Виталий Виниус - Римские вакации

Мы отошли к колодцу попить. Раис оглядел стоявших кругом коней и заявил:

— А зачем им корм? Они сами корм. Скушаем их за милую душу.

— А ты чего: собрался тут сидеть долго и упорно? — спросил Джон.

— Ну, мало ли что… — пожал плечами Раис. — А насчёт еды всегда надо планы иметь.

— Мы тут сила могучая, — высокомерно заметил Джон. — Захотим, прямо сейчас всех положим!

— Ну не всех, — поправил Боба. — А только тех, кто убежать не успеет.

— Так что, пока обживаться не будем? — уточнил Раис.

— К вечеру посмотрим, — сказал Джон.

Антоний с квестором ушли внутрь здания. Мы прогулялись до стены, залезли на неё, посмотрели на противника, пока, вроде, ничего активного не замышлявшего, потом пошли во дворец, где на втором этаже нашли комнату, которую походные рабы под руководством вилика заканчивали обустраивать для Антония. Они раздобыли где-то кушетку и стол со скамейками, положили на пол несколько ковров, навесили на дверной проем занавесь, и к нашему приходу расставляли на столе посуду для трапезы.

Мы тут же уселись за стол, несмотря на слабые протесты вилика. Появился Антоний и посмотрел на нас как на досадное, но неизбежное явление. Рабы сняли с него доспехи, намотали взамен тогу, дали воды в серебряном тазу умыться, потом обмыли хозяину ноги и надели сандалии.

Боба оглядел весь этот сервис и глубокомысленно сказал:

— Да! В походе рабы нужны…

Антоний сел за стол. Рабы подали вяленое мясо, пшеничные лепёшки, финики и маленькую амфору вина. Мы перекусили.

— Ну что, Антон, решили? — спросил Джон. — Какие планы?

— Пока подождём, посмотрим: чего египтяне замышляют, — без особого настроения поведал полководец. — Но если решат измором брать, то придётся пробиваться к кораблям… — потом подумал и с обидою ребёнка, которому не купили обещанное мороженое, пожаловался: — Эх, а Цезарь говорил, что египтяне воевать не посмеют. Говорил, что вообще, пришёл, увидел и это самое…

— Победил! — веско подсказал Раис.

— Ну да… — вяло согласился Антоний.

— Ну ладно, посмотрим, — благодушно сказал Джон.

Антоний долговременно зевнул и пробормотал, что ему надо подумать в одиночестве. Мы, поняв намёк, покинули его, пошлялись по многочисленным помещениям дворца в попытке найти уютный уголок. Но на втором этаже было сыро и прохладно, а пропахший казармою первый этаж, забитый легионерами, не располагал к отдыху. Потому мы вылезли во двор. Там также хватало воинов. Легионеры ходили неспешно туда-сюда, точили лясы, жевали сухие лепёшки, спали, играли в какую-то игру, бросая поочерёдно разноцветные камешки. У башен кучковались пращники и лучники диковатого вида. Они громко и гортанно разговаривали, оттого напоминая южных торговцев на базарах нашей современности.

Мы нашли у боковой стены место посвободней и устроились там полежать на тёплых плитах из светлого песчаника, которыми был вымощен двор. Поначалу неспешно обсудили создавшееся положение. Ранее никому из нас ни в чём подобном участвовать не приходилось, если не считать дворовых потасовок в подростковом возрасте, и потому имевшийся жизненный опыт не позволял оценить ситуацию во всём её многообещающем разнообразии. Да и вообще, всё это наше путешествие до сих пор подсознательно представлялось чем-то вроде хитро устроенного виртуального аттракциона. Сознание отказывалось всерьёз воспринимать сложившиеся обстоятельства как вполне реальную опасность. Было ощущение всего лишь навсего какого-то нудного препятствия, навроде нелётной погоды, которое надо было только лишь переждать. Поэтому наш разговор носил характер вполне благодушный и почти что безмятежный.

Захотелось спать, чему благоприятствовала соответствующим образом проведённая ночь. Я устроился поудобнее, насколько это было возможно на каменных плитах, и быстро заснул. Когда проснулся, уже все коллеги мирно кемарили, кроме Лёлика, усердно штудировавшего свой справочник и при том что-то бубнившего под нос.

Я потянулся, поёрзал, разминая мышцы, затёкшие от лежания на жёстком камне, и спросил книгочея:

— Ну чего там пишут?

— Да вот интересно, — живо сказал Лёлик. — Когда Цезарь в Александрию приплыл, ну, когда по-настоящему было, то египтяне тоже на него напали. Он сначала в городе оборонялся. Но Ахилла решил в порт прорваться к кораблям, корабли захватить и отрезать Цезаря от моря. Чтоб ему ни продовольствия, ни подкреплений не было. А Цезарь тогда приказал корабли египетские сжечь. А тут в это время ветра дуют. Как раз они пламя-то и раздули. Портовые склады сгорели, а заодно и Александрийская Библиотека.

— А теперь что, не сгорит? — заинтересованно спросил пробудившийся при первых звуках голоса Боба.

Лёлик подумал и важно произнёс:

— Как я полагаю, поскольку мы вместо Цезаря сюда прибыли, то и Библиотека останется в целости и сохранности, — потом поправил очки и гордо добавил: — Так что творим великие дела!

— А Цезарь что потом делал? — спросил после некоторой паузы Боба.

— Отошёл на остров Фарос, и там оборону занял, — продолжил экскурс в реальную историю Лёлик. — Остров-то этот только одной дамбой соединён с берегом. Так что обороняться легко было. Два месяца там держался. А затем подкрепления по морю прибыли. Цезарь и всыпал египтянам по первое число…

Начали шевелиться коллеги.

— Ну чего тут? — спросил хриплым голосом Серёга. — Война ещё не началась?

— Не боись, — успокоил я его. — Без тебя не начнётся.

Дело уже шло к вечеру. Солнце опускалось к верху стены и вот-вот должно было скрыться за её зубчатым краем.

Решили сходить к колодцу умыться и попить, а потом навестить Антония на предмет полдника, плавно переходящего в ужин. Но только мы собрались идти, как с площади раздались какие-то нудные и громкие скрипы и стуки. И тут же со стен закричали тревожно:

— Катапульты, катапульты!

Легионеры во дворе забегали, начали напяливать доспехи. Мы, подхватив амуницию, полезли на стену — посмотреть на местную артиллерию.

На площади одна за другой появлялись большущие неуклюжие конструкции. Основой служили массивные рамы из толстенного бруса. К ним были прикреплены вертикальные П-образные рамы, а уже над ними вздымались вверх метательные приспособления в виде огромных ложек. Всё это было обмотано какими-то растяжками и канатами.

Египтяне выкатывали катапульты на руках, облепив их со всех сторон. Деревянные колёса, прикреплённые к рамам, проворачивались с ужасным скрипом.

— Чего, смазать не могли, что ли?!… — недовольно воскликнул Лёлик.

Вслед за катапультами появился сарай на колёсах, из которого торчало длинное толстое бревно с медным остриём.

— Таран притаранили, — скаламбурил Лёлик.