Глеб Исаев - Двойник

— А что до денег. Давай договоримся. Ты у меня их занял. Заработаешь-отдашь. Но мы с этой суетой про главное и забыли. — Вскинулась она. — А как-же диагноз твой? Планы понастроили. А вдруг…

— Тогда ты мимо денег. — Улыбнулся Андрей. — Если честно… меня необходимость себя за другого выдавать больше всего убивала. А я вообще думаю, что не подставных людей нужно искать, а настоящих. Я тебе расскажу кого. В Архаре первое дело- сержант… еще главврач местный. Они еще запрос посылали. Пусть журналист заплатит, они ему копию сделают. Да меня там многие видели. Вот…

— Так ты что, на самом деле хочешь правду открыть? — Охнула Маша.

— А зачем же тогда? Мне эти сборы с концертов постольку поскольку. А вот если песни мои останутся- это здорово. Мне вообще кажется, что я их просто вспоминаю. Так явственно, и слова и мелодия. С первого раза, и без помарок почти. Сам понимаю, классные песни, настоящие. Не может такого быть. Даже у Пушкина и то, вон сколько помарок, исправлений…

Новый поворот событий заставил Андрея, не откладывая дела в долгий ящик, приняться за песни. Перебрав стопку листков с неровно исписанными строчками, он отобрал всего с десяток. Отправил Машу по магазинам, настроил гитару и подключил компьютер, закрыл глаза, замер на мгновение замер, беззвучно повторив про себя словно бы слышанные когда-то давно строки, и коснулся струн.

Момента, когда начал наплывать предательский туман, не заметил. Очнулся от того, что кто-то сильно, с нешуточным остервенением, бьет его по щекам.

Все, все. — Он замотал головой, пытаясь увернуться от ударов, и только тогда сообразил, что лежит на полу, неловко подвернув ногу, а по морде его не щадя рук, лупцует Маша.

Приподнялся, с трудом разлепил пересохшие губы, и коснулся щеки: — Ты это… ты ведь мне могла нос сломать.

— И сломаю… сломаю. Паразит, сволочь. Я ж тебя уже полчаса пытаюсь в чувство привести. А ты… Тут голос изменил Маше и она громко, навзрыд заплакала.

— Ну что ты, хватит… — Андрей хотел было погладить ее вздрагивающее плечо, но не решился, а только поправил сбившийся ворот. — Ладно тебе. Подумаешь тоже. Оклемался ведь. Он глянул на безмятежно зеленую заставку компьютерного экрана. — Вон, смотри, даже семь песен записать успел. Интересно. Ничего не помню…

Да… — С искренней, по детски безутешной обидой проговорила Маша. — Песни ему… А то, что у меня уже пальцы опухли… Ему наплевать. Она вскочила и выскочила из номера, напоследок хлопнув дверью так, что висящая в коридоре табличка с правилами соскочила с крючка.

— Хм, и чего это она? — Андрей осторожно коснулся носа, надо-же метр с кепкой, а приварила, что твой Макар…

Дело свое Суслов знал крепко. И потому уже на следующий день в газете, когда-то бывшей весьма уважаемой и серьезной, а ныне балансирующей на тонкой грани с желтой прессой, появилась большая статья с интригующим заголовком.

"Куда исчез певец?" Спрашивал обладающий бойким пером и скандальной популярностью, автор. А следом, на трех колонках давал развернутый ответ на свой довольно риторический вопрос. Венчали ворох намеков и предположений парочка фотографий, на которых был изображен якобы один и тот же певец. Причем если на одной был снять эпатажный шоумен в шелковых лосинах и боевой раскраске вокзальной путаны, то с другого фото в объектив смотрел серьезный, неброско, но элегантно одетый молодой человек с задумчивыми глазами.

Где пронырливые папарацци умудрились подловить Андрея, вспомнить он так и не сумел, однако прочтение статейки оставило после себя несколько двойственное чувство. С одной стороны материал явно захватывал. События последних дней, поданные в удачной последовательности, и яркие сравнения поведения и привычек того прежнего Андрея с Андреем нынешним заставляли читателя удивленно задуматься и невольно согласиться с основным посылом опуса: Чего и как непонятно, однако, что-то тут не так… Дело ясное, что дело темное.

Появлению статьи предшествовало несколько событий. Первым из которых стал визит Маши в офис известного банка. Причем вопреки ее опасению никаких сложностей не возникло. Ей вовсе не пришлось никому ничего доказывать, объяснять, и ожидать. Оформление блестящей золотом банковской карточки в скромном фирменном конверте заняло не более часа.

А еще через пару минут, вставив ее в приемник банкомата, Маша с некоторым смятением убедилась в наличии на счете неприлично большой суммы.

В офисе Суслова компаньоны задержались еще меньше времени, чем в банке. Недолгое обсуждение и торг завершился подписанием договора оказания господином Сусловым неких услуг, обтекаемо названых в тексте маркетинговыми, за которые Маша, обязалась выплатить исполнителю двести восемьдесят тысяч полновесных российских рублей. Отсчитав десять рыжих купюр в качестве аванса, она добавила еще столько же для оплаты накладных расходов.

На этом общение высоких договаривающихся сторон и завершилось.

Сказать, что звонку Андрея седоволосый музыкант удивился, значит не сказать ничего. Подвыпивший рокер ни в какую не хотел вспоминать случайную встречу в салоне музыкальных инструментов, однако после того, как ему была озвучена причина звонка, легко согласился на встречу.

— Бутыль захватить не забудь. — Предупредил он заскучавшего Андрея и продиктовал адрес своей студии.

Ехать к музыканту Маша отказалась категорически и наотрез. — Знаю я, чем эти посиделки заканчиваются. Слушать пьяный треп не хочу. — С поистине женской прозорливостью вздохнула она. — Ты главное договорись с ним о деле, а потом уж и наливай. И помни, тебя в любой момент вырубить может. Ох вот если — бы не встреча, я бы с тобой поехала. Но тут отменить не выйдет.

— Да не пью я… — Начал оправдаться Андрей, и с удивлением сообразил, что прозвучало это уже вовсе по-семейному.

"Надо-же, а ведь она за меня по настоящему переживала. — Вспомнилась вдруг ему вчерашняя сцена. — И сейчас вот… От удивления он даже забыл поинтересоваться, что за встречу и главное с кем, спланировала Маша без его ведома.

Нужно сказать, что Андрей и вправду слегка опасался, что ему придется отбиваться от назойливых предложений разгульного музыканта составить ему компанию, однако когда он вошел в комнату, заставленную множеством самых разнообразных аппаратов и инструментов, возникла проблема совсем иного рода.

Не смотря на обилие дорогостоящей техники, дверь в студию оказалась не заперта. А сам Петрович мирно спал на продавленном диване. Андрей осмотрел следы потребления спиртного, смахнул со стола остатки немудреной закуски, и без особой надежды тронул спящего за рукав. — Вставайте, граф.

— А, кто? — Рокер вскинул голову, взмахнув растрепанной пегой гривой, и уставился на гостя.