Игорь Ключерёв - Шотландия молодая

Тюрьма оказалась хороша тем, что тут был только один выход. Я устроился напротив двери, усадив рядом Мэри, в роли заряжающего. Бомбы пригодились бы, но… Но нет, иначе мы погребем сами себя под развалинами.

Остальных я распределил по сторонам здания. Двух на северные окна, по одному на восток и на запад. Чтоб эти краснопузые мартышки не лезли, я приказал стрелять, но стрелять на совесть, наверняка, чтоб каждое неосторожное движение стоило им жизней. У нас имелись захваченные ружья и запас зарядов, снятый с англичан, убитых непосредственно перед тем, как мы сюда ворвались — успех. А вот в целом, успехом эту операцию не назовешь.

Под моим руководством Мэри промыла рану. Пуля пробила мякоть и ушла навылет, к счастью. Тем не менее, я приказал ей наложить жгут под самым плечом. Так-то оно надежнее, нечего кровянить тут. Хрен с ним, с ранением, главное — чтоб правая рука фунциклировала.

Вот здорово-то! Теперь, если выживу, буду не только кривоногий, но и криворукий. Если выживу.

Воспользовавшись передышкой, я глянул в глаза воинственной девчонке.

— Ты за каким вообще… Зачем ты здесь?

— Как зачем? Мы на войне, Алистер. Война есть война. — пожала плечами Мэри. — Что ж мне еще оставалось? Размахивать флагом и поддерживать наших криками?

— Нет, но… Но зачем ты влезла в штурмовую группу?

— Затем. Повторяю тебе: война идет. А раз уж я пришла в армию, чтобы воевать, то я должна воевать. И вообще, лучше бы сказал спасибо, за то что я спасла от тех солдат.

— "Спасла"? — я охнул и схватился за поврежденную ногу. — Ну да, пожалуй, что так. Спасибо тебе.

— Пожалуйста. Ты нас вытащил из-под обстрела, так что… Услуга за услугу.

— Ну ничего себе! А если б не вытащил, то ты бы мне не помогла в этот раз?

— Да что вы, русские, такие тонкокожие? — Мэри осклабилась и легонько похлопала меня по здоровому плечу. — Помогла бы, конечно. У меня свои счеты с краснокафтанниками.

Наш разговор оборвал вскрик одного из горцев, оповещавший об опасности. Лишь только рассвело, англичане атаковали. Понимали, паскуды, что противостоящих им мало; надеялись уничтожить нас одним натиском.

У стрелков на окнах появилась масса работы. Дверь перед нами тоже задребезжала от ударов, и, не выдержав, рухнула внутрь.

Первого солдата я свалил выстрелом из пистолета, разрядил второй в следующего. Третий поймал пулю, выпущенную Мэри из трофейного мушкета. Все.

Мы похватали палаши и рванулись к двери. Ну то есть, Мэри рванулась, а я допрыгал следом.

Чей-то штык уже летел ей в живот, но я отбил его в последний момент и девушка свалила солдата колющим ударом. Судя по возгласам, за дверью толпился десяток-другой, не меньше.

Когда упал пятый нападавший, англичане перестали лезть. Подвох какой-то. Ну точно. Я оттолкнул Мэри в сторону и сам отступил назад, уйдя из дверного проема. Тут же снаружи загрохотало и внутрь влетели пули, кроша в щепки деревянную мебель.

Махнув пару раз палашом для острастки, я нащупал в сумке бомбу. Длиннющий фитиль, рассчитанный на то, чтоб успеть удрать подальше при подрыве порохового погреба… Черт с ним, не помешает, просто подожгу его ближе к снаряду. Я схватил палаш в зубы — как удержал только, сам не знаю, и выудил из кармана зажигалку.

Солдаты по ту сторону двери уже перезарядились и ждали команды офицера, чтобы ворваться внутрь.

Не дожидаясь нового штурма, я выглянул в проем, оценив расположение неприятеля и снова спрятался. Вслед мне грохнули два выстрела. Фитиль прогорал.

Я прикинул в уме расположение солдат, траекторию броска, время догорания шнура…. И метнул бомбу.

Бабахнуло так, что я едва не оглох. Нда, так это я, а каково им там? Я не стал смотреть наружу. Не рискнул. Ну его нафиг, проблююсь еще. Вместо этого я подозвал соратников и мы на скорую руку забаррикадировали дверной проем. У горцев, собственно, дела шли тоже далеко не лучшим образом: двое получили ранения, так что теперь стрелять из окон придется мне и Мэри, в том числе.

Англичане могли бы уже давно разнести нас в пыль с противоположной стены, если б они сумели развернуть орудия. Но это нереально. К счастью для нас.

Гарнизон вместе с гессенцами пробовал нас выбить еще пару раз, но наткнувшись на баррикаду, отходил, тем более, что в порохе и пулях у нас недостатка не было. К тому же, когда они пошли в третью по счету атаку, я еще раз порадовал их гранатой.

У нас уже не осталось не подвергшихся ранениям, даже Мэри зацепило осколком камня, отлетевшем от кромки окна и оставившем щегольскую царапину на лбу — от переносицы вверх-вбок. Гарри Поттер, обзавидуйся!

Странно, что англичане сами не пользуются гранатами. Не может быть такого, чтоб они не имели ручных бомб. Впрочем, раз нет, то и зашибись.

Передышка — чему бы мы ни были ей обязаны, но я решил воспользоваться этим нежданным затишьем с умом. Прихватив с собой одного клансмена, я спустился в подвал, в казематы.

О, вот она, цивилизация эпохи Просвещения и Реформации! Узников тут оказалось немного, но зато какие! Кандалы, совместно со вшами, проели целые дороги в их плоти, волосья сплелись в такие немыслимые конструкции, от вида которых любой гарлемский негр со своими дредлоками побелеет от стыда и уйдет с позором на три буквы. От тел несло чем-то настолько приятным, что хотелось блевануть, не отходя от кассы.

Странно, по идее, англичане вроде бы отправляли пленных в Карлайл, дальше на юг, в Лондон, дабы судить их — и, вне зависимости от приговора, сослать на каторгу в колонии. А здесь узников было не так уж много.

На самом деле, подвал оказался довольно ужатым, да и то сказать — много ли в скале повырубишь. Не, крепость тут стоит больше тысячи лет, если верить историкам, так что теоретически могли. Но видать, тюремными делами занимались больше всего в последние лет двести.

К тому же, общая камера находилась над землей, под залом, где мы держали оборону, только она пустовала. Случись битва при Каллодене в этой реальности — глядишь, камере нашлось бы применение. А так…

Пока я прикидывал, как расстрелять замок из пистолета, чтобы не попасть рикошетом в себя или в узника, сопровождающий меня шотландец нашел комплект ключей. Вот ведь народ, никогда не теряются.

Какой букет! Тут нашлись пленные из Испании, Франции, даже один датский наемник — во ирония! Ну и местные, конечно.

Испанец — один, страшно обросший, прожигающий взглядом — рванулся наверх, как только дверь распахнулась. Мстить, насколько я понял. Я и горец с трудом его словили. Невероятная силища в таком измученном, изможденном теле.

Как мы его удержали — сам не пойму, но нам помогли другие пленники, не утратившие разум. Как он остатками зубов рвал хлеб, принесенный сверху — это даже подумать страшно, и не дай бог никому увидеть.