Глеб Исаев - Княжеский меч

Легко уйдя с линии атаки, Олег махнул булатом, вынося меч противника в сторону. Хруст лопнувшего лезвия и легкий дребезг прозвучали аккомпанементом короткой схватки. Меч Бориса, треснул, но не раскололся. Он махнул обломком, норовя достать под колени. И едва не застал врасплох. Олега бросил клинок вниз, отбивая удар. И на выходе из замаха, чуть наискось, словно нечаянно, коснулся лезвием шеи врага. На заросшей волосами коже расползлась тонкая полоса, идеально ровные края налились рубиновыми каплями. Слетел с головы Бориски шлем с отхваченным, словно бритвой ремнем. Бывший уже князь, качнулся, недоуменно глянул на воинов, и ничком рухнул на тронутую легким морозцем землю.

Олег повернулся к дружинникам, готовый отразить новую атаку. Спутники убитого не шелохнулись. Внезапно, стоящий чуть поодаль от других, воин снял шлем и опустился на колени. Склонил голову, отдавая себя на княжий суд. Мгновенная заминка, и вот уже остальные последовали его примеру.

Олег задержал взгляд на помогшем ему воине.

— Словно видел где? — Пронеслась короткая мысль. Но дух Всеслава уже толкнул вперед, словно подсказывая нужные слова.

— Вины на вас нет. — Прокричал Олег. И столько в голосе было силы и уверенности в праве карать и миловать подданных, что сам поразился. Голос человека привыкшего повелевать.

— В засаду завел меня Бориска. С варягами сговорился. Хотел жизни лишить подло, да не вышло. Вот он я. Признаете меня, братья мои? — Грамотно построенный монолог сработал. Гридни загомонили. Одобрительно и даже с некоторой радостью.

— "Пора". — Решил он, когда возникла небольшая пауза. — Вперед, слуги мои.

Вскочил на коня, в глубине души опасаясь смазать торжественность момента, оплошностью. И тут выручил Всеслав. Или память его. Твердо уселся в седло, вставил ноги в стремена.

Рванул удила, усмиряя коня.

Воины приготовились следовать приказам.

Предводитель обернулся к Мефодию. — Спасибо тебе. За все спасибо. Награжу. А эту падаль не тронь, после заберут.

Повернул коня, и, пришпоривая ударами каблуков, проревел, срывая голос. — Вперед. Летел через лес, вовсе не боясь, что тот запнется или зацепиться за ветку. И вот уже вся ватага, сорвалась следом за предводителем, выкрикивая на ходу что-то неразборчиво радостное.

Мелькнул, пролетая мимо, знакомый пригорок, показалась и исчезла, сверкая серебристой поверхностью река. Всадники вырвались из леса и понеслись по неширокой дороге, петляющей среди просторного луга. Взятый Олегом, для того, чтобы скорее выгнать из памяти воинов, перипетии схватки, и не дать времени на раздумья, бешеный темп скачки сменился на бодрую рысь.

"Первое сражение за власть выиграно, но успокаиваться рано. Остались еще многочисленные прихвостни Борислава, сидящие в палатах. А еще дружина. Кто знает, как все повернется, промедли они сейчас".

Потому и спешил, прислушиваясь к звучавшей в голове тревоге Всеслава. — "Воевода там главный, он пес, его слова Борька слушал. Змей толстопузый".

Наконец, за очередным взгорком, открылось убогое посадское многокрышье. Не снижая скорости, отряд проскакал по грязным, ухабистым улочкам, мимо покосившихся домишек, и выскочивших на крики и конский топот, жителей.

Перепуганный народец, в основном старики и бабы, вертя головами, пытаясь разобрать, почему всадники выкрикивают здравицу в честь давно погибшего князя.

Дорога спрямилась, и уперлась в высокие, окованные железом бревенчатые ворота, с обеих сторон которых в узенькой, шириной не более пяти метров, канаве, стояла затхлая, заросшая тиной вода.

"И это ров? Болото какое-то". — Мелькнуло в голове нового князя. — Все отставить хиханьки. — Оборвал он себя. Настраиваться на боевой лад оказалось самое время.

— Открыть ворота. — Рявкнул князь, и тут же, обгоняя его, рванулся к частоколу один из гридней.

"Момент, архиважнейший, как сказал бы вождь мирового пролетариата". — Сумел пошутить, снимая напряжение, Олег.

Вмешательство посредника не понадобилось. Ворота, толкаемые несколькими дружинниками, начали растворяться. Поэтому внутрь крепости проскакали не останавливаясь.

Миновали застройки Белого города, и вылетели на огромный, мощеный булыжником, двор возле каменных палат. Встретила их сонная тишина. Лишь несколько воинов, стоящих у широкой лестницы, лениво переговаривались, опершись на жутковатые алебарды. Увидев княжеский кортеж, замерли, тупо глядя на возглавляющего отряд незнакомца. Однако, признав охрану князя, расслабились.

Олег осадил коня, и позволил стремянному, принять поводья. Слуга в страхе уставился на всадника.

— Иль не признал? — Насмешливо бросил Олег, стременного?

Тот попятился, охнул в изумлении. — Живой?

Отвлекаясь от коновода, повернулся к спешившимся всадникам. — Гридни. Слушай приказ. Борискиных холуев вяжи, и в острог. Кто меч обнажит, руби в мясо. А тех, что оружье сдадут, по мордам, но живота не лишай. Все поняли? Вперед.

Махнул неизвестно как возникшим в руке клинком. — Прокричал он, прерывая спокойствие дремлющей челяди. — Воеводу ко мне.

А из низенькой дверцы, сбоку, уже спешил к нему, смешно переваливаясь на коротеньких ногах, толстяк в не скрывающей изрядного брюшка кольчуге. Князь уставился на бегуна. Внимательный взгляд словно окатил воеводу ледяной водой. Тот замедлил бег, и стал вглядываться в воина.

— Князь? — замер, не дойдя нескольких шагов. Потянул руку ко лбу, спеша крестом укрыть себя от козней нечистого.

— Полкан? — Хорошо — ли тебе Бориска за службу платил? — Спросил Олег глядя в совиные глаза воеводы.

Однако, тот, вроде и не слыша, продолжал осенять себя крестом. Да и как тут не удивиться, если сам, своею рукою, зарыл обезглавленное тело в болоте, а оружье его ссыпал в овраг.

— Чур меня. — попытался вымолвить толстяк заклинание, не успел. Меч свистнул, уходя на круг, и легко, словно вилок капусты с грядки, снес голову воеводы.

— Я, Князь Всеслав, обвиняю тебя в измене, за то, что вместе с Бориской продал меня Варягам. От моей руки и сдох, как собака. — Закончил он краткую заупокойную речь. — Со всяким так будет, кто против законного князя выступит.

— Тысяцкий, собирай дружину, князь вернулся. Приказ этот Олег отдал уже стоя на высоких ступенях крыльца. Заметил, как побежали его гридни, заглядывая во все помещения, и производя форменную зачистку. Однако, или, супостаты отличались отчаянным нравом, толи еще почему, но пленных оказалось совсем мало.

И вновь мелькнул уже знакомый Олегу воин, что первый встал на колени, сломав в его сторону настроение охранителей. Короткие команды, грамотное заступание перед рывком в неизвестное помещение. Не будь на гридне кольчуги и наручей, решил бы что наш спецназер работает. Больно уж грамотно идет сукин сын. — Не мог не удивиться Князь работе средневекового ратника.