Виталий Виниус - Римские вакации

— Ну давай, не жмись, за победу выпить надо! — напористо сказал Серёга полководцу.

Антоний кликнул рабов, и те принесли несколько амфор вина и походную закуску. Мы быстро всё это употребили без особого интереса. Антоний при помощи рабов освободился от доспехов, улегся на кушетку и быстро захрапел.

Это было заразительно. Мы стали бурно зевать, а, засим, начали устраиваться на полу, использовав в качестве подстилки имевшиеся в помещении ковры.

Спать вроде и хотелось, но заснуть не удавалось. Как только закрывал глаза, так сразу начинали ярко и выпукло прокручиваться сцены случившейся баталии. Состояние нервного возбуждения, охватившее нас во время боевых действий, никак не желало заканчиваться. Коллеги ворочались, переговаривались, кашляли. Наконец, решили выйти на стену посмотреть: чего да как.

Библиотека пылала уже вся — с треском, со снопами искр, взмывавших с клубами дыма, оранжевыми понизу и терявшимися выше в ночной темноте. Свет от огня заливал всю площадь, на которой не было ни единой живой души.

— Ну вот, Лёлик! Восстановил историческую справедливость, — сказал с сарказмом Джон. — Должна была Александрийская Библиотека сгореть, ты и постарался.

— А, может, я перст Судьбы, — заявил Лёлик громко, но не совсем убедительно.

Мы вернулись в комнату к Антонию, где снова улеглись. На этот раз сон пришёл.

В которой появляется ковер и послание от Клеопатры, а также начинается победоносный поход на Мемфис.

Пробудились мы оттого, что в коридоре раздались громкие голоса и тяжёлые шаги. В окне только-только ночная темень начала сменяться на серый блеклый свет. Было зябко и неуютно.

Откинув занавесь, в комнату вошёл Дыробой. Антоний с недовольной физиономией приподнялся на локте и уставился на него.

— Там это… — почесал Дыробой затылок, благо был без шлема. — По каналу сзади дворца на лодке какой-то местный приплыл. Говорит, что должен тебе, Антоний, передать чего-то от Клеопатры… — Дыробой подумал и предположил: — А в лодке у него ковёр. Может, ковёр она тебе в подарок и прислала…

— Опа! — воскликнул Лёлик и вскочил на ноги. — Помните, как в фильме, Цезарю в ковре Клеопатру притаранили. И в книжке моей про то же написано. Так что и сейчас её притащили, да только нам!

— А что? — согласился Джон. — Запросто!

— Ну что стоишь? — накинулся Лёлик на Дыробоя. — Быстро этого мужика сюда тащи! И ковёр не забудь!

Дыробой растерянно отшатнулся, посмотрел на своего непосредственного босса.

Антоний сел с тяжким вздохом и махнул рукой:

— Ну давай, веди его сюда…

Дыробой, тяжело бухая сапогами, быстро ушёл.

Коллеги заворочались, стали подниматься, готовясь к встрече с исторической прелестницей. Джон энергично вскочил, расчесался пятернёй, начал поправлять одежду, измятую так, словно её тщательно пережевало целое стадо очень крупного рогатого скота.

Снова в коридоре раздались шаги. В комнату, подталкиваемый сзади Дыробоем, вошёл негр мощного телосложения, нёсший на плече свёрнутый ковер — причем свёрнутый так плотно, что сразу же стало непонятно: как же это там прячется Клеопатра.

Негр покрутил головой, рассматривая нашу компанию с изумлением, явно отразившимся в его выпученных глазах, а потом, словно опомнившись, небрежно скинул ковёр с плеча.

Ковёр мягко шлёпнулся на пол. Кто-то из коллег жалобно ойкнул, соболезнуя прячущейся красавице. Джон шагнул к ковру и откашлялся, словно норовя сказать приветственную речь. Физиономия его явно замаслилась.

Но тут кинулся к ковру Лёлик, погладил его нежно, а потом стал нетерпеливо разматывать, поглядывая на нас одновременно как завзятый ревнивец и как фокусник, готовящийся эффектно вытащить из своего секретного цилиндра нечто совершенно неожиданное.

Коллеги, затаив дыхание, следили за его манипуляциями. Лёлик вдумчиво раскатывал ковёр, скатанная часть становилась всё меньше, и с тем приходило понимание: или никакая Клеопатра там не прячется, или же она тонкая как макаронина.

Наконец, предмет напольного покрытия был раскатан полностью. Никого и ничего там не оказалось. Лёлик обиженно ахнул, повозил ладошками по порядком потёртым кривоватым узорам, потом зачем-то ковер приподнял и под него заглянул, словно в процессе разматывания Клеопатра ненароком могла туда скатиться. Разумеется, и там никого не было. Лёлик сжал губы, сверкнул гневно очками, вскочил, подошёл к негру и рявкнул:

— Ну и чего ты ковёр притащил?!…

Негр похлопал глазами, вжал голову в плечи, боязливо покосился на Дыробоя и осторожно разъяснил на латинском наречии с лёгким акцентом:

— Ну, так, сказали…

— И где Клеопатра?! Куда девал?! — возмущённо выкрикнул Лёлик.

Боба хохотнул и предположил:

— А, может, он её по дороге выронил. Валяется сейчас в коридоре и кряхтит, бедняжка. Иди поищи.

— Сам иди! — огрызнулся Лёлик и снова оборотился к негру: — Тебя спрашиваю!!

Негр нервно дёрнулся, а потом известил:

— Ну так, она в лапах у Пофина…

— Это когда она там оказалась? — спросил Антоний.

— Так десять дней назад Ахилла нас захватил предательски… — пояснил негр, переминаясь. — Позавчера в Александрию доставил.

— Ну и что дальше? — с нетерпением поторопил Антоний.

— А вчера Ахиллу твои доблестные воины, Антоний, ухлопали…

На этих словах Боба молодецки приосанился.

— … Командование над войском Пофин принял и решил с юным царем Птолемеем Дионисом и со всеми приближёнными из Александрии убежать, — негр почесал затылок и грустно добавил: — И госпожу мою Клеопатру, значит, с собой прихватили…

— И куда же это они от нас сбежать решили? — спросил Антоний.

— В Мемфис, — сказал деловито негр. — Там сейчас вся их конница находится и греческие наёмники. Пофин хочет с ними соединиться, а потом по твоему войску ударить.

— Вот, значит, как… — поморщился Антоний и задумчиво сказал: — Значит, сбежать решил. Небось, и всю казну уволок.

— Да, казна с ним, — подсказал негр, потом помялся и вдруг выпалил: — Имею личное послание от моей госпожи царицы Клеопатры доблестному Антонию!

— Так ты вроде уже всё сказал? — удивился Джон.

Антоний уставился на негра и разрешил:

— Говори!

Негр напрягся, закатил глаза, пошевелил пухлыми губищами и с некоторой торжественностью поведал:

— Клеопатра, волей отца её Птолемея Авлета царица Египта, говорит тебе: брат её Птолемей Дионис по наущению главного министра Пофина вероломно лишил её свободы и трона. А теперь они замышляют плохое против великого Рима. Пофин есть враг Рима и не собирается отдавать долги!…

— Ах, подлец!… — искренне воскликнул Антоний.

— …Клеопатра просит у тебя, великий Антоний, заступничества и справедливости, — продолжил негр. — А взамен она обещает всё, что сможет для тебя сделать, великий Антоний!