугубо почтительно склонившись, ответил. Тип остро на нас взглянул и вновь бросил пару фраз Валерию. Тот кивнул, подошёл к нам и неуверенно произнёс:

— Ой, это вы, варвары?

— Ну, мы в целом, — важно молвил Раис.

Валерий оглядел нас сумбурно, тараща брови в нескончаемом удивлении, и уточнил:

— А вы ведь с Антонием в Египет плавали… Говорят, воевали там какими-то громами?

— Нет, это не мы! — быстро заявил Раис. — Это какие-то другие варвары! А мы всё это время в Риме были. Обживались, понимаешь…

— Особнячок прикупили! — хвастливо брякнул Боба. — На холме Квиринале.

Джон мрачно посмотрел на болтуна, а потом сам выдал подробности нашей частной жизни:

— Хотели рабынь купить симпатичных, к Торанию ходили, ан нет!… Закрыто в честь праздника, — потом спросил с надеждою: — А ты не знаешь, сейчас где-нибудь рабыньками разжиться можно?