Виталий Виниус - Римские вакации

— Никак варвары решили купить себе варваров.

Сзади обидно засмеялись. Мы обернулись и увидели трёх юнцов в белоснежных тогах, из-под которых виднелись нарядные туники с длинными рукавами. У одного туника была нежно-васильковая, у другого розовая, а у третьего вообще с золотой вышивкой по вороту. Юнцы были ухожены, завиты и даже, показалось, нарумянены. Их сопровождало немалое количество рабов, загруженных какими-то корзинками и свёртками.

— Ты их что, продавать привёл? — обратился один из недорослей к Валерию, и они снова покатились со смеху.

— Я тебе счас продам! — резко рявкнул Серёга, скроив зверскую гримасу, и в подкрепление своих слов наполовину вырвал штык-нож из ножен и с лязгом задвинул его обратно.

Юнцы смутились и отшатнулись.

— Пойдём, они дикие… — пробормотал один из них, и они поспешили нас покинуть.

Валерий покашлял и счёл необходимым пояснить:

— Это сынки сенаторов… С ними осторожней надо…

— Ничего, нас за так не купишь! — несколько двусмысленно проронил Боба.

Мы прошли дальше и увидели следующую сценку.

Покупатель — загорелый с жилистыми руками мужик, похоже, сам из ремесленников — деловито заставлял раба — крепкого и кроткого на вид — спрыгивать с помоста, затем снова на него взбираться и снова спрыгивать.

— Чего это он измывается над бедолагой? — гневно спросил Боба.

— Выносливость проверяет, — равнодушно пояснил Валерий.

Мужик, наконец, остановил раба и согласно кивнул продавцу. Тот шустро выудил откуда-то бронзовые весы и протянул их покупателю. Мужик вытащил из кожаного кошелька, прикреплённого к поясу, серебряную монету, стукнул ею о чашу весов и важно произнёс:

— Я, Авл Корнелий Прим, римский гражданин, заявляю, что этот раб по праву квиритов принадлежит мне, и что я купил его этой монетой и этими весами.

— Это чего ж, всего за одну монетку себе раба прикупить можно? — изумился Раис и готовно забренчал в кармане наличностью.

— Да нет, это по закону так положено сказать, — огорчил коллегу Валерий. — А раб намного больше стоит.

В подтверждение его слов покупатель начал отсчитывать из кошеля приличное количество монет.

— А чего это за право такое? — спросил Боба.

— Квиритское право. Квиритами в старые времена членов римской общины называли, — пояснил Валерий не совсем уверенно. — Это то, на что только мы, римские граждане, право имеем.

— А чего ж, если мы не римские граждане, то и не сможем, что ли, вот так монеткой постучать да рабыньку себе какую-нибудь прикупить? — спросил с некоторой обидою в голосе Раис.

— Да сможете, — обрадовал его Валерий. — Это раньше, давным-давно, чужестранцы не могли себе в Риме дома и рабов покупать. А сейчас уже многое изменилось. У нас даже некоторые рабы своих рабов имеют. Скопят деньги и купят. Такие рабы рабов викариями называются.

— Как это скопят? — удивился Боба. — А хозяева что, не отнимают?

— Обычно не отнимают, — ответил Валерий. — У нас рабам тоже своё имущество иметь дозволено. Его "пекулием" называют. Считается, что плох тот раб, который пекулий не имеет. А многие рабы деньги на свой выкуп копят.

— Ишь ты! — покачал головой Джон. — Какие вы ушлые. Сначала раб на вас пашет в полный рост, а потом ещё и выкуп платить должен…

— Может и не платить, — равнодушно сказал Валерий.

— А тогда что? — поинтересовался Боба.

— Ну, или его хозяин вольноотпущенником сделает, но это редко происходит, или сбежит, или на остров Эскулапа попадёт.

— На чей остров? — спросил Серёга.

— Не чей, а кого, — нравоучительно поправил Лёлик. — Эскулап — это их бог врачевания.

— Ну да, — подтвердил Валерий. — На Тибре этот остров. Там храм Эскулапа стоит. Туда и отвозят тех рабов, которые старые или больные и уже работать не могут. Там их и оставляют. Вверяют, так сказать, покровительству Эскулапа. Чтоб он их лечил… — Валерий криво ухмыльнулся.

— И часто выздоравливают? — наивно спросил Боба.

— Да что-то ни разу не слышал… — пожал плечами наш гид и хмыкнул.

— Гуманные вы… — откомментировал Джон.

Мы прошли дальше. Отчего-то между выставленными рабами представительниц пригожего пола не наблюдалось.

— А чего тут одних мужиков продают? — возмущённо спросил Раис.

— Ну так тут рабы для работ всяких простых продаются: мешки таскать, в мастерских помогать, так что рабыни тут редко бывают, — пояснил Валерий.

— А вон, глянь, девка! — воскликнул вдруг Серёга.

— Где?! — в унисон вскричали Раис с Джоном.

— Да вон, — указал Серёга и заторопился.

Мы прошли за ним и узрели коренастую бабёнку в длинной изрядно грязной тунике, мрачно стоявшую на одном из помостов в полном одиночестве. Выглядела она совсем неженственно, отчего ранее и не привлекла нашего особого внимания.

Торговец, плешивый мужичок невнятных лет, поначалу разглядывал нас, открыв рот, а затем, узрев наш интерес, с шустростью голодного сутенёра подбежал к нам и стал скрипучим голосом выводить рулады в честь покладистого характера и вопиющей работоспособности своего товара. Бабёнка шумно зашмыгала и стала косолапо топтаться.

— А мы, любезный, женщин уважаем и от работы бережем, — заявил Джон.

— Так что нам женщины не поломойки там всякие нужны, а для услады духа и прочего организма, — торопливо развил мысль Раис.

— Так я и говорю! — воскликнул находчиво торговец. — Ты только глянь! Фигура как у нимфы! — после чего вскочил на помост, пристроился к бабёнке позади и живо спустил ей тунику до пояса, явив мятую и обвисшую грудь, которую тут же ловко подпёр снизу, имитируя девичий задор и упругость.

Рабыня глупо заулыбалась, широко раскрывая щербатый рот.

Всё было ясно; один Раис, зачарованно уставившись на обманные перси, потребовал показать нижнюю часть. Торгаш, умудряясь одной рукою соблюдать заданную форму бюста, другою задрал рабыне подол. Ноги оказались короткие и имели ту форму, которая, вполне возможно, и послужила прообразом колеса.

Раис негодующе фыркнул и погрозил обманщику пальцем.

Мы пошли дальше.

— Эй, эй! — в отчаянье крикнул нам вслед торговец. — Уступлю. За сто денариев отдам.

Портик закончился, а с тем и наши надежды посмотреть на хорошеньких рабынь.

— Слышь, Валера, — спросил приунывший Джон. — А где ж посмотреть можно… ну-у… не для работы?…

— На Священной улице можно, — стал рассказывать наш гид. — Там есть лавки, где имеется штучный товар. Рабы изысканные!… Мальчики прелестные, нежные… — Валерий зажмурился и аж причмокнул.

— Нам мальчиков не надо! — веско сказал Джон. — Мы люди простые, потому нам девочек подавай.

— Ну и рабыни есть, — продолжил Валерий. — Красавицы всевозможные из разных стран, обученные штучкам этаким… Дорого только. Говорят, Цезарь недавно купил там одну такую. Бешеные деньжищи отдал. Целых сто тысяч сестерциев! — в голосе римлянина перемешались и зависть, и негодование, и восхищение.