Глеб Исаев - Двойник

— Хм. А вот мы сейчас и узнаем, — отозвался Андрей, щелкая кнопками.

Внутри сейфа что-то явственно щелкнуло, и тяжелая дверца немного отворилась.

— Вуаля. А я, похоже, с памятью и раньше не дружил, — Андрей заглянул внутрь, а затем вытащил наружу его содержимое: несколько тонких пластиковых файлов с бумагами, десяток компакт-дисков и, наконец, пачку купюр.

— Ура… — негромко крикнул Андрей, разрывая банковскую бандероль. — Конечно, не тридцать тысяч, но… — он пересчитал доллары. — Десять всего… Но хоть что-то. Держи.

Девчонка взяла растрепанную стопку, подержала ее на весу, словно взвешивая, и так же осторожно положила на стол.

— Ты чего?

— Десяти мне все равно не хватит. А забрать у тебя последние деньги я не могу. В конце концов, ты вовсе не виноват в моей глупости. Я не возьму.

— Снова-здорово… — Андрей насупил брови, глянул с напускной строгостью: — Кому сказал! Бери и не рассуждай!

— Не возьму, — упрямо повторила она. — Ты мне работу предложил, это другое дело. А подачку… не возьму.

— Договорились. Работа так работа. Бери листок бумаги, пиши, — он прошелся по кабинету, опустился за стол. — Назначить… Марию… как тебя по отчеству, менеджером по управлению концертно-финансовой деятельностью ЧП "Пирогов"

— Тогда уже хозяйственно-финансовой, — поправила его Маша. — В преамбуле еще нужно основание написать и ссылку на регистрационный номер…

— Все-то она знает, — Андрей весело рассмеялся. — Тогда сама и сочиняй, а я пока бумаги разберу. — Да, и деньги тогда оприходуй. Ты теперь и кассир будешь.

Просмотр содержимого пластиковых обложек заставил глубоко задуматься. В одном из них, и вправду, лежали учредительные документы пресловутого ЧП "Пирогов". А в остальных находилась вся нехитрая бухгалтерия частного предпринимателя.

Заинтересовал его только последний файл. "Договор займа… "

Андрей пробежал глазами стандартно-обтекаемые фразы договора. Тормознулся на трудно произносимой фамилии кредитора, огорченно пересчитал количество нулей перед изогнутым змеей знаком американской валюты. Остальное читал уже вовсе невнимательно. Основные условия, куда более грабительские, на бумаге, естественно, не фиксировались. "Да и зачем… " — он вспомнил, как легко повысил Руслан ставку штрафных санкций, и вновь принялся просматривать листки. Перевернул последний, скрепленный печатью и подписью нотариуса, и вздрогнул.

C прикрепленной к договору копии паспорта на него смотрел бородатый, с грозно сведенными на переносице бровями джигит, в котором крайне трудно, а может, и совсем невозможно, было узнать лощеного владельца московского особняка-замка.

"А вот теперь артист Пирогов может совершенно спокойно раствориться в воздухе, — пришел к твердому решению Андрей. — Как бы там ни было, у девчонки появились хоть какие-то деньги, как-нибудь переможется".

Андрей спрятал договор в карман, сложил остальные документы обратно в сейф и решительно поднялся со своего места: — Ну вот и все. Пора, Машенька…

Девчонка отложила листки, вопросительно глянула на своего нового шефа: — А подписать приказы? И еще… нужно отозвать старые доверенности на представительство, которые были выданы на имя бывшего продюсера и финансового директора. Вы помните, у какого нотариуса заверяли их?

Забывший и думать про затеянную им комедию, главной целью которой было заставить девчонку взять деньги, Андрей озадаченно уставился на Машу.

— Конечно… Вот прямо сейчас и поедем, — бодро произнес он, уже прикидывая, где и как постарается незаметно исчезнуть.

— Нотариус, банковские документы… — Маша собрала бумаги в стопку, одернула свое несуразное платье.

— Кстати, — не выдержал Андрей, — тебе, конечно, очень идет этот наряд, но… — он помялся, выбирая наиболее обтекаемое выражение, — но оно, как бы это сказать… не слишком соответствует твоему новому положению. Это я, как натура творческая и артистичная, могу ходить в чем попало, а ты, как мой представитель, обязана соответствовать. Давай заедем в какой-нибудь магазин и подберем тебе что-нибудь соответствующее.

— Да что вы меня щадите, — отозвалась вдруг Маша. — Платье страшное, как война. Сама знаю. Так уж вышло, что… В общем, соседка по комнате мое одолжила, а сама куда-то исчезла. Мы с ней на пару комнату снимали. И экзамены вместе сдавали. Только она поступила, а я нет. Вот я ее наряд и надела.

— Тем более, — Андрей, обрадованный тем, что его план сработал, двинулся к выходу. У дверей обернулся: — Да… какие расходы еще будут, не знаю, поэтому возьми деньги с собой. Ты же теперь ученая и вряд ли потеряешь.

— А может, вы сами?.. — Маша, видимо, решив, что, став наемным сотрудником, должна соблюдать субординацию, вновь перешла на "Вы".

— Ну уж нет… Каждый должен делать свою работу. Мое дело деньги зарабатывать, твое — грамотно ими распоряжаться, — отчеканил Андрей, стараясь сохранить серьезный вид.

— Тогда подпишите. Только я доллары в рубли по курсу перевела. Для отчета, — Маша протянула ему заполненный листок.

Андрей озадаченно посмотрел на нее, перевел взгляд на листок, задумался. Но, решив, что большой беды с этой бумажки не будет, подмахнул расходный ордер.

Они вышли на улицу, и тут Андрей с некоторым огорчением сообразил, что за всеми событиями вовсе упустил из виду, что время на часах показывает почти ровно два часа.

— Андрей Николаевич, здесь я, — голос заставил остановиться. Возле довольно потрепанного серенького "Фольксвагена" стоял паренек явно шоферского вида. — Мне Григорий Николаевич приказал вас в два забрать и отвезти на студию. Я было собирался звонить, а вы уже идете, — водитель распахнул дверцу, мазнул взглядом по Машиной фигурке, которую не могло скрыть даже ее мешковатое платье.

— Черт! — вырвалось у Андрея. — Забыл совсем… Конкурсы какие-то еще, дернул меня за язык…

— Может, ну его, этот цирк? — покосился он на стоящую рядом спутницу. — Лучше в какой-нибудь бутик заедем, выберем тебе…

Уловка не сработала. Маша удивленно уставилась на него: — Как вы такое можете говорить? Вы же пообещали. На вас рассчитывают. И вообще, разве вам не нужна реклама. На центральном телевидении! Даже не обсуждается. Едем! — она решительно забралась в салон машины. — Ну, садитесь, садитесь.

— Маш! Ты опять? Договорились, ведь. Обращаться к друг другу на ты. И вообще, у нас, у артистов, это так принято. Без расшаркиваний, — он вздохнул и опустился на согретое солнцем сиденье. — Ну, ехать, так ехать. Этот, как его, Григорий, сказал — недолго. Час-полтора. Потерпим.

Юркая машинка, нахально подрезая вальяжные лимузины и рискованно втискиваясь в малейшие просветы, покатила по Московским улицам.