Глеб Исаев - Двойник

— Они под кем ходят? — спросил Андрей совершенно спокойным тоном.

— Под Гасаном, — вопрос Андрея прозвучал настолько неожиданно, что капитан невольно проговорился. Вскинул голову и внимательно уставился на артиста: — А вы мне все больше и больше непонятны. И не похожи вы на… эстрадного попрыгунчика.

— Ладно… иди, — капитан помолчал и медленно добавил: — Можешь пока с гражданином Акбаровым, с Давидом Салмановичем, попытаться помириться.

Андрей вышел из кабинета, плотно прикрыл дверь и, постояв в некотором раздумье, направился к сидящему на скамье кавказцу.

— Цени, Давид, не стал я милиционеру про ваш маленький гешефт рассказывать. А ведь мог бы.

— Да пошел ты… — ощерился прикованный наручником к батарее отопления кавказец.

Андрей уперся взглядом в лицо абрека: — Cлушай сюда: Гасану скажешь так. Сговора у меня с Макаром не было. Честно его положил. Кунак твой, Алиев, когда оклемается, подтвердит. Да и тебе, так мыслю, мало не показалось. Зачем мне сговариваться. А вот Руслан и вправду крепко недоволен будет. Усек? Ты что, думаешь, я эти ставки просто так сделал? Вот пусть с ним и разбираются. Андрей развернулся и, не дожидаясь ответа, двинулся к выходу из дежурной части.

— Чего ты мне голову морочишь? — огорошил его капитан. — Помер твой Говоров. Два года назад, на зоне. Там же и похоронен. Акт в архиве Пермского регионального отделения ГУИН.

— Как помер? — Андрей попытался справиться с удивлением. — От чего?

— От насморка, — хмыкнул Андрей Александрович. — Я тебе что, справочная? И так на бутылку коньяка меня развел.

— Ну, так я пойду тогда? — ошарашенный новостью, Андрей забыл даже поблагодарить нечаянного помощника.

— Иди, иди… — отмахнулся капитан, опускаясь на стул.

Пройдя мимо сидящего в глубокой задумчивости Давида, Андрей подошел к Маше, протянул ей руку, помогая встать.

— Вот и все, — успокоил он девушку. — Будем считать, что вопрос исчерпан.

Маша облегченно выдохнула, покосилась на кавказца и негромко, словно опасаясь, что тот услышит, произнесла: — А почему он грозился тебя посадить? За что?

— Дядя шутит, — улыбнулся Андрей и спародировал Крамаровскую скороговорку. — Кто ж меня посадит, я же памятник…

Андрей вздрогнул, вскинулся с жестких гостиничных простыней, очумело всмотрелся в циферблат гостиничных часов.

"Три часа… " — сознание, наконец, сумело вырваться из сонного морока.

Отбросил легкое покрывало, поднялся, медленно отодвинул в сторону громадную, во всю стену, портьеру и прижал пылающий лоб к спасительной прохладе оконного стекла.

Пустой проспект, мигающий глаз светофора. Тишина, безлюдье и матово-бледный неоновый свет витрин.

И тут он почувствовал, как начало кружиться и уплывать окружающее его пространство. Навалилась темнота.

— Андрей… Андрей! Очнись, — он вывернул голову, пытаясь понять, что с ним и отчего нет сил шевельнуть ни рукой, ни ногой. И, наконец, сообразил, что слышит голос, который, без сомнения, принадлежит его провинциальной спутнице:

— Эй, живой ты?

Повисла недолгая пауза, которую нарушил все тот же дрожащий Машин голос: — Эй… Ну отвечай.

Осмыслить, что означает этот совершенно нереалистический монолог, Андрей не успел, потому что увидел склоненное к нему лицо Маши.

— Встать сможешь? — деловито спросила его спутница и совершенно непосредственно поправила свисающую на глаза прядь.

— Но ничего, сейчас, — голос ее звучал отчего-то все тише и глуше. А в глазах у Андрея плыли большие, сияющие холодным серебристым светом, звезды…

Разбудил его яркий солнечный свет. Открыл глаза, повернул голову, и только тут сообразил, что лежит в кровати гостиничного номера.

Стукнула дверь, и в комнате появилась Маша. Укоризненно качнула головой, торопливо задернула плотную штору, и осторожно коснулась прохладной ладошкой лба Андрея.

— Ты как? — Вопрос прозвучал настолько по голливудски, что Андрей не удержался и хмыкнул.

— I'm o'key. — Он даже чуть выпятил челюсть, прорычав такой-же стандартный ответ, но не удержался и закончил. — Блин, а что это со мной было?

— Не знаю… — Маша поправила подушку. — Ты вдруг словно уснул. Я думала без сознания… потом присмотрелась, а глазные яблоки двигаются… и дышишь ровно. Кое-как на кровать уложила, ну и… вот. Всю ночь спал, как младенец, впрочем и пол дня прихватить сумел. Я даже испугалась, а вдруг ты не проснешься.

Ну проснулся ведь. — Андрей потянулся, и сел в кровати. — И голодный как волк…

Сейчас, сейчас. — Вскочила со стула Маша. — Я из буфета как раз кофе и булочки принесла.

Андрей направился умываться, а Маша принялась накрывать на стол одновременно думая о странностях, которые произошли с ней за эти несколько дней.

С каждым часом Андрей открывался перед ней все в новых качествах. Только что казалось — он и вправду военный, а через миг оказалось — артист. Довольно известный певец и к тому же, как злословила пресса, — голубой.

Но хватило всего нескольких его случайных взглядов на встречных девиц, чтобы понять — нормальный парень, с совершенно нормальными реакциями.

И тут Маша внезапно заметила, что ее новый знакомый уже вернулся и теперь смотрит на нее со странной улыбкой.

— Что? — она осторожно коснулась рукой волос.

— Ты прочему с деньгами не сбежала, горе мое?

— С какими деньгами?.. — Маша взглянула на лежащий у порога пакет: — Ах, ты про эти? Так… они если честно и не мои.

Он помолчал собираясь с мыслями, и озвучил давно решенное. — Я ведь не соврал тебе тогда, при встрече. Не певец вовсе я, а потерявший память бродяга, которого продюсеры одного небезызвестного певца выдали этого артиста.

Там, в Архаре я на перрон к приходу Московского поезда случайно оказался. Собирался уже обратно, в больницу, на обед возвращаться, тут меня милиционер вокзальный и окликнул. — Андрей не вдаваясь в детали изложил историю своего превращения в знаменитого певца и уже вовсе коротко рассказал про события последних дней. — Оказывается Андрей этот, Питерский, был должен громадную сумму денег и… и, как я понимаю, просто сбежал. А продюсеры решили подставить вместо него похожего человека. Сначала попытались подстроить самоубийство, что-бы списать все долги на покойника, а когда не вышло, уже здесь в Москве, в психушку упрятали. Пока я в больнице валялся все, принадлежащее этому Андрею Питерскому имущество, продали и тоже сбежали. Вернее, я так думаю, что они сбежали. В прессе-то написано, дескать, разбились, только… очень уж все складно у них получилось. Ты меня встретила, когда я как раз после встречи с кредитором шел. Тот еще бандит, если одним словом, но это другая история… и деньги свои он намерен выбить. Из кого угодно.